Ловушка для влюбленных - Олег Рой

Без всякого сожаления покинув акуловский дом, который теперь постоянно пробуждал в нем лишь тягостные мысли и воспоминания, писатель собрал вещи и отправился в Москву. На новом месте он обжился на удивление быстро – может быть, потому, что домой приезжал только ночевать, а дни в основном проводил в больнице, у постели бесчувственной Оленьки. Он разговаривал с ней, надеясь, что вдруг все‑таки врачи ошибаются и любимая может слышать его. Рассказывал ей новости, читал вслух газеты, журналы и книги, и даже, когда смотрел фильмы на ноутбуке, поворачивал экран к ней, хотя и сам понимал бессмысленность подобных действий.

Такой образ жизни он вел недели две и, наверное, продолжал бы, может быть, даже намного дольше, если бы не тот звонок Вероники. Когда она позвонила, Алеша, как всегда, сидел напротив Олиной кровати и читал вслух «Имя Розы» Умберто Эко. Услышав сигнал телефона, он оказался вынужден прерваться на полуслове.

– Леша, ты можешь сейчас говорить? – голос бывшей жены звучал как‑то особенно, она явно была то ли огорчена, то ли встревожена чем‑то. – Дело в том… – она вдруг запнулась. – В общем… У нас неприятности. С Пашей.

Сердце Алексея дернулось, провалилось куда‑то и вернулось с острой иглой внутри. Неужели что‑то случилось с сыном? Неужели сейчас ему, Алексею, придется убедиться в справедливости старой поговорки «беда не приходит одна»?

– Что с Павлом? – почти выкрикнул он.

– Ой, Лешенька, он… – бывшая жена заплакала.

– Вероника, родная, возьми себя в руки, – уговаривал растерянный Алексей. – Скажи мне, ради бога, что случилось?

– Он… Он университет бросил… – всхлипывала в трубке бывшая жена.

О боже всемогущий! Писатель чуть не выронил мобильный, так вдруг потяжелели у него руки и ноги. Он‑то уже был готов услышать самое худшее… А тут такие пустяки. Сердце отпустило. Дышать стало намного легче.

– Как же ты меня напугала, Вероника… – пробормотал он в трубку.

– А думаешь, я сама не напугана и не расстроена? – Бывшая жена явно не поняла, что он имел в виду. – И ведь посреди учебного года вдруг раз – и бросил! Когда учиться‑то осталось всего ничего!

– А что он сам говорит, что заставило его принять такое решение? Может быть, у него какие‑то проблемы в университете?

– Да в том‑то и дело, что никаких проблем! Он каждый семестр в список лучших студентов попадал! Ни я, ни Игорь не можем понять, в чем дело. А сам Павел толком ничего нам не хочет объяснить.

– Хорошо, Вероника, я позвоню и поговорю с ним, – пообещал писатель и вдруг услышал в ответ:

– Да можешь уже и при встрече поговорить.

– В каком смысле? – не понял Алексей.

– Пашка заявил, что переезжает жить в Россию, – только что вроде успокоившаяся Вероника снова всхлипнула.

– Вот даже как? Ну, дела! Никуся, родная, ну не плачь, пожалуйста. Ничего такого уж страшного не произошло. Подумаешь – университет бросил. Тоже мне трагедия! Бывают в жизни вещи гораздо хуже, уж поверь мне…

– Да, конечно, извини… – запоздало опомнилась Ника. – Я даже не спросила, как у вас дела. Как Ольга?

С годами Веронике почти удалось смириться с былой ненавистью к бывшей сопернице. Во всяком случае, весть о том, что Алексей и Оленька снова сошлись, она восприняла вроде бы спокойно и пожелала им счастья. Но все‑таки Ника называла Олю всегда исключительно полным именем и никак иначе.

– Без изменений, – привычно отвечал Алексей. – Я как раз сейчас у нее.

– Тогда прости меня, пожалуйста. У тебя своих несчастий полон рот – а тут еще я со своими проблемами…

– Ника, ну что ты такое говоришь! – возмутился писатель. – Проблемы Паши – это и мои проблемы, он ведь наш с тобой сын. Прямо сейчас и позвоню ему.

– Пожалуйста, Лешенька. А то у меня так что‑то на сердце неспокойно…

Разговор с сыном вышел коротким. Пашка подтвердил все слова матери: и об университете, и о скором приезде в Россию. Более того, он уже, оказывается, взял билет на самолет.

– Я тебя встречу, – пообещал Алексей.

– Да нет никакой необходимости, па, я сам отлично доберусь, – возразил было сын, но день и номер рейса назвал. До его прилета оставалось всего четыре дня.

«Вот тогда и поговорим», – решил Алеша.

– Багажа‑то у тебя много будет? – поинтересовался он.

– Да немало. Террабайт восемьдесят, – очень по‑современному ответил сын и попрощался.

