Несносная помощница для Цербера - Виктория Дмитриевна Свободина

Перед выходом оглядела себя в зеркало. Фу, какая неприятная правильная девица там отражается. Мне не нравится, значит Церберу должно зайти. Приезжаю на работу заранее, даже до появления самого начальника, чего раньше не бывало. Все подготовила, кабинет проветрила. Со скуки все остававшиеся в компьютере задания переделала.

О, ну наконец-то пришел. Шеф быстро прошел к своему кабинету, кажется, даже не заметив, что я тут.

– Доброе утро, Даниил Александрович.

– Доброе утро, – на автомате здоровается босс, поворачивает голову мою в сторону и резко останавливается. Брови его высоко взлетают. Кажется, никогда еще начальник на меня так внимательно не смотрел. – Уже на работе, Елизавета Натановна? Выглядите необычно, вас не узнать.

– Лучше или хуже выгляжу? – уточняю, вежливо улыбаясь.

– Просто иначе.

Начальник ушел в свой кабинет, и дальше я продолжаю его удивлять своей исполнительностью и расторопностью, меня это даже особо не напрягает, потому что я не работаю, а скорее играю роль, как актриса на сцене. Такая вот забава. Не знаю, как надолго меня еще хватит.

На обед начальник повелел мне идти с ним, раз я такая сегодня правильная и его не напрягаю. Да, так и сказал. Поскрипела зубами, промолчала, но послушно пошла, хотя меня ждали в кафе на обед с коллегами. Мы должны были обсудить маршрут путешествия на выходных. Хотим на пароходе поехать по реке. Кто ради экскурсий, а кто для безудержного веселья и творческого поиска.

Все время обеда я была крайне тиха, спокойна и нейтральна, хотя Цербер явно хотел вывести меня из себя, то и дела провоцируя своими фразочками и комплиментами в стиле, какая теперь я, наконец, молодец. Жутко хотелось ответить нехорошо, но сдержалась. Меньше года осталось работать, а потому я забуду обо всем, как о страшном сне. К счастью, во второй половине обеда к нам за столик подсели знакомые начальники, и фокус внимания Цербера сместился, но так просто он от меня все равно не отстал.

После обеда шеф огорошил:

– Мне только что позвонил переводчик, не сможет быть, у него ЧП, наши китайские партнеры уже вот-вот подъедут, так что вы сегодня заменяете переводчика.

Ах, вот оно как! Так и знала, что будет использовать против меня полученные обо мне знания и напрягать новой работой.

– А кто же тогда будет исполнять мои функции?

– На встречу подойдет генеральный директор, все сделает его помощник.

– Вы ведь обманываете, что у переводчика ЧП? Решили сэкономить на его услугах?

Шеф осуждающе покачал головой, судя по его взгляду, мне должно быть стыдно, что я так думаю, но я же вижу, как Цербер старательно прячет улыбку.

Несмотря на то, что работой новой напрягли, мне все понравилось. Переводить не трудно, зато каким восхищенно-оценивающим и удивленным взглядом на меня всю встречу смотрел генеральный директор. Такого, видимо, от меня не ожидал. Вот точно хочет сманить к себе в помощники.

И, надо сказать, я уже почти морально готова сманиться. Все равно работаю, так хоть не с Цербером.

Глава 19

Глава 19

Видимо, от того, что за день перестаралась, домой приехала никакущая. Едва хватило на то, чтобы принять душ, про ужин и не вспомнила, сразу упала в кровать. Вечер и ночь прошли словно в бреду. На утро проснулась горячая, постель мокрая. Просто пошевелиться уже больно. Настырный будильник только выключила, но телефон утих ненадолго. Спустя пару часов вновь стал неприятно трезвонить, а трель отдаваться болью в голове.

– Алло, – хрипло произношу я, отвечая на вызов. С трудом сглотнула. Глотать больно.

– Ненадолго же вас хватило, Елизавета Натановна, – строго произносит начальник. – Где вы? Рабочий день уже начался.

– Сегодня меня не будет. Заболела.

– Обманываете?

– Да очень надо, – кашлянула. Громко, больно. – Видимо, продуло, все-таки, после прыжков с парашютом, – шепчу я в трубку. – Ну все, пока. А то говорить больно. Буду дня через два, если оклемаюсь.

Сбросила вызов, поставила телефон на беззвучный, на всякий случай еще и под подушку его пихнула. А потом погрузилась то ли в сон, то ли в какой-то бред. Надо бы таблетки какие-то заказать, ну или врача вызвать, но сил вообще нет.

Когда вновь раздался звонок, я не сразу поняла, что звонят в квартиру. Долго, настойчиво. Собрать себя и встать было целым приключением, но я все-таки дошла до двери, смотрю в глазок и выпадаю в осадок.

– Что вы здесь делаете, шеф? – хриплю я, чуть приоткрыв дверь, но начальника не запуская и не показываясь. – Рабочий день в разгаре.

– Я зайду? Я привез лекарства. Ты вызвала врача?

– Нет, конечно. В смысле, нельзя зайти. Вы что, приехали проверить, правда ли я болею?

– Почему нельзя зайти?

– Я не одета.

– Мне к этому не привыкать.

– Я болею.

– Поэтому я должен зайти.

– Нет. Мужчина не должен видеть болеющую женщину. Уходите.

– Что за бред?

Пытаюсь закрыть дверь, но начальник ловит створку, надавливает, молча заходит, ставит пакеты, закрывает за собой дверь. Все так по-хозяйски.

Устало прикрыв глаза, опираюсь на стену, а потом по ней же медленно сползаю. Устала стоять. Начальник так же молча деловито подхватывает меня и уносит в кровать. Там укладывает меня, нависает сверху и вставляет… градусник. Градусника у меня никогда не было своего, так что это добро шеф с собой привез.

Вяло попыталась укутаться в одеяло, прикрыв бельишко фривольного розового цвета, но не тут-то было, Цербер у меня одеяло забрал и, положив приятно-прохладную руку на мой лоб, откинул одеяло подальше.

– У тебя, похоже, жар, не стоит еще сильнее нагреваться.

Сил препираться нет. Хотела хотя бы в знак протеста отвернуться, но и тут нет.

– Лежи спокойно, у тебя градусник.

На пять минут стало тихо. За это время я даже умудрилась задремать.

– У-у, – недовольно тянет Цербер, проверяя температуру. – Я вызываю врача.

На какое-то время шеф исчез из поля зрения, чему я только обрадовалась и окончательно уснула.

Не знаю, сколько прошло времени, но шеф вновь меня зачем-то будит.

– Лиза, держи, нужно выпить.

Начальник протягивает мне стакан с водой и таблетку какую-то.

– Яд? – уточняю флегматично, без лишних эмоций запивая таблетку.

– Ну, конечно, что же еще. Вот, надень.

Даниил забирает пустой стакан и протягивает мне мои же шорты и футболку.

– Так мне же