Честность свободна от страха - Саша Фишер

— Теперь я весь ваш, кто бы вы ни были. Вы слишко прилично выглядете для этого места, случайно заблудились?

— Ни в коем случае! Искал вас специально. Я Шпатц, секретарь Васы Крамма.

— В таком случае, тарелка жареной рыбы и кружка пива — марка. Улов утренний, набирайте вот в эту миску.

Шпатц принял мятую жестяную посудину и деревянными щипцами кинул в нее несколько некрупных рыбин.

— Я Корбл. Мы с Васой давние приятели, так что для друзей особая цена.

— Спасибо, герр Корбл…

— Просто Корбл. Герром я перестал быть в тюрьме, — Он подмигнул Шпатцу, подхватил рыбу и быстро направился к плите. — Пива нацедите сами из бочки в углу!

Чтобы просто так не глазеть, как повар ловко управляется со сковородой, Шпатц уединился с кружкой пива за столик в углу и снова раскрыл папку. «Почему это лицо кажется мне знакомым? — сверху лежал тот самый лист картона с объявлением о розыске. — Я же точно никогда раньше не видел этого неприятного мужика…»

Решив отложить пока эту загадку, он взял в руки одно из писем. Написано женской рукой. Похоже, что первой страницы не хватало.

«…не доверяй и пожалуйста не обманывайся на их счет никогда! Эти твари очень умело прикидываются бедными жертвами, на деле же нет более вероломных сознаний. Мой дед тоже проникался к ним сочувствием, и ты знаешь, как он закончил. Ты не хотел ничего слушать тогда, но сейчас я могу и должна рассказать тебе эту историю целиком. Как ты знаешь, мой дед был чудаковат и увлекался оккультизмом — пытался научиться передавать мысли на расстоянии, притягивать ладонями предметы, лечить без пилюль и весь этот прочий детский лепет. Их кружок собирался у нас в гостиной. Смешные стариканы! Но однажды там появилась эта женщина. Некрасивая, с косой какой-то улыбкой, тощая как скелет, но обаятельная до ужаса. Она заразительно смеялась, внимательно слушала оккультные бредни престарелого оккультного клуба, было очень смешно смотреть, как они распушили свои старческие петушиные хвосты, сражаясь за ее внимание. А потом она слезно рассказала свою историю. Что виссены ни в чем не виноваты, что на них охотятся, как на дичь, про ужасную расправу, учиненную полицаями над ее семьей… В общем, она втянула этот клуб в мошенничество. Чтобы помочь бедной девочке, они обманом выманивали у людей сбережения, делая вид, что общаются с их мертвыми родственниками. И когда случилась облава, эти дураки прикрыли ее и позволили сбежать со всеми деньгами. А потом их расстреляли всех. Потому что кто-то накатал донос, что они укрывали виссена. Это не мог сделать никто, кроме нее самой! Тварь просто замела следы и сделала так, что умерли все, кто ее видел.

Васа, прошу тебя, не сочувствуй им! Они просто вотрутся к тебе в доверие, используют тебя и выкинут, как ненужный хлам!»

— Герр Шпатц! Ваш заказ готов! — Корбл плюхнул на стойку тарелку с рыбой. Шпатц сложил бумаги обратно в папку и убрал ее со стола, чтобы не заляпать рыбьим жиром.

Шпатц осторожно приоткрыл дверь конторы, заставив колокольчик звенеть намеренно долго. За закрытой дверью Крамма послышалась негромкая возня, сдавленный смешок, потом все стихло.

Шпатц пожал плечами и устроился за своим столом, приготовившись изучать содержимое папки дальше. Но дверь Крамма распахнулась. Бледное с утра лицо фрау пакт Пфордтен разрумянилось, на губах играла задумчивая улыбка.

— До встречи, герр Крамм, — она поправила выбившуюся из идеальной прически прядь волос. — Я рассчитываю на вашу деликатность и профессионализм.

Крамм закрыл за ней дверь, устроился на столе Шпатца и несколько мгновений сидел, мечтательно прикрыв глаза.

— Итак, герр Шпатц, — сказал он. — Как прошел ваш обед?

— Я ходил в «Фишерхауз».

— О, Корбл прекрасный! Надеюсь, тебе все там понравилось?

— Очень… колоритно. Отличная жареная рыба. Как вы познакомились?

— Это старая история, герр Шпатц. Мы провернули вместе одно дельце… Может быть, я расскажу как-нибудь потом. Просто знай, что он отличный парень, и на него всегда можно положиться, если вдруг тебе придется скрываться в Альтштадте.

Шпатц выжидающе молчал. Его сейчас не очень интересовала история хозяина рыбного ресторана в трущобах. Гораздо любопытнее было, зачем приходила фрау.

— Ах да, тебе же, наверное, не терпится узнать, о чем мы беседовали с Фрид… То есть, с фрау пакт Пфордтен…

Шпатц кивнул.

— Она не хочет, чтобы мы нашли ее дочь, — Крамм выдержал паузу. — Более того, это она и устроила ее побег.

— Интересные новости, — Шпатц присвистнул. — А почему?

— Давай мы будем сразу записывать наши новые обстоятельства, — Крамм вскочил со стола, быстро прошел в свою комнату и снова зажег примус. — Садитесь за стол, папка с делом Сигилд как раз открыта.

Шпатц устроился на стуле Крамма и открыл папку. Тяжелый взгляд из-под низких бровей. Тонкий лягушачий рот… Это самое лицо!

— Герр Крамм… — Шпатц вскочил, почти бегом добежал до своего стола, схватил папку с оккультистами и вернулся. — Посмотрите сюда!

— Ах вот оно что! — Крамм хлопнул в ладоши. — Это сразу все объясняет!

— Вы знаете, кто такой этот Сэппель Вологолак, герр Крамм?

— Никогда в жизни его не видел, и даже забыл про эту заметку, она просто одна из многих. Но теперь мне понятно, почему дочь жирного Пфордтена совершенно на него не похожа. То есть, фрау косвенно намекнула на это, не вдаваясь в подробностями, но на этом фото если не ее отец, то точно кто-то из его родственников!

— Так что именно фрау хочет, чтобы мы сделали?

— Чтобы мы помогли раздобыть девочке новые документы и сбежать за границу. Предоставив ее отцу убедительные доказательства ее смерти.

— Это точно нужно записывать? — ручка Шпатца замерла над чистым листом бумаги. Крамм протянул руку и взял картонку с портретом неприятного медиума.

— Пожалуй, не стоит… Во всяком случае, пока мы не узнаем точно, кто такой этот Сэппель Вологолак…

— Потому что если он окажется… тем, кем мы думаем…

— То нам грозит позорная и публичная казнь, именно так, герр Шпатц.

Повисло молчание. Было слышно, как тикают часы в кармане Крамма. Таким серьезным Шпатц не видел лицо детектива никогда раньше. Как бы поступил добропорядочный гражданин Шварцладна, если бы в его руках оказалась подобна информация? Что ему сказать инспектору Боденгаузену послезавтра? Ему предстоит отчитаться о первой неделе в Шварцланде, рассказать о новое работе, может быть, попросить совета…

— Вот как мы поступим, — Крамм выключил засвистевший чайник. — Пока что мы не совершили никаких действий. И все подозрения — это