Страна сосны и оливы, или Неприметные прелести Святой земли - Исраэль Шамир

Самаряне считают себя прямыми потомками древнего Израиля, порвавшими с иудеями в глубочайшей древности, в XI веке до нашей эры. Свое название они производят не от города Самарии (Шомрона), но от слова шомрим – «хранители [Завета]». До того как Ковчег Завета оказался в Шило (Силоме), он стоял, согласно иудейской Библии, на горе Эйвал (Гевал), а согласно самарянской – на горе Гаризим. Затем, по иудейской Библии, ковчег перекочевал в Шило, а по самарянской – оставался на горе Гаризим, пока (в XI веке до нашей эры) среди потомков Аарона не возник спор, кто должен быть первосвященником: Узи бен Буки из дома Элеазара, сына Аарона, или его родич Эли (Илий) из дома Итамара, сына Аарона. Старший по возрасту Илий победил, перенес святыни в Шило, и первосвященство перешло к младшей ветви Ааронидов, потомкам Итамара.

Перенос святыни в Шило является главной катастрофой самарянского культа, соответствующей разрушению Храма у иудеев. Потеря независимости в VIII веке до нашей эры прошла для них незаметно. Итак, самаряне, по их собственной версии, это те, кто остался верен горе Гаризим и дому Элеазара, когда прочие сыны Израиля поклонялись в Шило.

О династической пертурбации в роду первосвященников рассказывает Иосиф Флавий: «Дом Элеазара служил перед Господом вплоть до дней Узи бен Буки, после чего первосвященником стал Илий из дома Итамара». Иосиф Флавий пишет, что после прихода Александра Македонского самаряне построили храм на горе Гаризим. Храм привлек иудейских священников, не принявших расистской концепции Эзры-книжника: как многие раввины наших дней, Эзра требовал прогнать тогдашних «русских жен». Прогнавшие остались в Иерусалиме, а отказавшиеся ушли на гору Гаризим. Храм был сожжен царем Иудеи Иоанном Гирканом из династии Хасмонеев.

Современные самаряне отрицают это, говоря, что на горе Гаризим никогда не было храма, сама гора настолько свята, что в храме не нуждается. Видимо, таким образом эта община вытеснила из памяти травму разрушения храма. В наши дни археологи обнаружили руины храмового комплекса на горе Гаризим, который был построен по крайней мере за 100 лет до Александра Македонского. Археологи подтвердили, что храм был сожжен Иоанном Гирканом. Таким образом, традиционная иудейская точка зрения, по которой храм на горе Гаризим был построен в подражание иерусалимскому при Александре, оказалась несостоятельной.

На месте храма византийский император Зенон построил в 484 году нашей эры внушительную церковь Богородицы. Сохранился ее восьмиугольный фундамент, обнесенный мощной стеной. Христианство плохо прививалось в Самарии. Немногочисленные паломники византийских времен, забредавшие в Самарию, рассказывали о враждебности самарян. Есть разногласия, что было раньше, яйцо или курица, возведение церкви Зеноном или восстание самарян, ранивших епископа Неаполиса. Подобный спор ведется и относительно работ Адриана в Иерусалиме: предваряли они восстание Бар-Кохбы или последовали за ним?

К северу от церкви виден красивый малый пик Тель-аль-Рас. На нем в 135 году император Адриан построил храм Юпитера и монументальную лестницу, ведущую в город. Раскопки на Тель-аль-Рас вел Мак-Кормик в 1966 году. Он склонялся к мысли, что и более ранний храм самарян стоял там же. Но Ицхак Маген доказал в 2000 году, что забытый самарянами храм располагался на месте церкви Богородицы.

После разрушения церкви возле нее был построен типичный палестинский вели с крутым куполом, где, по местной традиции, похоронен шейх Ганним, здешний уроженец и визирь Саладина. Мусульмане посещают его могилу и дают тут обеты. Иудеи считают, что это гробница Хаммора (Еммора) (Быт. 33:19), отца и градоправителя Шхема в дни праотца Иакова.

К северу от развалин церкви – большая плоская скала. Согласно самарянской традиции, это Краеугольный камень, скала, на которой Господь воздвиг мир. Иудеи же считают, что Краеугольный камень находится в Иерусалиме, на Храмовой горе, под Золотым куполом. Чуть к востоку – другая скала, где, по самарянской традиции, Авраам приносил в жертву Исаака (иудеи считают, что заклание происходило на Краеугольном камне в Иерусалиме). Чуть к западу – Двенадцать камней. Когда сыны Израиля под водительством Иисуса Навина перешли Иордан «как посуху», они взяли с собой двенадцать камней в память о переходе и вступлении в Землю обетованную. Эти камни, согласно еврейской Библии (Нав. 4), были поставлены в Гилгале, к востоку от Нагорья, а по самарянской, тут и находится Гилгал. Хотя место обозначено, распознать камни нелегко.

