Смертный ангел (СИ) - Флейм Корвин

— Эка сражение случилось, — Свенельд привстал в стременах.

Руслану и без слов друга было понятно, что коростеньцы держат нешуточный штурм. Один лишь рев боевых труб да грохот барабанов за крепостной стеной предвещал всем жаркую сечу.

— А, посланцы царевны. Уже здесь, — одобрительно сказал Ант, с ног до головы закованный в броню. — Дружина ваша внизу? Хорошо. Пусть стоят пока на месте, может, в скорости понадобятся.

Морской воевода с башни руководил сражением. Его окружали тысяцкие и лучники.

— Неужто гоблины? — вновь подивился Свенельд.

Полная луна да многочисленные факелы в стане нападавших явственно освещали тысячи гоблинов, яростно штурмующих стены. Они валили на город со всех сторон: с юга, востока и запада. Одно только море не таило угрозы, гоблины воду не жалуют, и потому не держат кораблей. Хвала богам!

С высоты Изумрудной башни периметр городских укреплений просматривался как на ладони. Конечно, не как днем, но вполне достаточно, дабы умелый воевода вел успешную оборону.

— Ох, хотелось старику выспаться сегодня, да не судьба, — посетовал Ант, когда разослал всех гонцов со срочными поручениями.

К этому времени коростеньский гарнизон успел прийти в себя после неожиданной атаки. Почти все имеющиеся в распоряжении Анта латники уже стояли на стенах и отбивали одну яростную волну нелюди за другой. Воистину, то были волны, ибо гоблинов был океан. Сотни и сотни нелюдей озверело шли на приступ, пытались взобраться на стены по наспех сколоченным приставным лестницам, а то и просто при помощи длинных шестов.

Сверху их нещадно били росмальцы, давневечные враги гоблинских племен. Нелюдь протыкали копьями, изрубали мечами и боевыми топорами. Стрелы и арбалетные болты, камни и даже бревна выкашивали их ряды. Опрокинулись котлы с кипучей смолой, округа огласилась душераздирающими воплями обожженных. Но напор и ратный пыл нападавших не иссякал.

Над битвой завис невообразимый шум. Распевая воинственные песни, яростно рычали гоблины, в ответ неслись крики людей, сдобренные отборной бранью. В стане Тго Ара громыхали огромные барабаны и хрипло надрывались боевые трубы; не переставая гудели храмовые колокола. Лязгала сталь, свистели стрелы, ржали лошади. Стонали раненые и умирающие.

— Какова численность штурмующих? — спросил Руслан. Его опыта не хватало, чтобы определить, сколь велика армия гоблинов.

— Примерно… — окунул взглядом чужеродную рать куябец. — Не менее шестидесяти тысяч.

— А сколько наших?

— Ежели к коростеньскому гарнизону прибавить антовых моряков и ополченцев, что стеклись сюда с округи и готовились отправиться к Орешку, то тысяч двенадцать-четырнадцать наберется, — вмешался в разговор незнакомый тысяцкий, стоявший рядом. Кабы инопланетник искал, с кого писать портрет ветерана, прошедшего десяток больших сражений и сотни малых боев, то прекратил бы поиски сейчас же.

С нижнего яруса вернулся морской воевода.

— Не пойму, как такое войско заприметили только под стенами Коростеня. Куда смотрели на заставах-стороженьцах? — недоумевал он. — Утром ведь читал донесение, что на границе с Гоблинским лесом тишь да покойствие!

— Хорошо, что накануне вечером гарнизон учился отражать штурм, — заметил тот же седой тысяцкий, — и остался ночевать прямо у стен, чтоб с рассветом продолжить. Спасибо дозорным, не проспали.

— Не забывай об убиенных посадских, — хмуро добавил Ант, осенив себя знамением. — Именно их крики первыми возвестили о нападение врага. Их-то дома не окружены высокими стенами.

Все, кто находился рядом, последовали примеру морского воеводы. Березин перекрестился. После минуты молчания первым заговорил Свенельд:

— Хвала Свету, гоблины презирают луки и метательные машины. Не надо бороться с зажигательными снарядами.

— И то верно, — прозвучал новый незнакомый Руслану голос. — Град не заполыхает. А так сдюжим супротив нелюди басурманской, их уже горы перебили, а стоящих прорывов пока нет, Деллея миловала. Если чего не случиться, отстоим Коростень.

— Сплюнь, — проворчал Ант.

Руслан подошел к бойнице и внимательно осмотрел порядки атакующих.

— Гоблины окружили Коростень сплошной стеной. Так? — обратился он к Анту.

— Верно.

— Тогда почему никто не обратил внимание, что разоренный посад лежит прямо посреди их порядков?

Морской воевода выжидающе посмотрел на Руслана. Ант никогда не пренебрегал чужими советами.

— Нужно поджечь посадские дома, — Березин махнул в сторону колышущейся массы гоблинов. — Это затруднит нелюдям подвод подкрепления.

— Но там наши дома! — послышался чей-то возмущенный возглас. — Наше добро!

— Да нет же! Князь верно мыслит! — воскликнул Ант.

— Дружище, ты оказывается голова, — Свенельд похлопал Руслана по плечу, когда отошли в сторонку. — Ант редко раздает похвалу.

— Ладно тебе, — смутился Березин. — Заметил первым и всё.

Тем временем Ант раздавал новые распоряжения.

— И чтоб ударили одновременно.

Едва стрелка городских часов перевалила за три, как над головами сражающихся пронесся рой зажженных стрел. Они впились в деревянные избы посада, и огненные языки, не теряя попусту время, перепрыгнули на бревна и от души вгрызлись в дерево.

Руслан, затаив дыхание, ждал развязки задуманного.

Новые огненные залпы пронзали ночную тьму. Красные сполохи по ту сторону осажденного кремля неумолимо разрастались, но гоблины упрямо не обращали на разгорающееся пожарище никакого внимания и остервенело рвались наверх.

— Получается, — прошептал Свенельд.

Только тогда, когда коростеньский кремль окружило почти сплошное кольцо огня и яростный поток атакующих сузился до скудных ручейков, с трудом проникающих к городским стенам, в стане гоблинов затрубили отход.

Над Изумрудной башней раздался вздох облегчения и, перевалив зубцы, пронесся над порядками росмальцев, превратившись под конец в победный клич. Впервые с начала штурма коростеньцы перевели дух и получили кратковременный отдых. С изрядно ослабленным натиском нелюди легко справлялась меньшая часть осажденных. Особенно привольно пришлось лучникам: стрелков стало больше, чем атакующих гоблинов, и порядки последних теперь выкашивались подчистую.

— Поздравляю, господаре! Первый шаг к победе сделан. Хвала Деллеи Судьбодержательнице! — сказал старший кораблеводец.

Ант довольно улыбался, что значило очень многое; лицо воеводы редко озаряла улыбка.

— Не дадим же им опомниться! — у Руслана созрела новая идея.