Кто послал Блаватскую? - Андрей Кураев

Второй религиоведческий вопрос, который был поставлен в моей книге – это вопрос о месте теософии в религиозном пространстве. Действительно ли появление теософии не осложняет межрелигиозных отношений, действительно ли теософия несет заряд примирения, или же… Я привел свои доводы, которые позволяют мне квалифицировать теософию как секту.

Добавлю к ним один факт, неожиданный даже для меня самого. Оказывается, рёриховские поправки к теософии понравились далеко не всем теософам. Так, например, А. А. Каменская, лидер Российского Теософского Общества в предреволюционные годы, потом, в эмиграции “не может принять нового учения – Учения Живой Этики, будет ярым противником Елены Рёрих”[346]. В конце же ХХ столетия стали появляться “эзотерические” книги, которые критикуют Рёрихов… за их антихристианство. Так, петербуржский “эзотерик” Ю. Каптен, проанализировав рёриховские тексты, итожит: “диагноз здесь виден — завуалированный для простаков, но четко прослеживаемый для других — сатанизм! Отмечу, что для подобного заключения, строго говоря, даже необязательно знать в совершенстве Бхагавад-Гиту и другие восточные Священные Писания: достаточно просто хорошо понимать Библию, ее суть и направленность. Собственно говоря, так и делает диакон Андрей Кураев в своей брошюре. Глубокого богословского анализа учение Агни Йоги просто не выдерживает”[347]. Проблема, однако, в том, что если в упоминаемой теософом брошюре, обосновывая вывод о рёрихианстве как о скрытом сатанизме, я действительно опирался только на тексты Рёрихов, то ведь еще более очевидный сатанизм предстает со страниц трудов Блаватской, которые равно авторитетны и для Рёрихов, и для Ю. Каптена...

Как видим, не то что мировые религии - даже теософов рёриховское учение не смогло убедить и примирить[348]. Секта, однако…

Тем не менее, ни один из моих доводов, приведенных в подтверждение тезиса о сектантской природе рёрихианства, не был упомянут, а, значит, и опровергнут.

Вместо этого Мяло совершает подмену терминов. Она говорит так, как будто термины “секта” и “деструктивная секта” синонимы. “Прежде всего бросается в глаза, что Кураев не приводит никаких доказательств того, что рериховцы - и особенно сами Рерихи - по своим методам действия как-либо могут подпадать под то определение деструктивных сект и культов, которое дано в Постановлении Европарламента” (с. 195).

Однако, термины “деструктивная секта”, равно как “деструктивный культ”, не встречаются в моей книге. Поскольку я не высказываю такого обвинения в адрес рёрихианства, то я и не привожу никаких доказательств этого… Я говорю о том, что рёриховская социальная утопия несет в себе черты тоталитаризма – но с этим Мяло опять же не спорит.

Вообще это характерная черта ее способа вести полемику: Мяло берется за меня формулировать мои взгляды, приписывает мне очень странные теории и мнения, а затем победоносно их опровергает.

Одно из таких обвинений – это тезис о том, что якобы “Кураев намекает на едва ли не склонность некоторых рёриховцев к человеческим жертвоприношениям – на основании того, что они прыгают через костер в ночь на Ивану Купалу” (с. 122). Намек этот Мяло увидела в том, что, упомянув о привычке уральских рёриховцев прыгать через костры в ночь Ивана Купалы, я сказал, что это реликт древнего обряда человеческого жертвоприношения. Мяло с этим согласилась. Но, несмотря на то, что я прямо сказал, что рёриховцы не осведомлены о столь жутком истоке этого обряда (“рёриховцы не дают себе труда подумать –– откуда же реально произошел этот языческий ритуал прыжков через костер”)[349], приписала мне обвинение агни-йогов в человеческих жертвоприношениях…

9. ТЕОСОФСКИЙ СЛОН В ИСТОРИКО-РЕЛИГИОЗНОЙ ЛАВКЕ

Историко-религиозные вопросы, доступные вполне научному рассмотрению, Ксенией Мяло также оставлены в стороне.