Самый интересный день для посещения горы Гаризим – канун самарянской Пасхи (самарянский календарь не совпадает с иудейским, христианским или мусульманским). В Пасху поездка на гору Гаризим похожа на путешествие в машине времени. В день Пасхи на самарян любо-дорого посмотреть, выглядят они парадно и экзотично. Молодежь в белоснежных праздничных одеждах, старики в халатах с оторочкой, первосвященник весь в зеленом, с тюрбаном на голове – мусульманские обычаи повлияли на самарян. Практически вся община собирается в этот день на горе, приезжают и самаряне из Холона. Они останавливаются в собственных домах – незадолго до Шестидневной войны король Хусейн подарил им землю на вершине горы, и они отстроили себе дачный поселок, где проводят лето, а то и весь год. После Шестидневной войны израильские военные власти помогли и самарянам Холона построить себе дачи рядом. Сейчас большинство самарян живет круглый год на горе. Они открыли ресторан, водят туристов и охотно беседуют о старине. Свое поселение на горе они называют Кирьят-Луза. Во время блокады Наблуса израильтянами самаряне смогли использовать свое стратегическое положение и помогали осажденному городу получать припасы, что радикально улучшило их экономическое положение.

Израильтяне пытались их использовать в своих целях, но самаряне остались верны своим палестинским корням, и не проиграли. Сейчас они посылают своего представителя в палестинский парламент и пользуются хорошим отношением окрестного мусульманского населения. С иудеями они тоже не ссорятся и получают двойную помощь. Один из самых грамотных и разговорчивых самарян, Беньямим Цедака, живет в Холоне. Он всегда готов поговорить о самарянской вере.

В начале ХХ века на всем свете оставалось всего 130 самарян, но сейчас эта маленькая секта «отдышалась», возникла даже проблема жилья для молодых пар. Все же у самарян видны следы вырождения. У многих заостренные птичьи лица – так Жан Гранвиль рисовал струльдбругов, бессмертных стариков, которых Гулливер повстречал в своем третьем путешествии. Это следствие браков между близкими родственниками – явление, неизбежное для маленькой общины, в которой уже несколько поколений мало дочерей и много сыновей и не разрешается жениться на иноверках. Самаряне Наблуса не женятся на иудейках, в отличие от самарян Холона. В последние годы они привезли вполне заметное количество невест из Украины, которые приняли самарянскую веру и прекрасно вписались в жизнь общины.

Все самаряне собираются на Пасху на горе Гаризим. Первосвященник читает слова Торы, выговаривая их на древний самарянский, малопонятный израильтянам лад, и, когда он доходит до слов «и заколет агнца», совершается заклание. Женщины мажут кровью «агнцев» косяки домов и лбы всех общинников. На маленькой площадке вырыты глубокие ямы, выложенные камнями, вроде колодцев. Это «пещи огненные», в которых пекут туши баранов. Как только печи раскаляются, в них закладывают освежеванные бараньи туши на огромных деревянных вертелах, накрывают крышкой из травы и глины и оставляют на несколько часов, как в полинезийской глиняной печи. Дым костров и печей покрывает всю площадку, члены общины целуют друг друга в плечо и расходятся по домам, чтобы вернуться ровно в полночь. В полночь они открывают печи, вынимают баранов и едят с превеликой поспешностью, перепоясанные в путь, готовые к Исходу. С иноверцами – включая иудеев – они не делятся, так что и ждать не стоит.

Отношения между иудеями и самарянами исторически сложились неудачно. Обе стороны старались как можно больше нагадить друг другу, не гнушаясь обращениями к имперской власти. Когда при царе Антиохе на иудеев обрушились гонения, самаряне живо отмежевались, и (по словам иудея Иосифа Флавия) послали Антиоху следующее послание: «Богу Антиоху Эпифану от сидонцев, живущих в Шхеме… нас винят, что мы сродни гнусным иудеям, которых постигла справедливая кара, но мы на самом деле выходцы из Мидии, Персии и Сидона. Мы чужды иудеям и их обычаям и просим, чтобы наш храм на горе Гаризим, который в настоящее время не имеет имени, был посвящен Юпитеру Эллинскому». Иосиф Флавий заключает: «Таков уж нрав самарян: когда иудеи в беде, они отрицают всякое родство с ними, но когда удача улыбается иудеям, они сразу говорят о своей связи и напоминают, что и они израильтяне и ведут свою родословную от Иосифа, Евфрема и Манассии».