Зеленый луч - Жюль Верн

Все это было крайне досадно для мисс Кэмпбелл и Оливера Синклера. Пар, поднимающийся с моря по вечерам, застилал закат. Так продолжалось первые четыре дня ненастного в северных широтах сентября. Каждый вечер мисс Кэмпбелл и Оливер Синклер в сопровождении дядюшек приходили к морю, садились на прибрежную скалу, омываемую прибоем, и ждали заката, который на фоне пурпурных туч казался более величественным, чем при ясной погоде.

Художник был в восторге от великолепной игры красок. Оттенки менялись по мере приближения к горизонту, над морем то и дело вспыхивали золотисто-лиловые сполохи. Каскады этого огня отражались в воде, сотнями бликов переливались в облаках, плывущих по небу, будто воздушные ладьи, закрывающие своими парусами последние закатные лучи.

Солнце садилось, и наши путешественники уходили к себе в гостиницу разочарованные, словно зрители из театра, где слишком поспешно опустили занавес, не дав публике досмотреть последней сцены.

— До завтра! — говорила мисс Кэмпбелл.

— До завтра! — отвечали ей дядюшки. — У нас есть предчувствие, что завтра…

Это повторялось каждый вечер, но предчувствия братьев Мелвилл все не оправдывались.

Пятого сентября под теплыми солнечными лучами тучи рассеялись, утро обещало ясную погоду. Стрелка барометра, которая в последние дни так неохотно подползала к отметке «ясно», наконец замерла на ней. Было довольно прохладно, хотя воздух еще хранил тепло лета. У моря он был влажным, в горах — сухим и разреженным.

Невозможно описать волнение, охватившее всех с самого утра. Каким-то седьмым чувством наши путешественники предощущали появление каждого незначительного облачка, которое заставляло трепетать их сердца. С нескрываемой тревогой следили они за солнечным диском, совершающим свой обычный дневной путь. После полудня с суши налетел легкий, но упрямый ветерок. Скользя по восточным хребтам и плоскогорьям, он разогнал влажные испарения.

Как же долго тянулся этот день! Мисс Кэмпбелл не находила себе места. Несмотря на жару, она все шагала взад и вперед по прибрежному песку, а Оливер Синклер тем временем обегал окрестные холмы в поисках наиболее удобного места для наблюдения. Дядюшки опустошили табакерку по меньшей мере наполовину, а Патридж, словно часовой в дозоре, вел наблюдение за небесами.

В тот день все договорились закончить обед к пяти часам. Солнце должно было опуститься за горизонт в шесть часов сорок девять минут, у них еще оставалось время, чтобы проследить последний отрезок его пути.

— Мне кажется, на этот раз мы поймаем его! — довольно потирая руки, сказал дядюшка Сэм.

— Да уж, теперь он от нас не скроется, — произнес дядюшка Сиб, повторив жест брата.

Однако в три часа дня большое облако поднялось на востоке и, подгоняемое ветром с суши, двинулось к океану.

Мисс Кэмпбелл первая заметила его и не сдержала возглас отчаянья.

— Это облако нам не опасно, оно скоро исчезнет, — успокаивал ее Оливер Синклер, — оно плывет быстрее, чем опускается солнце, и скроется за горизонтом гораздо раньше.

— Но не появятся ли вслед за ним еще целые стаи облаков? — волновалась Хелина.

— Сейчас посмотрим…

Оливер Синклер быстро взобрался на скалу, откуда были видны восточные хребты острова Малл.

Эти горы вырисовывались очень четко. Издали они казались извилистой карандашной чертой на фоне дымчатого неба. Никакого тумана не было на высоте трех тысяч футов над уровнем моря, и вершина Бен-Мора, на этот раз без плюмажа облаков, четко вырисовывалась на горизонте.

Через полчаса Оливер Синклер вернулся к мисс Кэмпбелл и постарался успокоить ее:

— Это облачко — одинокое небесное дитя, заблудившееся в пространстве, в сухом воздухе оно быстро растает.

Между тем белесое пятнышко двинулось выше. К неудовольствию честной компании, оно, гонимое попутным ветром, устремилось за солнцем. Плывя в небесном пространстве, облако меняло свои очертания, когда попадало в воздушные стремнины: сперва оно напоминало собачью голову, потом превратилось в рыбу, наподобие огромного ската, потом сгустилось в шар, темный в центре и светящийся по краям. Наконец вплотную приблизилось к солнцу. Мисс Кэмпбелл умоляюще протянула к нему руки. Светило спряталось за туманным экраном, не пропуская на землю ни одного луча. Остров Иона и все, что на нем находилось, погрузились в глубокую тень, оказавшись вне зоны прямого солнечного излучения. Вскоре, однако, облако отодвинулось, и солнце вновь показалось во всем своем блеске. Облако медленно спустилось к линии горизонта, и через полчаса его уже не стало — казалось, будто в небе разверзлась широкая пасть, поглотившая облако.

— Наконец-то! Только бы другое не появилось ему на смену!

— Не волнуйтесь, мисс Кэмпбелл, — успокоил ее Оливер Синклер, — если это облачко исчезло так внезапно, значит, оно не пополнялось испарениями, скопившимися в атмосфере; а раз так, то небо на западе совершенно чистое.

В шесть часов вечера все собрались на вершине холма Аббата, откуда отчетливо были видны окрестности. На востоке возвышались скалы острова Малл, на севере — островок Святого Стаффа выступал из воды, словно панцирь гигантской черепахи, выброшенной прибоем на мель. Позади него виднелись острова Элва и Гометра, они сливались вместе, образуя как бы один большой остров. На западе и юго-западе расстилалось безбрежное море. Солнце быстро катилось к горизонту, который чернел, будто прочерченный тушью. Окна в домах на Ионе полыхали, как при пожаре.

Путешественники застыли на месте, молча глядя, как набухает, раздувается, словно воздушный шар, солнце. Ни единого облачка не было над морем.

— Наконец-то мы увидим его! — благоговейно прошептал Сэм.

— Можно надеяться… — отозвался Сиб.

— Тише, дядюшки!

Все умолкли, затаив дыхание, будто и оно могло превратиться в легкое облачко и затуманить горизонт.

Наконец светило коснулось линии горизонта. Оно переливалось, будто сосуд, наполненный светящейся жидкостью. Люди впились в него глазами, ловя последние лучи.

Так Араго, в пустыне Палма на побережье Испании, выслеживал сигнальный костер, который должен был зажечься на вершине острова Ивицы.

Наконец остался лишь узенький сегмент, который вот-вот расплавится в воде. Еще несколько секунд, и последний луч прорежет пространство, явив взорам наблюдателей чудный зеленый свет.

Внезапно в тишине, нарушаемой лишь плеском волн, раздалось два выстрела, гулко прокатившихся над холмами. С прибрежных рифов поднялась стая морских птиц: чаек, буревестников, бакланов. Будто темная туча повисла между островом и горизонтом, заслонив угасающее светило как раз в тот момент, когда оно посылало морю свой последний привет.