Не вдвоём (СИ) - Семенова Наталья

- Не заговаривай мне зубы! - воскликнула я, первая разрушая это сладко-тягучее молчание.

- Лика, - выдохнул он и закрыл глаза, сжимая пальцы в кулаки. - Я не буду тебя втягивать в это дерьмо.

Я осторожно накрыла своей ладою его кулак, дождалась, когда он откроет глаза и шепнула:

- Но я хочу знать...

- Зачем? Зачем тебе знать о моих проблемах? Тем более, если я уверяю, что сам способен их решить.

- Я...

- Ли, тебе некого жалеть? Решила, что можно пожалеть меня?

От былого веселья не осталось и следа. Я снова его расстраиваю и злю. Как тогда в раздевалке.

- Артём... - я не знала что ответить, не знала, как объяснить, что просто на просто волнуюсь за него. Способен ли он принять моё волнение, не обвиняя в жалости к нему? Да что за бред?! Я просто переживаю за него! - Ты ошибаешься в выводах...

- Возможно, - выдохнул он и, скинув мою руку со своей, достал кошелёк, бросив несколько купюр на стол. - 418? Надеюсь, в выводах того, зачем ты мне назвала цифры своего номера я не ошибся.

Он быстро поднялся и, схватив меня за руку, повёл из ресторана. И я шла, не смея пискнуть. Не знаю, ошибся он в выводах или нет, но выдернуть руку и, возможно, как-нибудь ему возразить я хотела в последнюю очередь.

Глава 20

Гордость. Оказывается, она не сиганула с тонущего корабля моего сознания, как например, благоразумие, и напомнила о себе, как только дверь моего номера закрылась за нашими спинами. Возможно, подсознательно я и подразумевала что-то подобное, называя ему цифры номера по телефону, но сознательно хотела лишь поговорить! А он воспринял это так, что я хочу без задних мыслей ему отдаться! Очень несправедливо, учитывая то, что я просто беспокоюсь о нём!

- Артём, - выдохнула я, когда его руки, обхватив мои плечи, прижали спину к шершавой стене. - Ты всё не верно понял.

- Что именно? - замерли его губы в сантиметре от моих.

- То, почему я в отеле и хотела с тобой увидеться, - надтреснуто шепнула я, потому что голос подводил от сухости в горле. Его близость путала мысли, мешая вспомнить то, почему он не прав.

- То есть, - выдохнул он и, склонившись к моей шее, коснулся губами кожи, вызывая мурашки, - ты совсем меня, - дыхание обжигало, выбивая почву из-под ног, - не хочешь?

Конечно я его хочу! Но не только тело, ещё и разум... Я хочу его всего, целиком...

- Совсем...

Артём усмехнулся и, отстранившись, заглянул мне в глаза:

- Ты вообще, прямо-таки абсолютно, не умеешь врать, Лик.

- Зато у меня есть другие таланты, - не смело улыбнулась я.

- Несомненно. Разовьём и этот? - его руки переместились мне на талию, а губы вновь приблизились к моим: - Попробуй ещё раз: я совсем не хочу тебя, Артём.

Я невольно усмехнулась, чувствуя, как его пальцы, сжимаясь сильней, обжигали кожу даже сквозь ткань платья, но повторила, иногда замирая на полуслове:

- Я совсем не... хочу тебя, Артём...

- Ты безнадёжна, - выдохнул он, мгновенно сокращая расстояние между нашими губами и сразу проникая языком в мой рот. Ладони скользнули на спину, с силой прижимая моё тело к его груди.

Это не я безнадёжна! Это его талант целоваться намного выше по уровню, чем мой - врать!

Я обхватила пальцами его шею, зарываясь ими в волосы на затылке и растворяясь в поцелуе.

Вот и гордость не справилась с паникой, исчезая в черных волнах океана под именем Артём. Этот же океан беспощадно топил корабль моего сознания... 

Почти всю предыдущую ночь заниматься сексом и вновь безумно его желать, словно в самый первый раз... Невероятно и уму не постижимо...

Теперь, лучше понимая свою реакцию на него, я в большей степени, чем вчера наслаждалась его ласками, его губами, его дыханием, смешанным с моим. Что может быть великолепнее прикосновений человека, который тебе не безразличен? Только прикосновения человека, которого ты любишь...

