Сюрприз в бантиках - Татьяна Туринская

И дело даже не в том, что ей давным-давно пора замуж. И не в том, что Бахарев показался ей более-менее подходящей кандидатурой на роль мужа. А в том, что кроме него Наташе уже никто не нужен. Только он, капризный мальчишка, сопротивляющийся ее чарам. Только он, такой холодный и равнодушный. Но она-то знает, что все его равнодушие — не более, чем демонстрация независимости. Она знает, потому что чувствовала на своем теле его руки. И теперь никто и никогда не переубедит ее в обратном. Она хочет его, и она непременно его получит. Так было всегда, когда Наталья чего-либо хотела. Она всегда добивалась своего: будь то желаемая должность или новая квартира.

Правда, когда дело касалось поисков мужа, приобретенные навыки не срабатывали. Вернее, до определенного момента все шло просто замечательно, а потом… В общем, она и сама не понимала, почему раз за разом происходили проколы. Когда, казалось бы, добыча была уже в кармане, все непременно летело в тартарары. Но больше она такого не допустит. Вот сейчас Влад, то есть пока еще Вадим, выйдет из офиса, и прямиком попадет в ее лапки.

Наташа все предусмотрела: припарковала машину так, чтобы Бахарев не проскользнул мимо нее. Он пойдет на остановку, а вместо автобуса окажется в машине. И плевать, что свидетелями его похищения станут сотрудники. По большому счету, в их филиале не было ни единого человека, который бы не догадывался, зачем в фирме появился Бахарев. Так почему она должна их стесняться? Они все свои, никто из них пикнуть не посмеет о том, что начальница на работе занимается устройством личной жизни. Они все слишком сильно от нее зависят.

Бахарев выскочил из здания в пять минут седьмого. Наталья едва не расхохоталась: он думал, что она за ним гоняться будет, что ли? Однако через несколько секунд ей было уже не до смеха: вопреки ее расчетам, вместо остановки он направился прямиком к дороге, поймал первую попавшуюся машину и улизнул буквально из-под ее носа.

Ай да мальчик, ай да умник. Недооценила она его. Ну что ж, еще одна маленькая неудача на пути к большой победе. Наташа переживет. До завтра. А завтра она ему все объяснит на пальцах, раз сам не понимает.

Юлька плакала. Отворачивалась от Вадима, и тихонько плакала, изредка всхлипывая. Он не выпускал ее ладошку из своих рук, поглаживал ее, теребил, сжимал — это единственное, что у него осталось. Слов уже не было — все сказал не по одному разу. Все объяснил, во всем уверил, поклялся несчетное количество раз.

Ничего не помогало — Юлька плакала. В незнакомой, видимо, материной ночнушке, или это в роддоме такие выдавали? С разметавшимися по подушке блекло-рыжими волосами. Отечная от беременности, опухшая от слез, Юлька молча плакала. И это вырывало из Бахарева душу. Готов был убить себя за предательство, Чуликову за то, что толкнула его на это. Готов был на что угодно, только бы это помогло Юльке.

Иногда она переставала плакать. Вернее, не совсем переставала. Она поворачивалась к Вадиму, прижималась мокрой щекой к его руке, крепко вцепившейся в ее ладонь, и плакала еще тише, чем раньше. Даже плечики не вздрагивали, но Бахарев кожей ощущал ее слезы. Юлька все равно плакала.

— Юль… Юльчонок…

Больше он ничего не мог произнести. По опыту знал — любое напоминание о произошедшем, любые обещания лишь вызывали новый приступ безудержного отчаянного плача. Ему оставалось только гладить ее, и просительно повторять ее имя:

— Юль… Юльчонок…

Каким-то чудом докторам удалось прекратить схватки. Однако ни один из них не мог сказать, надолго ли удалось отсрочить роды. Уверяли, что даже в самом худшем случае, если удержать ребенка в утробе не удастся — ничего страшного не произойдет, малыш уже вполне жизнеспособен. Говорили, что сейчас удается выхаживать даже шестимесячных малышей, а бывали случаи еще более ранних успешных родов. Было приятно слышать про успехи современной медицины, однако тревога не покидала его сердце. Пусть даже ребенок уже жизнеспособен — он должен еще хотя бы три недели находиться в самом надежном в мире укрытии, у мамы за пазухой. Зачем-то ведь природа отвела срок именно в сорок недель, а не в тридцать шесть с половиной…

Малышка родилась под утро. Крошечная, неполных три килограмма. Темно-розовая, даже почти фиолетовая, с тонюсенькими ручками-ножками, больше похожими на жгутики, и с черными, закрученными крупными кольцами волосиками. Сморщенная, недовольная, она кричала резко и почему-то басовито. Медсестричка поднесла ее к маме с папой. Юлька, все еще лежа на жутком полу-столе, полу-кресле со специальными подставками для ног, радостно засмеялась, забыв о боли. А Вадим почему-то заплакал.

Он убьет Чуликову. Он непременно ее уничтожит. За то, что заставила плакать Юльку. За то, что поставила под угрозу жизнь малютки. За то, что Бахарев до сих пор не понял, прощен ли он, или все осталось по-прежнему. Он ее уничтожит.

В эту ночь ему так и не удалось сомкнуть глаз, однако в девять утра Бахарев уже был на работе.

Накануне вечером сотрудники, словно сговорившись, лихорадочно наводили порядки каждый на своем столе. Уборщицы усиленно отмывали обшитые деревянными панелями стены и даже кафель в туалете. Народ готовился к приезду главнокомандующего.

До сих пор Вадим видел Шолика дважды, но оба раза лишь мельком. На сей раз настроился на более тесное знакомство.

Однако Шолик должен был появиться не раньше обеда — по крайней мере, обычно все случалось именно так. Ну что ж, тем лучше. У Вадима будет достаточно времени, чтобы подготовится к его приезду.

Целый час он изображал из себя старательного работника: обзванивал потенциальных клиентов, в красках живописал им преимущества оборудования фирмы "Макнот" перед аналогичным других фирм. Без пяти десять, набросив дубленку, покинул офис, бросив в пространство:

— Скоро буду. Пирожков кому-то надо?

Его привычно проигнорировали — именно на это он и рассчитывал. Потому что посещение пирожковой в его ближайшие планы не входило. В данную минуту его интересовал только ассортимент ближайшего магазина электроники. Только бы там было то, без чего ему сегодня не обойтись.

Наталья Петровна прошлась взад-вперед по офису. Чисто, порядок, Шолику будет не к чему прицепиться. Однако она все равно осталась недовольна осмотром — один стол оказался незанятым. Именно тот стол, хозяин которого волновал ее больше всего на свете, даже больше визита Шолика. Тот как приедет, так и уедет — так было всегда. А вот куда делся Бахарев? На столе — творческий беспорядок, на спинке стула болтается его сумка. Ну что ж, уже легче. Значит, был, значит, непременно вернется. Зато у Наташи будет повод вызвать его на ковер для промывания мозгов. А то она никак не могла придумать причину.