БОЛЬШОЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ПУТЕВОДИТЕЛЬ - А.А. Дельнов

Тогда же в городе Ле-Мане был убит Ригномер - другой брат короля Рагнахара.

Однажды Хлодвиг чуть не до слез затосковал на многолюдном пиру: «Горе мне, что я остался один среди чужих людей, и нет у меня никого из родных, кто мог бы помочь мне в минуту опасности». Но тоска эта была беспримерной хитростью: задушевными речами король хотел растрогать и приманить еще какого-нибудь родственника, кто - чем черт не шутит? - сумел уцелеть после такого тотального истребления.

Но вот что интересно: многие из современников охотно предпочитали жить под властью короля Хлодвига, чем где-либо еще. Потому что в его государстве установился хотя бы относительный порядок. А Григорий Турский, по природе своей человек вполне гуманный, в своем сочинении буквально поет повелителю франков дифирамбы за то, что тот, устранив прочих соискателей престола, обеспечил единство страны.

Григорий жил в более позднюю эпоху, когда в Галлии правили несколько непримиримо враждующих королей, не считая совершенно разнузданных герцогов и самозванцев. Историк-епископ обращается с мудрым христианским призывом ко всем владыкам: «Если ты, о король, любишь междоусобную войну, то веди ту, что, как говорит Апостол, происходит в человеке, то есть когда дух желает противного плоти и пороки побеждаются добродетелями».

Хлодвиг скончался в 511 г. в Париже в возрасте 45 лет, а королем он был 30 лет. Похоронили его в церкви Святых Апостолов, которую °н сам построил (теперь это церковь Святой Женевьевы).

«Королева же Хродехильда после смерти своего мужа переехала в Тур, и там она прислуживала при базилике Святого Мартина,

109 *

проводя все дни своей жизни в высшей степени скромно и добродетельно и редко посещая Париж».

В последний раз она прибыла в столицу навсегда: ее похоронили рядом с мужем. Но до этого было еще далеко, а оставшиеся ей годы Хродехильда провела отнюдь не в тихой печали.

Оплакав отца, четыре его сына: Теодорих (у которого у самого был уже взрослый и деятельный сын Теодоберт), Хлодомер, Хильде-берт и Хлотарь поделили Франкское королевство на четыре примерно равные по доходам части.

Старшему сыну Теодориху достались старая рипуарская (исконно-германская) область Австразия (здесь же была его резиденция - Реймс) и восточная Аквитания. Хлодомер получил остальную Аквитанию - области Тура и Пуатье, столица его была в Орлеане. Хильдеберт владел землями между Соной, Луарой и морем (северозападной частью Галлии) со столицей в Париже. Наконец, Хлотарь стал править областью между Соммой, Маасом и морем (на севере и северо-востоке Галлии), главным городом его стал Суассон. Верховным королем считался Теодорих.

Поначалу братьев волновали новые территориальные захваты. Но иногда приходилось и защищаться. Так, на Галлию напали, приплыв по морю, даны (предвестие грядущего разбоя викингов). Высадились они во владениях Теодориха, опустошили прибрежные поселения, забрали множество пленных. Но королевский сын Теодоберт не дал пришельцам уйти безнаказанно - поспев с сильным войском, разбил их на суше, а его флот победил в морском сражении. Удалось вернуть и награбленное, и людей.

В соседних с франками королевствах было смутно. У тюрингов правили три брата: Бадерих, Герменефред и Бертахар. В братском согласии прожили они недолго. Герменефред напал на Бертахара и убил его - пощадив, однако, его сына и дочь Радегунду. Но жена победителя, злобная Амалаберга, племянница короля Италии Теодориха Великого, постоянно накручивала мужа на новые подвиги. Однажды тот пришел к обеду и увидел, что стол накрыт только наполови но ну. Герменефред спросил у супруги, что это значит, и услышал: «Кто в королевстве владеет лишь половиной, тому и стол следует накрывать лишь наполовину».

Капелька по капельке, и раззадорила-таки: Герменефред двинулся и на брата Бадериха. Но для надежности заключил союз с франком Теодорихом, пообещав: «Если ты убьешь его, мы поровну поделим его королевство». Поклялись хранить друг другу верность и отправились на войну. Бадерих был разбит и погиб в битве. Теодорих вернулся к себе в Реймс, а его союзник и думать забыл о своих обещаниях. Затаились семена вражды, а такой посев в те благодатные времена всегда давал всходы.

В Бургундии умер Гундобад, королем стал его сын Сигимунд. Первой женой Сигимунда была женщина голубых кровей - дочь все того же Теодориха Великого. У них был сын по имени Сигирих.