Мысль обожгла страхом, но огонь тут же погасили губы Артёма, всё глубже затягивая меня в океан страсти. Оказывается, мои ноги уже оплели его бёдра. Я почти в невесомости, прижатая спиной к стене. Пальцы Артёма с силой сжимали мои ягодицы. Пуговки на лифе платья вырваны с корнями. Когда? Не важно, потому что его губы и язык обжигали своими прикосновениями мою грудь. Одна ладонь переместилась туда же, пальцы сдвинули чашку бюстгалтера, а огонь губ завладел соском, вырывая из моего горла стоны, похожие на крик.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Господи! Как же невыносимо я его хочу!

- Не так уж... мне и... необходимо научиться... врать... - выдыхала я, пока его губы терзали мой сосок и моё сознание.

Артём выпрямился и, криво улыбнувшись, заглянул мне в глаза нашим общим безумием:

- Скажи, Ли, - губы вновь в сантиметре от моих. - Скажи...

- Я... хочу тебя, Артём...

Он с рычанием впился в мои губы, перехватил меня за талию, а затем выдохнул:

- Держись.

Оторвав мою спину от стены, Артём опрокинул меня на кровать, рваными движениями освободил от белья, стянул с себя джинсы вместе с боксерами, навалился сверху и резко вошёл, выбывая дух. Из нас обоих. О, это остро-сладкое наслаждение от наполненности, словно до этого мгновения я была пустой, не цельной, а теперь такая как задумывала сама вселенная.

Пафосно, нелепо и смешно... На грани безумия, которое норовит стереть тебя вовсе.

Но нет... Каждый толчок Артёма, напоминает, что я жива. Каждый стон, вдох-выдох, опаляющее кожу прикосновение губ, пальцы, до онемения сжимающие футболку на спине любовника. Буквально всё говорит, что я никогда не была так жива, никогда не существовала так остро, как в данный момент. 

Пружины наслаждения скручиваются всё туже, накаляют разум, сводят с ума, с единственной целью - подарить освобождение, сначала вывернув тебя наизнанку.

И выворачивает нас одновременно взрыв двойной силы...

Безумие обернулось нашим общим удовольствием, которое лишило нас сил, заставляя хватать воздух, чтобы восстановить дыхание.

Не знаю сколько времени мы лежали, не шевелясь, пока Артём не произнёс тихо:

- Нужно избавиться от одежды. Попробуешь соврать, что не хочешь со мною в душ?

- Заманчивое предложение, но нет, - так же тихо рассмеялась я.

Это... оно? Счастье?

* * *

Я была абсолютно вымотана и выжита, буквально как лимон. Но усталость приятная, трепещущая в сердце, словно крылья бабочки. Казалось невероятным, что всё что сегодня происходило, происходило со мной. 

- Устала? - ласково улыбнувшись, присел на край кровати Артём.

Я тоже улыбнулась и кивнула. А потом подумала: почему он не ложится рядом? Ну конечно, он должен вернуться домой. Мы оба получили то, что, как он думает, хотели и пора расходиться. Не ночует же он с каждой, с кем переспал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Артём, ну почему мы те, кто мы есть? Почему я - безвольная пленница собственных страхов, а ты - ловелас, не привыкший слышать слово "нет", когда добиваешься чего бы не захотел? Точнее, кого бы не захотел...

Сердце больно сжалось от дурацких мыслей, а к горлу опасно подкатил комок. Не хватало ещё расплакаться перед ним!

Спас меня от неминуемого провала вызов на телефон Артёма. Он потянулся к разбросанным вещам на полу, а я заставила себя выдохнуть и глубоко вдохнуть, прогоняя навязчивые мысли.

- Вика, что-то срочное?

Ну вот. Вика, Кристина, Люба, Глаша... Лика. Сколько нас? Хватит ли мне пальцев на руках, чтобы пересчитать, или придётся задействовать в пересчёте ещё и пальцы на ногах?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А я только-только успокоила сердце... 

Я приподняла подушку и накрыла ею голову, чтобы не слышать разговора. Хватит с меня переживаний. Артём, он, такой, и я не та, ради кого он должен меняться. Не справедливо ждать от него чего-то подобного, когда я сама ещё вчера меняться не планировала.