Во всем виновата водка (ЛП) - Фиона Коул

Остина. Она стояла ― величественная, потрясающая, уверенная, вежливая, словно спасала детей в зоне боевых действий и при этом выглядела как супермодель, хотя не принимала душ пять недель.

Она выглядела как белокурая версия Веры с жемчугом и безупречными манерами.

Ничто из увиденного не потрясло меня. Мне нравилось видеть других женщин, уверенных в себе. Нет, меня беспокоило то, как она смотрела на Остина, словно он был лучшим стейком в ее жизни, и она отдала бы свою левую сиську, чтобы получить его снова, но была слишком вежлива, чтобы действовать в соответствии с этим.

Это было единственным оправданием тому, что вылетело из моего рта дальше.

― Его жена, ― добавила я, протягивая руку.

Внимание Остина переключилось на меня, и я могла только представить, какое замешательство охватило его. Но я не могла взглянуть на него, потому что была слишком занята, пытаясь удержать на лице улыбку, чтобы скрыть смятение, которое в данный момент терзало меня.

― Жена? ― Она протянула мне руку так же медленно, как и слова, с трудом слетавшие с ее губ. ― Ты женился? ― спросила она Остина.

― Недавно, ― пояснил он.

Сейчас он совсем не был похож на человека, который хотел сохранить наш брак. Что-то оставалось за кадром ― что-то, что было известно только им.

Прежде чем я успела задать какие-либо вопросы, моя мама подошла к нам сзади.

― Мы можем поговорить за столом. Давайте присядем.

Вежливо улыбнувшись Обри, я прошла мимо нее, чтобы посмотреть бейджи с именами за длинным столом. К счастью, место Обри оказалось в отдалении от нас, прямо напротив тускло мерцающих свечей. Пока мы ели вкусную еду, велась светская беседа. По крайней мере, я предполагала, что еда была вкусной. Я почти ничего не попробовала, мой разум был слишком поглощен мыслями о том, что было между Остином и Обри, и почему он перестал при каждом удобном случае слегка прикасаться ко мне. Или почему он не смотрел в мою сторону.

Он избегал меня, или я была параноиком, а он просто был сосредоточен на еде? Я не могла отделаться от мысли, что его реакция была вызвана тем, что она была кем-то особенным. Если так, то почему я никогда не видела ее раньше? Я знала всех, с кем встречался Остин.

Настоящий вопрос заключался в том, почему меня это волновало.

Я наблюдала за тем, как часто Остин менял партнеров, почти так же, как я, и никогда прежде не чувствовала такой жгучей потребности узнать больше. Даже о тех немногих, с которыми он встречался несколько месяцев. Так почему сейчас? Почему именно она?

― Ох, ничего себе. Это потрясающе, Обри, ― произнес чей-то голос, выводя меня из задумчивости.

Один из мужчин, который оскорбил меня ранее, улыбнулся Обри так, словно она открыла мир во всем мире.

― Ничего особенного. У меня есть немного времени, так почему бы не уделить его обездоленным. Это относительно простое биоинформатическое приложение, которое мы постоянно создаем для крупных компаний. Я познакомилась с Кэндис, педиатром из больницы, на конференции, и мы подружились с ней. Она рассказала мне свою историю, и я предложила свою помощь.

Тот резкий выпад, который был сделан ранее, больше походил на жестокий удар, поскольку я наблюдала, как все восхищались каждым ее словом. Я так сильно стиснула зубы, что испугалась, что они раскрошатся, когда вспомнила, как они смеялись над моим участием в благотворительности моих родителей.

Мне не нравилось это чувство. Обри ничего мне не сделала, но я была бы не против подставить ей подножку перед нашим уходом. Мне не нравилось это мелочное желание увидеть, как она упадет. Я не узнавала себя. Я была женщиной, которая гордилась тем, что поддерживала победы других.

― Как я понял, вы с Остином знакомы? ― спросил Джереми.

Она посмотрела в его сторону, нежно улыбаясь.

― Да, мы познакомились на последнем курсе колледжа. У нас был совместный урок информатики.

― Правда?

Вопрос вырвался прежде, чем я успела остановить себя. Я посмотрела на Остина, но его взгляд был сосредоточен на вилке, которой он ковырял остатки чизкейка на тарелке.

― Как тесен мир. Вы знали, что встретитесь здесь сегодня? ― спросил Джереми, прежде чем Обри успела отреагировать на мой выпад.

― О, нет. ― Она отмахнулась от него, словно он ляпнул глупость. ― Мы перестали общаться после того, как встречались некоторое время.

― Встречались? ― снова выпалила я, меньше всего мне хотелось поощрять этот разговор, и все же я не могла заткнуться. ― Я думала, что знаю всех, с кем ты встречался, ― сказала я Остину, который продолжал избегать моего взгляда.

― Ну, на самом деле мы были помолвлены после колледжа, но знаете... иногда что-то не складывается.

― О.

Это вырвалось так тихо, что я была удивлена, что она услышала.

Яростный удар в грудь был подобен поезду, выбивающему воздух из моих легких. Потрясение было настолько сильным, что я даже не могла понять, что происходит. Что это было?

― Извини, ― она поморщилась, каким-то образом все еще выглядя сногсшибательно. ― Это, наверное, странно.

Взяв себя в руки, я воспользовалась укоренившимся во мне этикетом, чтобы держаться прямо и заставить себя улыбнуться.

― Вовсе нет. У всех нас есть прошлое.

― Можешь повторить это еще раз, ― пробормотала одна из жен, вызвав всеобщий смех.

Этого было достаточно, чтобы отвлечь внимание от нас троих, и разговор перешел к тому, на что не стоило обращать внимания. Я бы не смогла обратить внимания, даже если бы попыталась. Во мне бушевала буря неизвестных мыслей и чувств, и я ненавидела это. Мне нравились ровные и сухие отношения. Мне нравилось, что мои друзья честны и преданны, а это было похоже на предательство.

Но на самом деле это было не так, и я не знала, как соединить ощущения с фактами. Словно не хватало какого-то кусочка головоломки. Я знала, что недостающий пазл у меня есть, но он оставался скрытым, и это только усиливало мое разочарование.

Итак, к тому времени, когда мы попрощались и отправились спать, я была на грани срыва и не могла объяснить почему.

Все, что я знала, это то, что усталость пронизывала меня, и я больше не хотела искать недостающий фрагмент. Я не хотела объяснений. Не хотела разговаривать. Не хотела разбираться в своих чувствах. Я просто хотела, чтобы все стало как прежде.

― Это произошло через год после окончания