Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века - Виктор Усов

Другим типом контрабанды были драгоценности, конфискованные советским правительством и направляемые через Маньчжурию на иностранные рынки. Провозом золота, драгоценностей, мехов, предметов искусства ведали люди, иногда тесно связанные с советскими агентами, часто служившие паровозной и вагонной прислугой. Арендаторами вагонов-ресторанов, как и большинство буфетчиков на КВЖД, были преимущественно лица кавказской национальности. Первые были обязаны иметь советские паспорта, так как они служили на сквозных международных поездах Китайской Восточной и Уссурийской дорогах; почти все они, зачастую против своего желания, были связаны с различными советскими организациями, включая Далькрайком, Северо-Маньчжурский Коммунистический комитет, ГПУ, НКВД и т. п.

В середине 20-х годов ХХ века население Харбина составляло около полумиллиона человек, из них русских было около 150 тысяч, маньчжур и китайцев — 395 тыс., японцев — 27 тыс., корейцев — 34 тыс. человек.[372]

Известно также, что Харбин стал центром КВЖД. А борьба за обладание КВЖД между Советской Россией, Китаем, Японией, западными державами шла практически на протяжении всей первой половины 20-х годов. И, понятное дело, в ней участвовали различные советские спецслужбы.

Революция в России и попытка Харбинского Совета в декабре 1917 г., по личному указанию В. И. Ленина о передаче всей полноты власти в зоне КВЖД в его руки, установить советскую власть в Полосе отчуждения дороги не увенчалась успехом. На радостях после телеграммы В. Ленина Харбинский Совет принял решение о смещении Хорвата и взятии управления в свои руки. В свою очередь, Хорват отреагировал на это принятием срочных крутых мер по немедленному устранению этого Совета. В связи с этим же Хорват оперативно создал в своем городе Дальневосточный комитет активной защиты Родины и Учредительного собрания. Сам Хорват по взглядам был ярым монархистом и тяжело переживал гибель царской семьи в России. На КВЖД была введена железная дисциплина и строгая, тщательная проверка сотрудников на политическую лояльность. По указанию Д. Хорвата всех подозреваемых в сочувствии эсерам и особенно большевикам с работы изгоняли немедленно. Здесь уместно привести содержание циркуляра, полученного Управлением КВЖД от Департамента милиции Отдела государственной охраны г. Омска от 29 июля 1919 г. за № 1907:

«Секретно. Циркулярно. Всем управляющим губерниями и областями.

Арестованный одно время в Уфе активный большевистский деятель некто Яковлев впоследствии был освобожден и, будучи обязан подпиской о невыезде из г. Омска, скрылся. Особый отдел, по приказанию Директора Департамента Милиции, просит сделать распоряжение о принятии самых энергичных мер к розыску названного Яковлева, приметы коего: выше среднего роста, плотный, цвет волос темно-русый, борода бритая, держится с большим достоинством, интеллигентное продолговатое лицо, лет 36–38, прекрасно одет, и, в случае обнаружения его, обыскать, арестовать и препроводить в распоряжение начальника Контр-Разведывательного отдела и военного Контроля Управления Генерал-квартирмейстера Штаба Верховного Главнокомандующего».[373]

Ознакомившись с циркуляром, Хорват немедленно навел справки в своих «глазах и ушах» — органах тайной полиции — о результатах поисков Яковлева по рескрипционным спискам Н. Соколова и получил ответ, что на вверенной ему территории КВЖД большевика Яковлева не значится.[374]

Остатки организации социал-демократов после разгона их в декабре 1917 г. были тщательно законспирированы в железнодорожных мастерских. Итак, хотя вначале большевикам и удалось создать на дороге советы рабочих комитетов, но управление по-прежнему находилось в руках Хорвата, опиравшегося на торгово-промышленные круги, консульский дипломатический корпус и часть местного населения. Отход советской стороны от прежних российско-китайских договоров о КВЖД вынудил китайские власти взять ее под свой контроль. В правомерности своих действий Китай убедился на советско-китайских переговорах в Петрограде в начале 1918 г. Не выразив протеста действиям китайских властей, правительство Советской России согласилось с эвакуацией своих войск из Полосы отчуждения КВЖД и фактом их замены китайскими войсками.