Когда жена умерла, Сигимунд взял другую, из местной знати. Мачеха, что не редкость во все времена, невзлюбила пасынка, всячески досаждала ему. Сигирих, в свою очередь, возненавидел ее. Однажды, когда та в праздничный день надела платье предшественницы, он взорвался: «Ты недостойна, чтобы платье, которое принадлежало моей матери, твоей госпоже, покрывало твое тело!».

Но ночная кукушка любую другую перекукует: королева стала упорно внушать мужу, что сын собирается убить его и завладеть королевством. Для большей убедительности рисовала такую перспективу: захватив власть, негодный наследник раздвинет границы Бургундии до самой Италии, а потом будет претендовать на королевство своего деда, Теодориха Великого.

Так и довела мужа до страшного греха. Однажды, когда во время обеда Сигирих сильно захмелел, король отправил его спать. Лишь только юноша задремал, ему под шею подсунули платок и двое слуг задушили его. Король потом горевал, жалея сына, но один старец сказал ему: «Плачь о себе, что ты стал детоубийцей, а о нем, невинно убиенном, не стоит плакать».

Тем временем над головой Сигимунда, его семьей и его королевством сгущались другие тучи. Вдова Хлодвига, королева Хродехильда, созвала своих сыновей - королей и напомнила им, какой ужас она перенесла когда-то в Бургундии. Как ее дядя Гундобад, отец Сигимунда, умертвил ее отца и мать, как сама она постоянно трепетала, ожидая расправы. «Да не раскаюсь я в том, что вас, дорогие мои дети, воспитала с любовью. Разделите со мной мою обиду и постарайтесь умело отомстить за смерть моего отца и моей матери». Люди и тогда не умели забывать зло, особенно женщины. К тому же и в помине не было того понятия, что сын за отца не отвечает.

Франкские короли выступили в поход против Сигимунда и его брата Годомара. Они победили в сражении, Сигимунд вместе с женой и сыновьями попал в плен к Хлодомеру, но Годомару удалось бежать. Вскоре он собрался с силами и овладел Бургундией.

Хлодомер привез пленников к себе в Орлеан и держал там под стражей. Он готовился к новому походу - на Годомара. Блаженный аббат Авит предрек ему, что если он не причинит вреда Сигимунду и его ближним, то будет удачлив в предстоящей войне. Если же лишит их жизни - пусть пеняет на себя. Но Хлодомер возразил ему рассудительно, что было бы неразумно, выступив на одних врагов, оставить других у себя дома. И приказал утопить всех пленников в колодце.

Хлодомер соединился с братом Теодорихом, и франки двинулись на Бургундию. А там предсказание аббата Авита оправдалось. Проиграв битву, Годомар со своим войском обратился в бегство. Хлодомер бросился преследовать его, далеко оторвался от своих, и вдруг услышал: «Сюда, сюда, это мы, твои люди!» - и свой условный сигнал. Подъехав на зов, он оказался в гуще врагов. Те отрубили ему голову и насадили на шест.

Франки разбили Годомара и в новой битве. Но он опять спасся, а через короткое время вернул себе королевство.

На вдове своего погибшего брата Гунтевке женился король Хлотарь. А его сирот, мальчиков Теодовальда, Гунтара и Хлодовальда взяла к себе на воспитание их бабушка, королева Хродехильда - та, что устроила всю эту свару.

Теодорих не забыл, как обманул его тюрингский король Герменефред, которому он помог одолеть и погубить его брата. Для похода он объединился со своим братом Хлотарем, пообещав ему часть добычи.

Перед выступлением он, чтобы разъярить своих воинов, напомнил им о не столь уж давней истории: «Прошу вас, не забывайте ни моей обиды, ни гибели ваших отцов. Вспомните, как тюринги некогда напали на них и причинили им много зла. Дав заложников, наши отцы хотели заключить с ними мир. Но те умертвили различными способами самих заложников и, напав на наших отцов, отняли у них все имущество, повесили мальчиков на деревьях за срамные уды и погубили более двухсот девушек ужасной смертью: они привязали их за руки к гривам лошадей, которые под ударами палок помчались в разные стороны; других же положили на дороге, прибили их кольями к земле, прокатили по ним груженные телеги и, переломав им кости, выбросили на съедение собакам и птицам. И теперь Герменефред обманул меня, он не выполнил своего обещания, и похоже на то, что он вовсе и не выполнит его. Видите, наше дело правое. Пойдем же с Божьей помощью на них!».