Мы убиваем за Игниум (СИ) - Киров Никита

Чуть дальше стоял паладин с такой же дырой. Кэлвин лично вынес две наших ригги на своём исполине. Если не его Эмблема Огня, обороняющиеся продержались бы намного дольше. Даже могли победить.

— Это Старый Герберт! — Мария смотрела в оптику помощника капитана. — О нет!

Старый Герберт, шагоход нашего класса, был уничтожен. Одна нога сиротливо стояла среди обломков, другая лежала поблизости. Корпуса не было, похоже, взорвался игниум в топливном отсеке. Видно разорванную деформированную кабину.

— Это не восстановить, — сказал я.

Столько возились с этим старичком, и всё зря. Но ригга это одно, а экипаж совсем другое. Экипаж ценнее боевой машины. Но вряд ли хоть кто-то выжил в таком взрыве.

— Дай-ка сюда, — Радич бесцеремонно отпихнул меня и направил перископ в другое место. — Они там. Я пошёл за ним.

Я хотел его остановить, но сначала посмотрел в оптику. Для тех, кто погиб, выкопали могилы. Вряд ли глубокие, всё-таки земля мёрзлая, поэтому сверху их обложили камнем. Враг был настолько впечатлён таким яростным боем, что похоронил защитников.

Механики слили воду из десантных отсеков и рапортовали о готовности. Я ждал, когда Радич вернётся. Его силуэт было видно возле могил. Но он не стоял там долго.

— Они их похоронили, — сказал Влад, когда забрался в кабину. — И положили головные уборы на могилы. Надо же, какие люди чести. Ублюдки.

Он бросил на пол обгоревшую генеральскую фуражку.

— Шевченко мёртв. Теперь мы знаем, что он точно не предатель.

Радич сел в кресло радиста. В руке он держал треснутые очки пилота. Их постоянно носил на лбу Василий Радич, его сын.

— Он тоже мёртв? — спросила Мария упавшим голосом. — Нет! Он же совсем молодой.

— Влад, мне жаль твоего сына, — сказал я. — Прими мои…

— Плевать, — Радич забросил очки в сумку. — Он мне даже не сын… нашёл его на какой-то помойке в Мардаграде много лет назад, взял к себе. Какая теперь разница. Ну что вы встали? Разве нам не надо воевать?

У него всё-то же лицо с насмешливой и довольной ухмылкой. Будто ничего не произошло, и ему и правда плевать. Это его броня, которой он защищается от невзгод? Или он действительно такой непробиваемый убийца, каким кажется?

Я поправил микрофон. В горле застрял комок. Ещё один из моего экипажа погиб, пусть он был и в другой машине. А ведь это я сам предложил отправить улыбающегося паренька сюда…

— Команда, — сказал я, сдерживаясь, чтобы не дрогнул голос. — Выдвигаемся. Курс — север, полный вперёд.

* * *

Погоня заняла немало времени, но мы, наконец-то добрались до своих целей.

— Мы их догнали! — прокричал я. — Экипаж! К бою!

На радаре появились первые точки, а дым вдалеке говорит, что там уже идёт бой.

— Кичиро, заряди главный калибр! Ракеты «Преисподняя» на тебе, огонь по готовности!

— Понял, — бывший учитель щёлкнул переключатели на своём пульте. — А они там крепко дерутся. Вижу самолёты, бомбят что-то.

— Дерьмо!

Я потёр нос, который опять хрустнул. Меня бил озноб, ведь одежда так и оставалась мокрой, некогда было её просушить. В голове проносились воспоминания, как совсем недавно, несколько дней назад, я лежал в тёплой кроватке.

Вернуться бы туда.

Но сначала надо уничтожить угрозу. Если Ян решит, что я мёртв, его никто не остановит от взрыва ядерной бомбы. А последствия этого будут чудовищными.

— Мария, будь добра, пусти в кресло Влада, — попросил я. — Сама сядь за рацию, слушай волну. Влад, на тебе автопушки.

— Лупить по самолётам? — равнодушным голосом спросил Радич.

— Да. Заряди шрапнельную ленту и выстави взрыватель на максимальный таймер. Пусть этих летающих ублюдков заденет осколками. Мы так с ними стрелялись на Дискреме.

— Принято, мой генерал, — всё с той же усмешкой сказал Влад. Нет, ему и в самом деле плевать на смерть сына, пусть и неродного.

