Я мыслю, значит, я существую - Max Maximov

— Получается, если фотон в суперпозиции, то он и горизонтально колебался, проходя сквозь кубик, и одновременно вертикально. Значит, сигнал пойдет с обеих лампочек? Ну… я так понимаю, фотон и отразится от кубика и пройдет через кубик… одновременно?

— Да.

— Что вы там курите?

— В этот момент вселенная начинает разделяться надвое, — сказал Ласкин, — сигнал идет с обеих лампочек и попадает в глаза ученому, и ученый, после того, как с помощью лампочек взаимодействует с разделенным надвое фотоном, тоже разделяется — один ученый увидит красную лампочку, второй увидит синюю. Молекулы воздуха, через которые проходит свет от лампочек на пути к ученому, тоже разделяются. Одежда на ученом разделяется — одна одежда на ученом, смотрящем на красную лампочку, другая такая же одежда на ученом, смотрящем на синюю. Атмосфера, окутывающая ученого, разделяется. Пол под его подошвой разделяется. Если я зайду в лабораторию и увижу этого ученого, я тоже разделюсь на себя, увидевшего ученого, который смотрит на красную лампочку, и на разделюсь себя, увидевшего ученого, который смотрит на синюю лампочку. Потом кто-то увидит меня… И так по цепочке вся вселенная делится надвое, расходясь от этого фотона.

— Всё. У меня закипело в голове. Звучит как бред.

— Да, это тебе не юриспруденция и не право. У нас всё сложнее.

— Ладно, я поняла, что вселенная в теории может таким образом разделиться. Но ни один из людей ничего не почувствует. Ученый, увидевший красную лампочку, продолжит жить обычной жизнью.

— Да, как и второй ученый, который увидел синюю. Но их судьбы с этого момента пойдут по разным направлениям в этих разных вселенных. У одного ученого может родиться ребенок и стать новым Наполеоном или Гитлером! Судьбы разных вселенных могут сильно расходиться. Но самое интересное, что далее эти две вселенные могут снова разделиться, если повторить эксперимент.

— Будет уже четыре вселенных, класс, — сказала Алёна.

— Такие деления в природе, во всем просторе необъятного космоса происходят бесконечное количество раз в самый малый промежуток времени и в каждой микроскопической части вселенной. Миллиарды в степени любого количества миллиардов делений происходят в каждый квант времени. Каждая из бесчисленного числа элементарных частиц делит вселенную надвое, экспоненциально увеличивая количество миров.

— И мы из нашей вселенной попали в такую вот одну из бесконечного числа параллельных вселенных? Количество которых еще и постоянно растет?

— Да. Пока что, все указывает на это.

— Выходит, что вселенные начинают делиться снова, не дожидаясь пока предыдущее деление закончится?

— Так и есть.

— А от этой Многомировой интерпретации Эверетта никак нельзя уйти? Она выглядит как-то сложно, не удобно и не логично.

— Нельзя. Пока что выходит, что наш мир устроен так, как гласит эта теория. Опровергнуть ее пока не могут, и никто не знает, что с этим делать. Но, к счастью, на нашу жизнь это не влияет. Точнее, сказать — не влияло.

***

— Водитель сказал, что до Потерянного ехать около пяти минут, — рассуждал Ласкин, — а это значит, что если на машине придерживаться скоростного режима в шестьдесят километров в час, то расстояние до города составляет пять километров.

— Мы таким темпом больше часа будем идти, — сказала Алёна.

— Уже итак идем минут двадцать. Мишка, наверное, волнуется. Надеюсь, там все в порядке.

— Он с полицией. С ним ничего не случится.

Вскоре лучи Солнца начали пробивать густые лапы елей и рассеиваться в тумане. Васе приятно припекало голую спину. Лес перестал быть черно-зеленым и приобрел золотистый оттенок, будто на мир вокруг наложили желтый фильтр.

— Восток сзади, — сказала Алёна, — получатся, эта вселенная зеркальна нашей?

— Выходит, что да. Мы зашли в проход по направлению на восток, а вышли из прохода по направлению на запад. Но при этом мы не разворачивались.

— Или здесь Солнце встает на западе, — добавила девушка.

— Это маловероятно. Чтоб мир получился настолько отличающимся от нашего по состоянию вещества, чтоб в нем при формировании газопылевого облака протосолнечной системы это облако вращалось в противоположную сторону.

— Что?

— Это бы значило, что наша вселенная и эта вселенная раздвоились еще до появления Солнечной системы. Но при этом миры наши все равно сильно похожи. Интуитивно мне это кажется маловероятным. Скорее мир и правда расположен зеркально относительно нашего.

Алёна резко остановилась и схватила Васю под руку. Слева от дороги в тридцати метрах девушка увидела человека с собакой, который стоял неподвижно, от чего его и не удалось заметить раньше — он сливался с фоном. Между вытянутой вперед рукой незнакомца и собакой, напоминающей немецкую овчарку, провисал поводок. Одет мужчина был в черную футболку и коричневые шорты.

— Там, — шепнула Алёна и указала пальцем.

Из-за прикованного внимания к человеку, Алёна и Ласкин не сразу заметили труп, находящийся так же слева от них, но не в направлении замершего незнакомца, а чуть левее от него.

— Стоит, не шелохнется, — сказал Вася, — как и тот водитель. Подойдем к нему.

— Стой! — резко произнесла девушка и снова схватила Ласкина под руку, — там тело!

— Вижу.

— Пошли сначала к телу. Ничего не трогай. Ясно?

— Ясно, товарищ следователь.

Между деревьев свет падал как раз на труп девушки, лежащий на спине. Из одежды на ней было только светло-розовое платье в белый горошек. Но на одежду её Вася с Алёной внимания не обратили — первым им бросилось в глаза то, что левой руки у мертвой девушки не было, а из локтя правой выходило два предплечья, и каждое заканчивалось ладонью с десятью, а может, с пятнадцатью пальцами. На ногах пальцев не было, как и самих стоп, в привычном понимании. Вместо человеческих стоп там находилось что-то, что сложно идентифицировать и сравнить с чем-то понятным. Было там что-то наподобие кожистых присосок диаметром сантиметров двадцать, которые вполне себе могли давать хорошую опору при ходьбе. Белые волосы мертвеца были вырваны колками, то есть, местами из головы торчала длинная прядь, а местами была плешь.

— Надо снять её, — произнесла Алёна.

Ласкин смотрел с отвращением на это обезображенное грязное человеческое тело, в отличии от Алёны, которая уже ходила вокруг трупа и вела видеосъемку без комментариев. Вася поморщился и сглотнул.

— Воняет, — сказал он, с натугой, — я отойду. Не могу нюхать это. Жуть какая-то…

— Нет личинок насекомых, — произнесла Алёна, — это странно. В то, что существует мир без людей или животных, я могу поверить, но в то, что нет насекомых… это невозможно.

— Может мы в симуляции? — спросил Вася, — а потом сам же принялся отвечать на свой вопрос: тогда симуляцией является и наш мир, и этот, потому что пройти сквозь прямой пространственный проход