Пешка? Королева - Ивонн Линдсей

Сердце Лили наполнилось болью, но ей нужно было услышать его признание.

— И как долго ты это планировал? — стараясь не поддаваться бушующим внутри нее эмоциям, спросила она.

— Еще над могилой отца.

— Я понимаю, почему ты думал о мести, — медленно произнесла Лили. — Но не могу понять, в чем виноваты перед тобой остальные? Все эти люди, которые скоро лишатся работы и средств содержать семьи?

— Они получат компенсацию.

— Кто им заплатит? Ты лучше меня знаешь финансовую несостоятельность «Фонком».

— Это делает тебе честь — думать о судьбах людей, которых ты практически не знаешь. Однако это ничего не изменит. — Он пожал плечами. — Потеря работы — дело обычное.

Лили невольно отшатнулась от Джека.

— Я не верю, что ты стал таким жестоким. Что изменит твоя месть?

— Что изменит? — Глаза Джека яростно сверкнули, но он обуздал себя. — Моя месть не вернет к жизни отца, но разве по закону преступник не должен понести заслуженную кару? Раньше все было еще проще: жизнь за жизнь. Я же ограничился только недвижимостью. И ты еще говоришь, что я жесток? Нет, Лили, я милосерден.

— Лишив отца компании, составлявшей смысл его жизни, и, возможно, став косвенной причиной того, что он стал… таким? Ведь он не мог знать, что происходит и кто за этим стоит. Поэтому он пропадал на работе столько времени и почти не выходил из своего кабинета дома.

И предупреждал ее…

Лили нахмурилась, тщетно пытаясь поймать суть ситуации.

На лице Джека заходили желваки.

— Ты хочешь, чтобы я покаялся в содеянном? Извини, Лили, но я не жалею. Верь — не верь, но я не желал ему такого конца. Это стечение обстоятельств, несчастный случай, а на них моя власть не распространяется. Моей целью было разорить твоего отца, состояние которого во многом выросло благодаря моему.

Лили вдруг молнией опалила мысль.

— Значит, и любовниками мы стали не случайно?

Его ответ поразил ее в самое сердце, хотя подсознательно она уже ничего другого не ждала.

— Да.

— Но почему? — с мукой в голосе спросила Лили. — Что я тебе такого сделала?

Джек стремительно шагнул к ней и схватил ее за руку так быстро, что Лили ничего не успела понять. Он приблизил свое лицо к ней.

— Ребенок, — процедил он и отшвырнул ее руку от себя. — Я видел бумаги, которые ты подписала. Ты отдала его в чужие руки, отказалась от нашего ребенка, не сказав мне ни слова, не дав ни малейшего шанса познакомиться с ним, исключила меня из его жизни. Мои поиски не дали результата, хотя, видит Бог, я приложил все силы, чтобы его найти! Куда я только не обращался, где только не был!..

— На оклендское кладбище ты тоже заезжал? — борясь с подступившими к глазам слезами, спросила Лили.

— Хочешь убедить меня, что наш ребенок мертв? — Ноздри Джека раздулись от гнева. — И ты смеешь еще говорить, что я безжалостен, когда видел эти бумаги собственными глазами? У меня не было повода усомниться в их подлинности.

— Я подписала эти бумаги под давлением отца, — тихо сказала Лили. — Бумаги действительно были настоящими, но я подписала их, только чтобы выиграть время. Я должна была решить, как жить дальше. Ты не приехал и не ответил ни на один мой звонок, а я боялась, что отец откажется мне помогать. Потому что аборт я бы сделать не смогла…

Джек презрительно посмотрел на нее.

— Ты подписала их, и этим все сказано.

— А что я должна была делать? — Голос Лили неожиданно сорвался на крик. — Мне было восемнадцать! Ни образования, ни работы, ни денег, но зато с ребенком на руках! — Ее голос вдруг стал тише шепота. — Отец сказал, что ты взял деньги, отказался от всех прав на нашего ребенка и от меня.

Джек задохнулся от гнева.

— И ты ему поверила?!

— Ты сам постоянно говорил о деньгах, которые ты заработаешь, когда мы приедем в Окленд. К тому же у меня еще не было тогда повода не верить отцу. Полгода, не признаваясь в этом даже себе, я все еще ждала твоего звонка, но ты так и не позвонил. Я перестала верить.

Лицо Джека приобрело растерянное выражение.

— Значит, наш ребенок и правда… мертв? — Последнее слово далось ему с трудом. Его голос дрогнул.

Видя очевидную боль Джека и любя его, Лили потянулась к нему всем сердцем, понимая, что он должен испытывать. Даже зная, что была пешкой в его игре, она не могла не разделять его горя, потому что горе было и ее собственным.

Лили кивнула.

— Он родился мертвым, — прошептала она.

— Он?

— Наш сын. Натаниэль.

В эту же секунду Джек поверил ей безоговорочно. Когда они говорили о будущих детях, они уже дали им имена: если мальчик — Натаниэль, если девочка — Кристина…

Заново переживая боль от потери первенца, Лили вспомнила о ребенке, которого она носила под сердцем. Ее руки неосознанно легли на живот, словно защищая младенца от любых неприятностей.

Джек сразу все понял.

— Ты беременна? — хрипло спросил он. Он поймал ее взгляд и не отпускал, заставляя смотреть себе прямо в глаза.

Отпираться было бессмысленно: Джек мог легко узнать, что она была у врача. С его возможностями это не составило бы труда. Да и беременность, как белье в шкафу, долго не скроешь.

Ее затянувшееся молчание было яснее слов.

Глаза Джека вспыхнули. Лили сначала не поверила, но в его взгляде помимо радости сверкал еще и триумф.

— Так вот чего ты добивался? — Ее слова прозвучали неожиданно даже для нее самой, но все вдруг стало на свои места. Лили отступила от него на шаг. — Что ж, поздравляю. Ты добился всего, чего хотел. Надеюсь, что теперь ты счастлив. Можешь торжествовать. Компания твоего врага разорена, сам враг стал инвалидом, а его дочь скоро родит ребенка, не имея крыши над головой. Это ведь и был последний удар, который ты собирался нанести моему отцу, верно? — Лили покачала головой, все еще отказываясь верить, но правда была слишком уж очевидной. — Прощай, Джек.

Она отвернулась и пошла к двери. В душе ее воцарилась морозная ясность. Лили знала, что это временное успокоение, представляла, что ее ждет, но зато сейчас она могла уйти, сохранив хотя бы свое достоинства и не расплакавшись.

Лили вышла в коридор. Вдруг Джек неожиданно оказался за ее спиной и повернул лицом к себе.

Его лицо отражало целую гамму чувств. Джек крепко прижал ее к груди, не оставляя ни малейшего шанса вырваться.

— Ты никуда не пойдешь, — глухо произнес он, целуя ее волосы, а Лили смятенно подумала: разве может человек, ненавидящий ее отца и ее саму, быть таким нежным? Она замерла в его объятиях, не зная, как быть, но чувствуя себя в безопасности, хотя это не могло быть правдой. Или могло?..