Под Лавандовой Луной - Кристина Мэй Фон

войну, например. А от меня он потребует продлевать ему молодость.

– Когда занавес открывается, диковинки не должны произносить ни слова, иначе их высекут, – сказал Киррик. – Но занавес по большей части опущен, и диковинки живут в одиноком заточении. В клетки не пускают никого, кроме песчинок, которые убирают за узницами.

Меня пробрала дрожь.

– Почему за пределами дворца никто не знает про эти клетки?

Принц Киррик фыркнул, как будто я задала глупый вопрос.

– Если бы про это рассказывали в школе, ни одна девушка не стала бы умолять, чтобы ее взяли во дворец Цедер, даже за всю власть и золото в мире. А это уже задело бы гордость отца-императора.

Я отвела взгляд.

– Дело не всегда в деньгах и власти.

Принц помолчал и смерил меня взглядом.

– Если не ради них, зачем ты здесь?

– Мадам угрожала убить всю мою семью, если я не подчинюсь.

– Значит, она уверена, что ты пленишь отца-императора. Не секрет, что мадам делают ставки на своих жемчужинок. Какой у тебя тин-чай?

Я медлила. Да, принц Киррик не донес на меня и Рейди, но все-таки он сын человека, которому я не хочу раскрывать свой тин-чай.

– У меня нет тин-чай, – сказала я. – Я конг, которая хорошо поет, и мадам Ясмина сказала, что музыка – это ключ к сердцу твоего отца.

– Понятно. – По лицу принца Киррика ничего нельзя было понять. Не знаю, поверил он мне или нет, но вопросов больше не задавал.

– Есть какой-нибудь способ отказаться от участия в состязании, не подвергая опасности мою семью? – тихим голосом спросила я.

– Нет, и даже не думай о побеге. Отец-император наделил императрицу Лаймиру полным правом наказывать всех жемчужинок, пытавшихся сбежать либо не проявивших достаточного усердия на состязании. Матушку-императрицу злить не стоит.

Я вспомнила, как сурово императрица указывала нам на недостатки. Я предпочла бы смерть тем пыткам, которые она уготовала своим жертвам.

– А ваша мама? Есть ли способ ее освободить?

– Только один, – сдержанно ответил принц, и уголки его рта чуть приподнялись вверх. – Я предъявлю свои права на Священный Скипетр Цедер и докажу, что по Воле Неба готов забрать трон у отца. И тогда я освобожу всех.

Глава 14

Когда я рассказала Рейди про клетки, она запустила руки в волосы и принялась мерить шагами комнату.

– Это все меняет. Я думала, что единственный способ выжить здесь – это делать, как говорят мадам. Но получается, нет никаких гарантий безопасности, даже если станем файлами.

– Но что нам делать? – спросила я. – Бежать слишком рискованно.

– Я не могу сидеть здесь и ждать, пока император запрет меня в клетку.

– Идти на поводу у эмоций тоже нельзя. Принц Киррик сказал…

– Кому какое дело, что сказал Киррик?

Я даже попятилась от этого выпада.

– Тиррановы тентакли, Рилла. Я от тебя только и слышу, что «мамочка сказала», «брат сказал», «Киррик сказал», – она передразнила меня тоненьким скулящим голосом. – У тебя хоть иногда бывает собственное мнение?

Я дернулась, как будто Рейди ударила меня в живот, но сдержалась, чтобы не огрызнуться в ответ, и ответила ровным голосом:

– Это и есть мое мнение. Если нас поймают во время побега…

– Значит, придется постараться, чтобы нас не поймали.

– И стать беженками, скрываться до конца своих дней? – Я покачала головой. – Тебе не о ком беспокоиться, у тебя нет родных, но у меня есть семья. Я не допущу, чтобы император причинил им зло в надежде добраться до меня.

Рейди перестала ходить по комнате и мрачно зыркнула на меня.

– Если не хочешь бежать со мной, это твой выбор, но я не отдамся на милость дворца. Тиррен запрет меня в клетке и будет с помощью моего тин-чай пополнять свои золотые запасы. И тогда у него появится возможность завоевать все государства в Калувисе.

– Я прошу тебя лишь об одном: не действуй сгоряча. Мы придумаем какой-нибудь план, чтобы быть в безопасности, ради которого не придется нарушать правила.

– Неужели ты не понимаешь? Выход только один: нарушить правила и пойти на риск. Хотя вряд ли мне стоило рассчитывать, что ты со мной согласишься. Ты же такая вся послушная, ты даже не сказала мне, какой у тебя тин-чай.

Я не собиралась скрывать это от Рейди.

– Мой тин-чай…

– Мне уже не интересно. Но если мадам Ясмина приказала молчать о нем, значит, ты особенная и у тебя есть все шансы заинтересовать Тиррена. И ты будешь жить свою жизнь дальше, зная, что можешь закончить ее в клетке? Зная, что Тиррен воспользуется твоим тин-чай ради собственной выгоды и во вред всем остальным?

Я содрогнулась от такой мысли. Нет, я не хотела прожить всю жизнь в страхе и не хотела, чтобы император и императрица обрели вечную юность с помощью моего голоса.

– Лучший способ обезопасить себя и свою семью – это следовать правилам, – сказала я. – Если я найду способ сделать так, чтобы мадам Ясмина никому не рассказала про мой тин-чай, то смогу стать песчинкой, безликой и неприметной. И пусть я всю жизнь проведу в заточении во дворце, но моя семья будет в безопасности.

Рейди с каменным лицом отвела взгляд.

– Знаешь, больше всего я ненавижу, когда кто-нибудь из моих знакомых оказывается трусом.

Трусом. Это слово вгрызлось в меня и разбередило старую незаживающую рану: я всегда иду на поводу у страха и держусь в тени.

– Делай что хочешь. – Рейди вышла из комнаты.

На следующий день, ближе к вечеру, мадам Ясмина провела еще один урок чайной церемонии и улеглась на диванчике. Я встала, потянулась и покрутила головой. Между лопатками что-то хрустнуло – в тихой комнате это прозвучало очень громко.

Мадам Ясмина недовольно фыркнула. Ее волосы, заплетенные в одну длинную косу, встали дыбом и, кажется, стали в два раза гуще, как мех у злого маокота.

– Прекрати вести себя как щенок годауга, который даже сидеть спокойно не умеет.

Я принудила себя сделать глубокий успокаивающий вдох.

– Да, мэм.

– Полагаю, тебе следует немного подышать воздухом, пока я буду заниматься с девочками. Но я жду, что по возвращении ты выступишь лучше.

Я направилась к домику номер 38, где жила Рейди, надеясь, что она больше на меня не злится.

Ее соседка, Ви, сидела перед зеркалом. Она примерялась к клеевым полоскам для искусственных ресниц, но тут же отложила их, заметив меня.

Ви закатила глаза.

– Чего тебе?

– Прости, что отвлекла, я ищу Рейди.

– Как видишь, здесь ее нет. Я весь день