Три ипостаси Божества - Джеймс Дашнер

конце концов, не для того она выходила из-под власти Николаса, чтобы ею помыкали всякие рогоносцы. Маннус не должен забывать, кто есть истинный Бог.

Выставив вперед руки и повернув их ладонями вверх, чтобы показать свое превосходство и власть, она произнесла:

– Пилигрим! Есть ли в душе твоей вера?

Она давно освоила язык тела и с его помощью умело управляла и верующими, и сомневающимися. Маннус вряд ли знает об этих сложностях: он не только своим телом, он и умом-то своим не владеет!

– Конечно! – ответил он.

Он был простой человек с простыми словами. Может быть, она превратит его во что-нибудь более замысловатое? Он и его ближайшие союзники нужны ей, Богине Александре. Они сыграли свою роль в ее плане по устранению Николаса. Полезный инструмент; такой нужно иметь под рукой.

– Я все сделаю, когда ты исполнишь еще одну мою просьбу. Последнюю.

И Александра подняла вверх один палец.

– Мы заключили сделку, и я свою роль сыграл, – сказал Маннус, надвинувшись на Александру. Та, оглянувшись, увидела, что стража отвлеклась на созерцание уличной драки.

Александра глубоко вздохнула и принялась декламировать про себя последовательности чисел, после чего сказала:

– Тогда у меня – новое предложение.

Если Маннус был настолько импульсивен, что, желая сделать приятное женщине, год назад позволил вырастить у себя на голове рога, тогда на его любопытстве можно играть. В конце концов, Александра не просто женщина, она – Богиня.

– Я слушаю, – сказал Маннус, отступив на шаг и понизив голос.

Она вновь подняла вверх палец.

– Ты будешь первым в Нью-Петербурге, кто воспользуется всеми плодами Эволюции.

– Благом Исцеления?

Глаза его сверкнули, напомнив Александре о том, какую власть Вспышка до сих пор имеет над людьми. Стоящий перед ней человек был способен убить Бога голыми руками, но его голос зазвучал, словно голос малого дитяти, как только он задал вопрос об Исцелении.

– Да, – ответила Александра. – Исцеление есть кульминация Эволюции. Именно тогда я уберу твои рога, чтобы ты претерпел полную трансформацию – и внутреннюю, и внешнюю.

Она говорила не торопясь, чтобы слова ее, танцуя вокруг Маннуса, окутывали и порабощали его.

– И когда же? – спросил он, подбоченясь.

– Как только это будет возможно, если исходить из принципов человечности.

Произнося последнее слово, Александра улыбнулась. Маннус, как и прочие рогатые пилигримы, напоминали скорее полушизов, чем людей. Некоторые же из них, почти неодетые и покрытые татуировками, выглядели вообще как дикие звери. Конечно, они были людьми, но им следовало принять более человеческий, более цивилизованный облик. Нужно трансформировать их ДНК, чтобы открыть для этих существ врата всех возможностей. Александра смотрела вслед Маннусу, который, удаляясь, покачивал в такт ходьбе своими рогами. Мир сорвался с петель, человечество предало самое себя. Грядущий поворот в истории планеты будет крутым и острым.

Острым, как кончик рога.

Глава девятая. Глэйд вечный, глэйд бесконечный…

1

Михаил

Михаил знал – Александре доверять нельзя. Но оказалось, что и Николас, пока был с головой, тоже не доверял Михаилу. Какое открытие! Неужели Александра права, говоря, что более неуравновешенного и высокомерного Бога, чем Николас, она никогда не встречала? Почему Николас не сказал ему, Михаилу, что он сделал с настоящими ампулами Ньютовой крови? Единственное, что Михаилу теперь остается, так это странствовать по Лабиринту, среди полуразрушенных стен, увитых диким плющом, и пытаться отыскать место, где Николас их припрятал. Было больше сотни тайников, где он мог оставить Михаилу ампулы с нужной для изготовления вакцины кровью, но ни в одном из них Михаил ничего не нашел. А Михаил, в отличие от Николаса, искусством телепатии не владел. Лучшее, на что он был способен, – это медитировать и надеяться на то, что в видениях ему явится точное указание на место, где спрятана кровь Ньюта.

Кровь в его жилах все еще кипела от ярости и жара; жар напомнил Михаилу о воспалении, которое он пережил в период Вспышки. Чтобы успокоиться, Михаил занялся дыхательной гимнастикой: три секунды на вдох, три секунды на задержку дыхания, три – на выдох. Когда он бывал зол, видения к нему не приходили; только в спокойном, сосредоточенном состоянии или во сне его интуиция могла совершить то, на что была чудесным образом способна.

Привалившись спиной к колючим стеблям дикого винограда, стекающего по мшистым камням, Михаил закрыл глаза и, положив ладони на колени, принял положение первой мудры, включающей жест знания. Этот жест показал ему Николас: соединяем кончики указательного и большого пальца, остальные три пальца вытягиваем параллельно друг другу. Николас сравнивал этот жест с формулой триединства Божества, в которую включены нераздельно-неслиянно существующие все три его ипостаси. Михаил почувствовал, как ярость вновь закипает в его душе, и, уже не сдерживая ее, он напомнил себе – это твой путь и ты к нему готов. Путь восстания, равных которому еще не знала мировая история.

Он готовился к нему в течение многих лет, до конца не понимая своих целей – пока собственная Эволюция Александры не вышла из-под контроля. Николас как-то обмолвился, что не хотел бы жить достаточно долго и видеть плоды любви Александры и Михаила, бывших друг для друга чем-то наподобие луны и звезд. Но вскоре звезда Александры обернулась солнцем, чьи периодические вспышки сжигали все вокруг.

Он дышал глубоко и размеренно, сконцентрировавшись на одной задаче – очистить свое сознание. Вдох, задержка, выдох. Внутри открытого, пустого, безмерного пространства, которое не содержит в себе ничего и одновременно содержит все, он вошел в тот сегмент своего сознания, где все было возможно и все было очевидно.

Это был его внутренний Глэйд – вечный и бесконечный.

Цвета и формы бешено вращались вокруг него, словно спрашивая: Что бы ты хотел узнать? Михаил сконцентрировал мысли на ампулах с кровью Ньюта и на Исцелении, но ни то, ни другое так и не