Возрождение императрицы - Яна Тихая

«Что я делаю? В кого превращаюсь?», — глазами Дерека, я увидела себя со стороны и испугалась.

— Думаю, Ваше надуманное сомнение мы развеяли, — беря себя в руки и заканчивая пытку, ровно проговорила я. — Прошу насладиться церемонией.

Превозмогая брезгливость, я взяла демона за подбородок, заставляя взглянуть мне в глаза. Надеюсь, в них он прочел свой приговор.

Уверенные сильные руки крепко обхватили меня, разворачивая к себе. Уважение и восхищение прочла я во взоре темного принца. Страх и сила главенствует в империи.

Только вызывая панический ужас, ты сможешь руководить.

Все еще находясь в объятиях Маркуса, я заняла свое прежнее место. Вновь этот злосчастный трон, снова встревоженные лица жрецов, опять трепетный страх приглашенных.

Маркус заняв свое место у алтаря, испытывающим взглядом прошел по каждому ряду присутствующих. В полной тишине в гробовом молчании, прошла целая минута. За шестьдесят секунд из зала, словно растворяясь в темноте, без криков и сопротивления, исчезло около пятидесяти гостей. Линейка демонических князей так же поредела. Я не досчиталась трех Глав, а на месте многострадального Алата, находилась горстка пепла.

«Все правильно. Так и должно быть. Лучший рычаг в управлении — это всеобщий трепет и ужас», — слишком спокойно заключила я.

— Думаю, на сегодня сюрпризы закончились, — вновь бесстрастно — холодный тон прокатился по залу.

Жрицы с тревогой покосились на темного принца, и молча, начали проделывать свои традиционные манипуляции. Легкое движение и мы с Маркусом отворачиваемся от всего зала, вставая лицом к подготовленному трону.

— Я горжусь тобой, — касаясь губами моего уха и целуя в лоб, нежно проговорил Маркус.

Дальнейшего я не разбирала. Жрецы делали понятные только им манипуляции: громко на распев проговаривали ничего не значащие фразы, трясли непонятными атрибутами, переливали всякую жидкость из одного сосуда в другой. Все эти действия проходили практически в могильной тишине. Через некоторое время я поймала себя на мысли, что отчетливо слышу звук своего и Маркуса сердца, они бились в унисон, подчиняясь не понятному ритму. Не успела, я удивится, как мощная сила, вытолкнула меня из своего же тела.

«Что происходит?» — мысленно обратилась я к неведомой силе.

Как следовало ожидать, ответом мне было, молчание. Последующие действия, потеряли для меня всякий смысл, я видела себя и Маркуса со стороны. Жрецы спрашивали ерунду. Мы отвечали. Нам предлагали испить из одной чаши. Мы, молча, принимали сосуд.

Равнодушие и холодная апатия, буквально сковали мою душу. Я бесстрастно смотрела на происходящую коронацию и понимала: мне все равно. Не было ни боли, ни ненависти, ни радости. Вообще не было не каких эмоций.

Даже когда главный жрец, преподнес к нам золотой поднос с символами императорской власти. Не одна частичка души не встрепенулась. Сначала на Маркуса легла большая «цепь стихий»: массивное украшение из драгоценных металлов и камней. По — древнем преданиям, цепь представляла собой «ключ», способный соединять в себе все стихии. Он являлся проводником, мог устранять любые материальные либо духовные преграды. Затем свое место на правой руке Маркуса, заняла большая имперская печать: перстень с большим изумрудом и черными бриллиантами. Ну, и в конце на голову темного принца, лег большой императорский венец. Мгновение и сила наполнила жилы повелителя, признавая в нем императора. Его волосы взмыли вверх, словно подхваченные мощным ветром, в глазах зажегся невероятный огонь. А Тьма, признавая своего нового правителя, императорской мантией легла на плечи нового государя Таноса.

Я всю церемонию спокойно стояла, буквально в шаге, от творящийся истории, и никак не реагировала.

«Какая-то я неправильная»- заключил раздосадованный мозг.

Наконец Маркус обратил на меня внимание. Темный принц, что-то сказал, а я покорно подошла, опускаясь у ног правителя в низком реверансе. Маркус взял мою правую руку и одел на средний палец идентичное своему перстню, кольцо.

«Интересно, а как я это теперь сниму? Мне ведь через месяц замуж выходить», — поинтересовался воспаленный разум.

Затем темный повелитель, принял с рук жреца имперский венец, и увенчал им мою голову. Мгновение и темная вспышка окутала все пространство. Казалась, в зале резко исчезло все освещение, погружая все в темноту. Так же резко, как и исчез, свет вновь появился. Теперь на двойном троне восседали император и императрица Таноса. Зал восторженно загудел, зашуршал и все присутствующие с шумом опустились на колени.

Я нашла в себе силы, пробиться в недоступное для меня тело. В тело незнакомки, так уверенно держащуюся в троне, и так повелительно рассматривающую действо, происходящее у ее ног. Лишь на миг, тело подчинилось. С огромным трудом я повернула голову в сторону Маркуса, и посмотрела на него не понимающим взором.

«Поверь. Теперь все будет хорошо», — эхом отозвались в моей голове, слова императора.

«Маркус, что происходит!?» — попыталась я дозваться до явного виновника моего невменяемого состояния.

Но меня явно проигнорировали. И теперь уже тьма пришла по-настоящему, медленно погружая мое сознание в спасительный сон.

Непостижимым, непонятным, невозможным по определению было все то, что я видел в главном тронном зале Эволона. Познать увиденное было бессмысленным. Все происходящее просто стоит признать, как факт. Девушка, с которой я недавно познакомился, которая стала моей невестой, теперь Императрица.

Я видел все воочию и никак не мог понять: быль, это или просто дурацки сон. Мгновение назад, Лика — нежная, трепетная, сострадавшая, крепко держала жизнь огромного демона в своих хрупких руках. И с наслаждением, с непередаваемым превосходством по ниточки разрывала его существование. А затем брезгливо и равнодушно отпустила, заставив, мучится от стыда и позора, в ожидании неминуемого.

Это Лика, милая и сочувствующая, уверенно взошла на престол и встала рядом с темным принцем. Всю церемонию она держалась гордо и твердо. Смело и победоносно отвечала жрецам, что принимает судьбу. Решительно и стойко с помощью обряда связала свою жизнь с демоном. Она гордо смотрела, как Маркус принимает королевские регалии, и силы сходят на него, признавая императора. Именно та девочка, которая пела беззаботно песни на кладбище, и бесстрашно ночевала в шатре боевого орка, сейчас обретает царские символы власти.

«Все, что ты увидишь на коронации…,- в памяти всплыли слова Лики. — Не верь. Просто пойми так надо».

Миг и огонь погас. Сначала мне показалось, что это мой разум сжалился и отключил ужасающую картинку. Через мгновение наваждение исчезло. Лика теперь восседала на троне. Ее взгляд безжизненно — холодный, пренебрежительно и властно прошелся по оцепеневшей толпе.