Весной 1918 г. генерал Хорват участвовал в совещании, созванном в Пекине послом царской России Кудашевым, на котором присутствовали и адмирал Колчак и представители союзников.[375] Положение генерала Хорвата само по себе выдвигало его на пост главы движения за поддержку Временного правительства на Дальнем Востоке. Некоторое время он возглавлял «Сибирское правительство», противопоставив его правительству в Омске и пытаясь объединить вокруг себя все белые силы Сибири и Дальнего Востока. На его обращение за помощью к союзникам откликнулась только Япония, но она предложила неприемлемые, как считал Хорват и его окружение, условия: уничтожение Владивостокской крепости и превращение города в свободный порт; исключительное право горных и лесных разработок в Сибири передать японцам; свободная навигация японских судов по Амуру и т. п. Генерал Хорват прекратил переговоры с Японией и этим «приобрел репутацию человека, не идущего на сдачу российских прав и имущества иностранцам».[376] После всеобщего признания Верховного Правителя А. В. Колчака, выдвинувшегося при его активном участии, Д. Л. Хорват принял его покровительство с одновременным назначением «верховным уполномоченным Колчака в Маньчжурии». Вот тогда Д. Хорватом были заказаны и изготовлены в США бумажные денежные знаки для КВЖД достоинством от 50 копеек до 100 рублей. В народе территорию КВЖД в 1918–1919 гг. называли «Хорватией».[377]

Однако в годы гражданской войны и иностранной интервенции в Сибири железная дорога перешла в марте 1919 г. под совместный контроль союзников, учредивших Междусоюзный железнодорожный комитет, во главе которого находился американец Джон И. Стивенс.[378] Хотя перед Китаем и стояла задача сохранения КВЖД от полного захвата ее Японией, белогвардейцами и союзными державами, и пекинское правительство как могло в той ситуации отстаивало слишком откровенные посягательства иностранных держав на КВЖД, однако, в тех условиях пекинское руководство фактически было лишено возможности контролировать работу дороги и вынуждено было следовать указаниям союзников, действия которых были направлены на ограничение его прав в ее управлении. КВЖД находилась в тяжелом финансово-экономическом положении. Япония делала попытки завладеть дорогой после падения Омского правительства, но не решилась испортить отношения с одним из союзников, так как Русско-Азиатский банк считался французским учреждением, кроме того, Стивенс, как глава комитета и управляющий дорогой, тщательно оберегал ее интересы

В начале 1920 г. сложившаяся в Маньчжурии ситуация изменилась в результате разгрома Красной Армией Колчака. Это позволило китайским властям по собственному почину в марте 1920 г. установить свой контроль над КВЖД. Белогвардейские части в Полосе отчуждения дороги были расформированы, была распущена русская железнодорожная охрана, закрыта русская почта, а полиция подчинена китайской администрации. Управляющий КВЖД генерал Хорват уволен со своей должности. Известно, что белогвардейские отряды пользовались поддержкой Японии, были многочисленны по своему составу. Полоса отчуждения была выделена в Особый район Трех Восточных провинций, главнокомандующему которого были даны широкие полномочия, вплоть до права назначать по своему выбору управляющего дорогой. Первым управляющим КВЖД при китайских властях был назначен инженер Б. В. Остроумов.

Итак, поддержка пекинским правительством антисоветской интервенции создавала условия и для закрепления своих собственных позиций на КВЖД. Под флагом борьбы с большевизмом китайские власти получили, как мы видим, возможность проводить линию на дальнейшее ослабление позиций России на КВЖД.

Вопрос о КВЖД в начале 20-х годов был предметом ожесточенной борьбы империалистических держав. Сталкиваясь друг с другом в стремлении овладеть дорогой, отмечали некоторые советские историки, они весьма единодушно обвиняли Советскую Россию и ДВР в агрессивности, в намерении захватить КВЖД и пытались доказать, что Советская Россия сначала в обращении от 25 июля 1919 г. обещала безвозмездно передать КВЖД Китаю, а затем пошла на попятную,[379] и доказывали, что такого не было. В стремлении доказать это положение обычно две противоположные стороны ссылались и до сих пор ссылаются на два разных текста советского обращения к народу и правительствам Южного и Северного Китая, в одном из которых якобы содержалось обещание «вернуть китайскому народу без всякого вознаграждения Восточно-Китайскую железную дорогу», построенную Россией в начале ХХ века на территории северной части Маньчжурии, а в другом — такие слова отсутствовали.