Вдалеке раздался мощный взрыв, а следом другой. Я не видел Эмблему Огня Кэлвина, но на радаре была отмечена большая точка. Это Ян идёт мне на помощь? Тогда надо торопиться. Но где сам Кэлвин?

— Кичиро! Расстояние?

— Десять тысяч двести тридцать метров.

— Нацеливаю главный калибр на скопление врага. Корректируй!

Кичиро что-то подкрутил на приборах канонира.

— Минус два градуса.

— Принято. Огонь!

Главное орудие на левой руке пальнуло. Секунд через десять посреди вражеских ригг-уланов появился столб пыли и огня.

— Утопим этих ублюдков! Кичиро, ракеты!

До того, как долетела первая ракета, среди ригг взорвался другой снаряд, сильнее, чем мой. Я знаю, у кого такая мощная пушка. Это Ищейка.

— Марк, тебя вызывают! — подала голос Мария.

— Валентин? — спросил я.

— Да! — Мария улыбалась. — Он вернулся.

— Его ещё не хватало, — я прижал микрофон плотнее и произнёс: — Ужас Глубин на связи.

— Я думал, ты сдох, — раздался неприятный хриплый голос Валя. — Ян рвал и метал, когда южане прислали ему издевательскую весть, что ты ушёл на дно.

— Я всплыл.

— Ну так говно же не тонет, — Валь засмеялся противным визгливым смехом. — Я перехватил их колонну пару часов назад. Теперь показываю им, кто здесь главный. Ну что ублюдки? Вам обидно, как вас трахает безногий?

— Ты видел Рэгварда? — я его прервал.

— Я повредил ему ходовую, и он ушёл в горы. Но Ян запретил мне преследовать его. А ведь там с ним предатель в одной кабине, я слышал его голос, пока Рэгвард уговаривал меня сдаться!

— Твой брат подождёт, — сказал я. — Надо разгромить эту группу.

— Чем я и занимаюсь, — пробурчал Валь. — Ян тоже самое сказал.

Кичиро выпустил ещё ракету. Видно росчерки автопушек ригг, которые пытались сбить «Преисподнюю» на подлёте. У врага ещё полно шагоходов, но на такой дистанции и без сопровождающего их исполина они для нас лёгкие цели.

Раздался треск наших автопушек, Радич стал стрелять без напоминания. Самолёты, возможно те самые, что атаковали меня в порту, не сразу поняли, что теперь мы можем стрелять вверх.

Одному оторвало хвост в воздухе, другой упал прямо под нашими ногами и взорвался. Нас сильно тряхануло. Я переключил риггу на задний ход и посмотрел в оптику.

— Сука, лёд трескается!

— Только не говори, что мы опять будем плавать, — Радич усмехнулся.

Мы успели отойти. Я сменил курс. Валь продолжал обстреливать ригги Ван Чэна. Некоторые из них проваливались под лёд, который не выдерживал взрывы и температуру плавящегося игниума в "Преисподних".

Но оставшаяся часть шагоходов, и не малая, отступала на восток, к берегу. Самолёты возвращались к себе.

— Готово! — сказал Валь, когда нас с ним опять соединили. — Пока они перегруппируются, времени пройдёт много. Янек велел не ждать и двигаться в центр как можно быстрее.

— Их ушло много, надо преследовать. Зачем такая спешка?

— Ты не знаешь?

— Нет. Что-то случилось на фронте? — спросил я.

— На фронте? — Валентин засмеялся. — Каком фронте? Генерал Петрак, старый глухой пердун, сдал своё направления без боя. Наши войска отступают к Нерску, а Ян не даёт их окружить. И мне, вместо того, чтобы ему помогать, приходится делают твою работу. Ты же пропустил их!

— Я и не спорю, — сказал я. — Выдвигаемся немедленно.

* * *

Армия дома Варга отступала с боем. Уже через несколько часов мы вместе с Ищейкой встретились с основными силами. Вражеские шагоходы наступали отчаянно, а наши пытались обороняться. Грузовики ехали первыми, ригги замыкали строй.

Мы сходу подбили три южных шагохода на дальней дистанции, остальные не стали принимать бой и отступили.

Я не стал преследовать, кончались боеприпасы для больших пушек. Ригги дома Варга перестроились в походный порядок и продолжили путь на север.

— Рад, что вы выжили, генерал Конов, — я соединился по рации с командующим.

— Лучше бы я помер, — ответил генерал. — Петрак нас предал.

— Я в курсе. Как обстановка?

— Хреново, отступаем на третью линию. Где вы пропадали так долго? Почему не отвечали?