Дневник кота с лимонадным именем (Сборник) - Андрей Белянин

Кучка драконьих сирот с восхищением и преданностью смотрела на большого дракона, который муштровал их точно отделение рекрутов.

Справиться с этой компанией оказалось легче, чем навести порядок в кладовке. Достаточно было поманить оголодавшее стадо драконов миской с объедками. Они мгновенно приняли тот факт, что приказы им теперь отдаёт другая особа. Сначала это была большая дракониха, теперь — большой дракон, разница для них была почти, неуловима. Кто-то по-прежнему стоял во главе стада.

— А чем он, собственно, занимается? — заинтересовался Линус, тоже выглядывая во двор.

— Селекцией. Проверяет, кто из них посмышлёнее, этих он намерен оставить. А остальные… хм, надеюсь, генеральша их приютит. — Вортаро принялся щёткой наводить глянец на башмаки. — Я как раз к ней собираюсь. Скорее всего, она заглотит наживку. В конце концов, легальное разведение ленгорханов — это вам не фунт изюму.

— А моя мать знает? — спросил сержант. — Или это снова самодеятельный почин Шарика?

— Госпожа капитан всё знает и согласна. Она сказала, что нам пригодилось бы побольше воздушных разведчиков.

— Если я велю тебе «прыгай», ты должен только спросить: «Как высоко?» Ясно? — донёсся со двора суровый бас Шарика.

— Как высоко? — послушно пискнул дракончик.

— И так держать!

Госпожа капитан медленно и раздумчиво писала предварительный отзыв о практике Вортаро Нея. Она исписала почти целый лист пергамента, без особо восторженных выражений, осмотрительно составляя предложения, тем не менее такие слова, как «отвага» и «компетентность» нашли там своё место. Внизу листа оставалось ещё довольно много места. Безжалостная Луана задумчиво прикусила кончик пера, потом буркнула:

— Да что там…

И размашисто дописала: «ЛЮБИТ ДРАКОНОВ…»

АНДЖЕЙ ПИЛИПИК

(Перевод с польского Андрея Белянина)

Личный ангел Вендеровича

— Вот тогда-то я и научился не лезть под ноги карликам. — Якуб окончил рассказ и налил друзьям ещё. Самогон у него славился на всю округу.

— Хрень какая-то, — недовольно буркнул казак Семён. — Вот у меня в Маньчжурии было приключение…

Псевдоучёные рассуждения собутыльников прервал стук в дверь.

— Кто бы это? — удивился Якуб Вендеройич.

Менты стучали совсем иначе — обычно подбитыми железом сапогами, рукоятками пистолетов или дубинками; друзья входили всегда без стука, а почтальон стучал дважды, но до сих пор появлялся здесь нечасто. Один раз старый экзорцист вовремя дал ему на лапу, и с тех пор все повестки возвращались к прокурору с пометкой «Данный адресат по указанному адресу не проживает».

— Входите! — крикнул хозяин. Рука под столом привычно нащупала спусковой крючок фронтового ППШ.

Гость был один, в костюме, лет сорока, интеллигентной внешности, с кожаным дипломатом в руках, лицо какое-то психопатическое, но тем не менее очень знакомое…

— Господа Вендерович, Корчашка и Панченко? — вежливо спросил он.

— А кто спрашивает? — пробурчал экзорцист. Этот тип ему чем-то сразу не понравился. Аж в животе всё узлом свернулось — интуиция!

— Я представитель министерства культуры, из отдела сохранения народного наследия.

— У меня нет никаких икон. Здесь вы их не найдёте, — двусмысленно ответил Якуб, демонстративно обводя автоматом стены. — Моя хата тоже не памятник архитектуры. Про остальных молчу…

Семён тоже промолчал, но с его груди волшебным образом «исчезли» ордена, которые он получил со времён Первой мировой войны в Маньчжурии.

— Тот германский мотоцикл уже давно пошёл на лом, — затравленно добавил Юзеф, — и я его не крал! Нашёл у себя в сарае, кто-то ошибся и поставил…

Человек с дипломатом мягко улыбнулся:

— Извините за недоразумение, господа, но я пришёл предложить вам работу.

Три старика-пенсионера с удивлением покосились друг на друга.

— А что конкретно надо делать? — подозрительно спросил за всех Вендерович. — Опять уложить Ленина в мавзолее?

— Всё гораздо проще, — усмехнулся гость, — мы организуем недалеко от Варшавы большой скансен[2] польской деревни…

— Мою хату в музей хотите превратить?! — прозрел экзорцист. — Не отдам, пся крев!

Для придания большего веса своим словам он тут же выпустил очередь из ППШ в угол дома. Думал, что тип из министерства сейчас же бросится наутёк, но тот оказался, по-видимому, не робкого десятка. Он только прикрыл глаза, чтобы в них не попала труха…

— Почему сразу так нервно? — спросил мужчина. — Зачем нам ваша хата? Нам нужны вы!

— И чем конкретно мы там будем заниматься? — поинтересовался старый казак.

— Будете аттракционом для туристов. Сразу скажу, что вам придётся спокойно делать то же, что вы делали до сих пор: изготовлять самогон и там же пить его! Народные песни, мат и пьяные драки только приветствуются, если, конечно, они не задевают экскурсантов. Закусками вас обеспечат. Контракт бессрочный.

— А что с ментами? — напрягся седой Юзеф. — Не будут нас гонять?

— Нет, в скансен мы будем пропускать только гостей-туристов.

Друзья переглянулись — предложение выглядело подозрительно заманчиво…

— Звучит не хреново, — мурлыкнул Семён, подкручивая ус. — Если ещё и гроши капать будут…

— В принципе я тоже не против, — поддержал его Юзеф Корчашка. — А сколько платите? В злотых или в валюте?

— Ну уж нет! — возвышаясь над столом, упёрся Якуб. — Я не позволю делать из себя обезьяну в клетке! Пошёл к чёрту в дулу…

— Зачем же сразу к чёрту и именно в дулу? — чуть скривился гость. — Давайте лучше выпьем и поговорим. Быть может, мы всё-таки найдём общий язык?

— Выпить можно, — охотно согласился хозяин, — но, может, ты хочешь меня опоить и подсунуть контракт?!

Трое друзей-пенсионеров сипло рассмеялись — не нашлось ещё человека, который бы перепил самого Вендеровича! Тип из министерства пожал плечами, достал из дипломата бутылку зубровки 1,75 и полпалки самой лучшей чешской салями. Не чинясь, смахнул пыль и уселся на лавку. Вендерович расстелил газеты и поставил четвёртую ёмкость.

— За здоровье скансена! — Вся компания взметнула полные стаканы к сорокаваттной лампочке. Опрокинули быстро, пошло легко, тяжёлым было лишь пробуждение…

Сознание возвращалось с большим трудом. Якуб открыл глаза и увидел над собой деревянные балки. Потом всё поплыло зелёными пятнами.

— Вот курва, переусердствовали немножко…

Он старательно порылся в памяти — почти беспросветная мгла и редкие вспышки образов… Пили, пили и пили… Министерского мерзавца вырвало прямо на его же костюм, но он продолжал разливать всем дальше. Сколько в дипломате было этих бутылок? Старый экзорцист попытался вспомнить и сосчитать — пятнадцать штук?! Но у него троилось в глазах, значит, только пять. Больше двух литров на одного! Ёу-у, не может быть, чтобы этот городской столько выпил! Но пил наравне, не пропускал, все следили… Холера ясна, надо же, какой крепкий парень попался…