Ангел (СИ) - Ла Рок

— От лица службы воздушных маршалов выражаю благодарность, — сухо объявил ЮнСон. — На данный момент устно. Исходя из заявления медиков, своевременное вмешательство предотвратило осложнения и спасло жизнь офицера Лим СанГи.

Формальный тон мало похож на благодарность! Таким голосом зачитывают приговоры…

— В то же время, — холодно продолжил ЮнСон, — обладание настолько сильнодействующими препаратами на территории Республики Корея, в соответствии с законодательством, является уголовным преступлением, что карается солидным тюремным сроком или смертной казнью. В зависимости от решения суда, — хмыкнул пожилой кореец и указал на серебристый тубус в одном из пакетов: — Поэтому мы конфискуем это.

Фига! Старший инспектор загнул… По-прежнему хочет взять на испуг? Нет, на полуострове действительно вздёргивают за шею! Но при контрабанде в особо больших размерах. Очень крупных. А тубус слишком мелкий. Ещё хитрец забыл упомянуть исключения из правил, а они есть всегда. Таблетки мне достались не от лёгкой жизни.

Достав рецепт из кармана штанов, я звонко шлёпаю его на стол. Двигаю бумажку к костюмам. Квиток шуршит по успевшей высохнуть жести.

Изучаю сосредоточенное лицо пожилого корейца, пока он долго рассматривает документ. Пусть только попробует наложить лапу на таблетки! Своё из него с мясом выгрызу.

— СТЧ? — интересуется ЮнСон, изучая рецепт.

— В медицинском справочнике поищите, — грубо отвечаю.

Скалюсь правым уголком рта и отрезаю последующие вопросы. Старший инспектор в край обнаглел и перепутал с личной справочной? У него для этого приунывшая напарница в наличии!

— И всё же, — настаивает ЮнСон, — подобные вещества запрещены к провозу на авиалиниях. Есть строгие правила…

— Данный препарат уже на территории Республики Корея, — копирую официоз старшего инспектора и требовательно смотрю в хмурое лицо напротив: — А раз таблетки использовались для своевременного вмешательства… Компенсируйте мои затраты!

— Действительно рассчитываешь получить настолько сильнодействующие препараты от нашей службы, — удивился ЮнСон. — Официальной. Правительственной. Организации…

Раскосые лица хлопают глазами. Парочка в шоке от безграничной наглости.

— Ан-ян, — опомнился ЮнСон, — ты вообще отдаёшь себе отчёт, с кем сейчас беседуешь?

— Что?! — восклицаю и канючу: — Вам лекарств на сотрудника жалко?

— Ты не наш сотрудник! — сердито взвился ЮнСон.

Вот! Таким старший инспектор меня устраивает гораздо больше. Слащавая благодарность ему совсем не к лицу. Ткну его палочкой снова!

— Как признать действия правомерными и спасать жизни, так всегда пожалуйста, — едко паясничаю, — а выдать пилюлек и сразу не сотрудник.

Пытаюсь вызвать очередную конфронтацию. Наблюдать вспышки гнева и глаза навыкате доставляет неописуемое удовольствие. Нефиг мариновать на стуле часами! Но мне всё мало.

— Или слишком велика благодарность, — ехидно улыбаюсь, — определились бы уже!

Грозно прищурившись, старший инспектор долго не моргает и тяжело дышит носом. Пожилого корейца сильно задевают манеры, в корне отличные от скромного поведения восточной девушки из привычного ему социума. Похоже, это реально бесит…

Замечательно! Главное, палку не перегнуть. Ух, какие глазищи злобные! Дядька того и гляди врукопашную полезет… Интересненько, что за ругательства сейчас витают у него в голове? Хорошо ему мозги компостируют! Приказали быть добреньким и он всеми силами указанию следует.

— Ставлю тебя в известность, — сердито предупреждает ЮнСон, — на время проведения следственных мероприятий Сеул покидать запрещено. Не советую мешать дальнейшему ходу расследования! Очень надеюсь, ты проявишь благоразумие и прислушаешься к нашим указаниям, Ан-ян.

Испытующий взгляд старшего инспектора полон сомнения в наличии у меня благоразумия. Что ж… Пожалуй… В этом он прав.

Да они могут подтереться своими запретами! Пусть сограждан притесняют! Дурилки картонные… Расстроившись на отказ возмещения таблеток, я шмыгаю носом и грустно молчу.