Алексею неловко было признаться в этом даже самому себе, но он всерьез опасался, что при встрече может не узнать сына. Последний раз он видел его лет семь назад, тринадцатилетним мальчишкой – а теперь к нему прилетал взрослый парень, которому уже минуло двадцать. Конечно, он часто видел фотографии сына в Интернете, но это все‑таки совсем не то… Мелькнула даже мысль заготовить табличку с именем, как это обычно делают, встречая незнакомцев, но, поразмыслив, Алексей от нее отказался.

Впрочем, еще больше его пугало даже не то, что он не слишком хорошо знает, как выглядит старший сын, а то, что еще хуже представляет себе его внутренний мир. По рассказам Вероники да коротким электронным запискам, которыми отец с сыном обменивались несколько раз в год, в основном накануне праздников, трудно было получить полноценное представление. Каким человеком стал его Павел? Сумеют ли они найти общий язык? Не окажется ли при встрече, что они абсолютно чужие люди, которым и поговорить‑то не о чем? Все это очень беспокоило Алексея.

Однако встреча прошла на удивление успешно. Паша сам сразу узнал отца, да и Алексей мгновенно понял, что вон тот высокий молодой человек с двумя большими сумками, одна на плече, другая в руках, – это и есть его сын.

Они обнялись. Затем Алексей подхватил одну из сумок и, почувствовав ее тяжесть, невольно крякнул:

– Ого! Кирпичи везешь?

– Я ж насовсем переезжаю, па, – серьезно, не поддержав шутки, отвечал Паша.

И Алексей промолчал, решив, что сейчас не время и не место для серьезных разговоров.

Добирались они из Шереметьева довольно долго, то и дело попадая в пробки, но Павла, похоже, это нисколько не смущало, даже наоборот – у него было время как следует оглядеть окрестности и прийти к выводу, что увиденное ему нравится. По его мнению, Москва выглядела вполне современным городом.

– Куда бы ты хотел поехать, – поинтересовался Алексей, – в мой загородный дом в Акулове, помнишь, где вы с мамой гостили в свой прошлый приезд, или в бабушкину квартиру, где я сейчас живу?

– Давай лучше к бабушке, – отвечал сын. И хотя он не назвал причины, Алексей сразу догадался – мальчик понимает, что его отцу тяжело находиться в доме, где случилось несчастье. Писатель был очень тронут такой тактичностью, особенно учитывая то, что первый вопрос Павла, когда они еще только шли к машине, был об Оле.

– Ты, наверное, есть хочешь? – спросил Алексей, кода они наконец оказались дома.

– Не откажусь.

– Тогда придется пойти в ресторан. Здесь у меня, к сожалению, припасов не густо…

– Ничего, это даже лучше, – заверил его сын. – Интересно узнать, какими стали рестораны на Родине. Мне же тут жить теперь.

– Так ты не шутишь? Ты серьезно вернулся насовсем? – спросил Алеша, когда они уже сидели за столиком в ожидании заказа.

– Угу, – кивнул сын. – О, я смотрю, тут весь народ с ноутами сидит… Тут бесплатный Wi-Fi? А я думал, до России такие технологии еще не дошли.

– Да, сейчас это появилось во многих кафе и ресторанах, – подтвердил писатель. – Скажи, а можно узнать, чем вызвано такое твое решение?

Сын негромко вздохнул:

– Не так‑то просто это объяснить…

– Но ты все‑таки попробуй. Вдруг я даже пойму. Или ты считаешь меня таким динозавром, которому уже ничего не доступно? – Алеша пытался за маской легкой иронии скрыть неловкость, которую все еще ощущал в общении со взрослым сыном.

– Ну что ты, па, я совсем не то имел в виду… – смутился Паша. – Знаешь… В общем, я решил начать новую жизнь. Вернуться на Родину. Поселиться здесь. Работа у меня есть, к тому же дистанционная, так что умереть с голоду мне никак не грозит. Буду жить тут, общаться с друзьями…

Он вдруг замолчал, и Алексей сразу же догадался о причине этой внезапной паузы.

– И как же ее зовут? – полюбопытствовал он.

– Ксения, – простодушно ляпнул Павел и только потом понял, что его «купили». – То есть… Ты о ком?

– О твоей девушке, – с необидной улыбкой отвечал Алексей. – Ты ведь познакомился с ней по Интернету, да? И приехал в Москву из‑за нее?

– Откуда ты знаешь, па? – вытаращил глаза Пашка. – Я маме ничего не говорил.

«Я даже знаю, как она выглядит, твоя Ксюша, – пронеслось в голове у Алексея. – Я видел ее в том сне, который навеял мне перед смертью мой ангел-хранитель». Однако вслух он ничего подобного не произнес (не хватало еще напугать мальчика!), а лишь снова улыбнулся:

– Ты думаешь, мне никогда не было двадцать лет? Еще как было. И я тоже начинал новую жизнь, тоже готов был бросить старую к ногам единственной и неповторимой…