Например, «именно Елена Ивановна (Рёрих – А.К.) смело указала на изъятие Закона перевоплощения в VI веке на Константинопольском Соборе»[350]. Елена Ивановна действительно поступила смело (если не сказать – бессовестно). Ибо она выбросила антицерковное утверждение, которое не подтверждено ни одним источников, но напротив, противоречит как текстам Константинопольского Собора, так и свидетельствам тех христианских памятников, которые относятся к предыдущим эпохам церковно истории. В моей книге “Раннее христианство и переселение душ” приводятся десятки свидетельств об отрицании древними христианами идеи реинкарнации (вопреки утверждению теософов, будто “многие Отцы Церкви исповедовали учение о перевоплощении”[351]). Но от трехсотстраничной моей книги, Мяло отмахивается одним абзацем: “Не могу не коснуться еще одного, очень сложного вопроса - о перевоплощении, занимающего не мало места в кураевской полемике и, как всегда у Кураева, предстающем очень простым и давно решенным христианским богословием. Между тем это не совсем так, и как раз сложности вопроса посвящена работа известного русского религиозного философа Н. О. Лосского "Учение о перевоплощении". В ней целая (последняя) глава называется "Отношение Церкви к учению о перевоплощении", и здесь Лосский прямо заявляет: "Теория предсуществования души и перевоплощения, развитая Лейбницем и усвоенная мною... никогда не подвергалась осуждению Церкви". И далее: "в индивидуальной молитве об усопших сторонник учения о перевоплощении может, конечно, обращаться к Богу о благословении умершего на новых путях его жизни, о ниспослании ему даров Духа Святого и т.д.", тот же, кто назовет это ересью, подчеркивает Лосский, проявит самоуправство, ибо не существует никакого соборного определения Церкви по данному вопросу” (сс. 153-154).

В утверждении Н. Лосского есть своя правда: те варианты учения о реинкарнации, которые развивали именно Лейбниц и Н. Лосский[352], не были предметом специально-церковного рассмотрения.

Но делать из этого вывод, будто Церковь вообще соборне не высказывалась против веры в душепереселение – это значит или лгать, или проявлять элементарную неосведомленность. Представим, что некий Вася Пупкин заявит, что согласно откровению, которое он вчера получил во сне, именно он будет судить живых и мертвых в наступившем конце мировой истории. И пояснит: такое верование не может быть отвергнуто православными, ибо никогда еще не было собора, отвергнувшего верование в Васю Пупкина как вселенского судию… Он будет прав: собора “на Васю Пупкина” действительно не было. Но за много веков до рождения Васи Пупкина Первый Вселенский Собор сказал, что именно Христос “грядет судити живым и мертвым”, а последующими Соборами была возглашена анафема тем, кто будет отрицать или изменять Символ Веры Первого Собора… Значит, все же, как бы экзотична и нова ни была доктрина Васи Пупкина, она входит в противоречие с учением древних Вселенских Соборов.

Если же слова Н. Лосского понимать в том смысле, что не лично его, а вообще учение о перевоплощении не осуждалась Церковью, то это будет чисто исторической неправдой. Свою уверенность в том, что Церковь никогда соборно не осуждала веру в душепереселение, Лосский опирает на свидетельство католика – кардинала Мерсье - к которому обратился с запросом единомышленник Лосского лейбницианец Лютославский[353]. Мне тоже неизвестно – были ли в католической традиции акты соборного осуждения веры в реинкарнацию[354]. Но если бы Лосский спросил не католиков, а православных богословов, он услышал бы вполне внятный ответ: в 1082 г. в Константинополе на Соборе против Иоанна Итала[355] раздалось соборное осуждение тех, кто “привносят в учение Церкви нечестивые мнения греческих философов о душах,.. и вслед за ними принимают переселение душ человеческих… преподают мнения, будто есть предсуществование душ”[356].

А, значит, несмотря на то, что в книге Мяло 250 страниц, я по прежнему настаиваю: рёриховцы вновь уклонились от серьезной полемики со мной. Иначе ведь им трудно было бы продолжать твердить, что Н. К. Рёрих в одной из прошлых своих жизней был… пророком Амосом[357].

10. О САТАНИЗМЕ

Мяло не решилась на серьезный разговор даже по самому больному для рёриховцев вопросу – вопросу о сатанизме. Для меня сатанизм – это вполне четкий термин. Я не считаю сатанизмом атеизм, язычество, даже антихристианство типа ницшеанского или ленинского. Чтобы быть сатанистом, человек должен быть религиозным. Он должен признавать религиозную серьезность Библии. Он должен пользоваться Библией, предлагая свои истолкования ключевым библейским сюжетам. Но при этом сатанист оправдывает действия именно сатаны-Люцифера. Сатанизм есть там, где есть апология люциферова бунта и апология первородного греха.