— Аэропорт Кимпхо готов организовать трансфер, — натянуто улыбается ЮнСон, — в какой гостинице забронирован номер? — за вопросом следует язвительный укол: — Или остановишься у друзей, которые тебя встречают?

— Башня Лоте, — иронично усмехаюсь, назвав один из самых дорогих отелей.

— Э… — напарница пучит глаза, старший инспектор тоже удивлён, — да, транспорт организуют…

Теперь ресницами хлопаю уже я. Они угорают, что ли? Сарказм по гланды ампутировали? Кто над кем стебётся?! Да нет, лица серьёзные… Вроде.

Через дверь входит знакомый сотрудник в формальной рубашке. Его руки держат фотоаппарат на ножках и небольшую табличку с крупным номером из наборных цифр.

— К-хм, — прочистила горло ЫнХи, — Ангел, согласно процедуре следственных мероприятий, необходима твоя фотография, — девица нервно улыбнулась, — у этой стены, пожалуйста.

Английский помощницы крайне далёк от идеального произношения старшего инспектора. Она указывает тонкой ладошкой на одну из стен, где видна разметка по росту, затем резко склоняет голову и заполняет бумаги, стараясь не поднимать взгляда от документов.

Сотрудник в формальной рубашке оказался ещё и фотографом. Довольно молодой парень установил в углу свою камеру.

Процедуру оформления взвалили на младших, старшему мараться не по статусу. Пожилой кореец сложил руки на груди и придал лицу нейтральное выражение. Его задумчивый взгляд изучает мои вещи.

Медленно поднимаюсь на отсиженные ноги. Мышцы одеревенели и держать равновесие трудно. Кольца стискивают угол стола.

Никакой слабости! Прикусив губу, я стараюсь не показать уязвимость. Только вперёд! Делаю шаг плохо гнущимися ногами.

Стою, жду у стенки. Ковылять пару метров и не рухнуть — плёвое дело. У меня большой опыт… Главное, что ноги держат и мышцы возвращают чувствительность, беспокоя волнами мелких иголок. Фигня всё…

В руки сунули дурацкую табличку, напротив залип фотограф. Молодой парень сгорбился, уставившись в видоискатель. В край задолбал… Пусть уже фоткает и свалит в закат! Или я возьму и надену гребаную фанерную дрянь ему на голову.

Чик-чирик! Слепит глаз фотовспышка.

Вот и первая фотка их разыскивает полиция… Ха! Нужно было растянуть улыбку пошире. Вообще, зашибись бы вышло. Ай, пофиг… Усталость берёт своё.

— Наш сотрудник проводит к автомобилю, — мрачно напомнил ЮнСон и задумчиво добавил: — Ангел, таких как ты, жизнь не жалеет… Даже в шикарных отелях.

Голубые костюмы собрались на выход и ждут стандартный поклон, ведь младшие всегда гнут спину, провожая старших. Жизнь их ничему не учит. Не обращаю внимание на хмурую парочку и собираю сумку, вытаскивая вещи из пакетов.

Демонстративно раскидываю лишнюю обёртку. Прозрачный пластик беспорядочно кружит и падает на бетонный пол. Надев толстовку, я стягиваю замок молнии. Фарэры занимают законное место. Ремень сумки на плечо. Вперёд, на выход.

(Немного позже) Один из служебных коридоров. Аэропорт Кимпхо.

Молодая девушка с хвостом каштановых волос на плече и пожилой коллега остановились рядом с кофе-автоматом. Пара официальных лиц в голубых костюмах отгоняет сильное желание поспать, угощаясь большими стаканами капучино.

— Сонбэ-ним, а почему изначально выбрана обвиняющая тактика допроса? — спрашивает девушка у старшего коллеги с седыми висками.

— Потому что обычные подростки сидят и писаются в таких условиях, — сердито отвечает ЮнСон, — а не исполняют трюки и требуют воды, смыть чёртовы орешки!

— Не понимаю, сонбэ-ним… Девочка, без сомнений, необычная, — ЫнХи повела плечиками в форменном пиджаке и добавила: — Крайне странная! Но стоит признать, её решительные действия предотвратили дальнейшее развитие нештатной ситуации…

— Что нам указали в характеристике? — недовольно уточнил ЮнСон. — Замкнутая школьница! Верно?

— Йе, сонбэ-ним! — согласилась ЫнХи.