Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта - Мишель Сапане

– Да.

– Вы начали душить руками, а потом взяли полотенце. А еще вы говорили, что сжимали ей горло до тех пор, пока она не раскрыла глаза и не умерла. (Черт, председатель суда возвращается к этой истории с полотенцем – быть такого не может. Но это первоначальная версия Яна, так что нет ничего удивительного в том, что он использует все те же слова. Во всяком случае, по-настоящему важно лишь то, что речь идет об удушении.)

– Да, я психанул.

Председатель суда обращает внимание Яна на явные противоречия в его показаниях:

– Она не хотела помогать вам материально, но в то же время она дает вам свою банковскую карту? Во время вашего отсутствия она ждет вас сидя на диване, вместо того чтобы сбежать? И она не реагирует на свой сотовый телефон, когда ее встревоженная мать, не дозвонившись, оставляет на автоответчике голосовые сообщения? Вам будет крайне сложно убедить присяжных в правдивости этого сценария. Более того, в этом сценарии нет никакого юридического смысла, так как вы не признаете предъявленное вам обвинение в предумышленном убийстве и изнасиловании.

Про себя я думаю о том, что, между прочим, это два отягчающих обстоятельства, усугубляющие наказание. Предумышленное убийство – это пожизненное лишение свободы!

– Эпизод с ванной абсурден. Абсурдно и то, что молодая женщина, которую жестоко избили, после вашего возвращения, как не в чем ни бывало, заявляет о том, что у нее кто-то есть.

– Клянусь вам, я говорю правду.

– Между утратой того человека, которого, по вашим же словам, вы считаете самым большим счастьем в вашей жизни и тем, как вы вели себя после убийства, есть очевидное несоответствие. На самом деле, вы просто решаете свои проблемы. Для вас это важнее всего.

Ян цепляется за возможность переквалифицировать предумышленное убийство на убийство, совершенное в состоянии аффекта, когда речь идет о неконтролируемой вспышке гнева, краткосрочном приступе безумия, что могло бы оправдать жестокое поведение реакцией на объявление о разрыве отношений. В то время представление о фемициде[26] как об убийстве на почве ненависти по признаку пола было еще не в ходу.

– Я просто обезумел в тот момент.

Наконец начинаются судебные прения. Адвокат родственников жертвы говорит о преступлении на почве ревности: Ян преследовал свою супругу по телефону – постоянно звонил ей и отправлял текстовые сообщения. Другим мотивом для убийства адвокат считает материальные проблемы Яна: он неоднократно восстанавливал платный аккаунт к блогу, куда они выложили запись своих любовных утех в свингер-клубе. Затем адвокат бьет на жалость присяжных: «18 июля двухлетний Инди как обычно заснул днем в своей кроватке. А когда проснулся, его мамы уже не было в живых. Спустя несколько дней он пошел на похороны с букетиком красных роз…»

Наступает очередь прокурора, которая требует наказания от имени общества. По ее мнению, факт изнасилования и предумышленного убийства не вызывает ни малейших сомнений. Ян – извращенец, манипулятор, безжалостный и ревнивый человек с собственническими замашками тирана. Он шантажировал свою супругу, которая хотела расстаться с ним, этими порнографическими фотографиями, сделанными в начале их отношений.

– Ян Б. признал свою вину только частично – в той форме, которая будет приемлема для его сына Инди. Фактически он утверждает следующее: «Я убил, потому что рассердился…». Все остальное он отрицает – предумышленный характер убийства и изнасилование. Он не хочет и не может признавать ни первое, ни второе. Он пытается спрятаться за формулировкой «убийство на почве ревности», хотя в современном уголовном кодексе этого понятия больше не существует. Но версия убийства, совершенного в порыве гнева, неправдоподобна. Убийство Шарлен – заранее обдуманное, хладнокровное преступление. Если бы он любил ее, он никогда бы не посещал с ней свингер-клубы и не распространял бы их интимные видео и фотографии.

Для судьи происхождение травм в области ануса не вызывает никаких сомнений:

– Было изнасилование. И факт изнасилования противоречит утверждениям о преступлении, совершенном в состоянии аффекта. Когда он зовет ее к себе в квартиру, он намерен ее убить. У малыша Инди уже больше никогда не будет мамы. Он сирота, оставшийся без нее навсегда, и именно поэтому я прошу назначить для Яна Б. наказание в виде пожизненного лишения свободы.

Ян всегда настаивал на своей версии случившегося, но не давал ответов на вопросы. «Когда нельзя добиться правды от обвиняемого, в права вступает юридическая правда», – подытоживает государственный обвинитель.

Адвокат защиты господин Т. не теряется, и мне хорошо знакома его тактика: каждый раз, когда он чувствует, что ситуация выходит у него из-под контроля, он разыгрывает хорошо известную карту некомпетентности экспертов. Сегодня не исключение. В длинном выступлении он тоже подробно разбирает многочисленные нюансы дела. Он резко критикует работу специалистов и мнения экспертов – судмедэкспертов или психологов. «Расследование проводилось на основании полученной от них информации» (с этим трудно не согласиться – именно этого и ждут судебные органы от экспертов: они должны предоставить научно обоснованное заключение). Адвокат также заявляет об «отсутствии в деле убедительных доказательств и о сомнительной экспертизе, качество которой сопоставимо с качеством кофе в соседней забегаловке».

Мне всегда хотелось узнать, чем ему так не нравится кофе в «соседней забегаловке». Хотя, честно говоря, адвокаты скорее предпочтут встретиться в кафе самого дворца правосудия… В чем цель его выступления? В том, чтобы снять с Яна обвинения в предумышленном убийстве и изнасиловании. Вот поэтому адвокат так красноречив. Возможно, его вдохновляла известная мысль Шопенгауэра: «Вся суть не в правде, а единственно в одной только победе».

Его выступление является классическим образцом адвокатской демагогии. Предумышленный характер убийства – интеллектуальная конструкция, полностью лишенная вещественной подоплеки. Утверждения его клиента не могут быть пересмотрены.

– Нам говорят, что эпизод с ванной в перерыве между насильственными действиями неправдоподобен. Нам говорят, что избитая Шарлен не могла оставаться в состоянии прострации в то время, когда Ян Б. ходил за пивом. Нам говорят, что все это ненормально. Но о какой нормальности можно говорить в присутствии присяжных заседателей, когда прямо здесь, в клетке зала суда, находится человек, который, обезумев, убил мать своего ребенка? А ведь сколько женщин, несмотря на грубое к ним отношение, возвращаются к своим агрессорам!

Я слушаю и размышляю: да, адвокат, это называется подавление личности. Широко известный механизм в супружеском насилии.

– Удушение – это типичный способ совершения убийства в состоянии аффекта. Предумышленный характер убийства часто предполагает использование оружия. Оружие было в его доме, но он им не воспользовался. Почему? Прокуратура требует окончательно исключить моего подзащитного из нашего общества, что