Окончательный монтаж - Михаил Март

– Я все поняла.

– На Скуратове галстук с видеокамерой, встроенной в узел?

– Он его не снимает.

– Отлично. А теперь можешь идти. Делай, что тебе говорят, и ты уцелеешь. В отличие от своего приятеля.

Женщина нажала кнопку, и железная дверь открылась.

– Эта лестница ведет в операционный зал. Не дергайся, веди себя достойно. Ты только что совершила кражу века.

Веня Скуратов сидел в своей машине и ерзал на сиденье. Он заметно нервничал, лоб покрывали капельки пота. В способностях Дины Скуратов не сомневался, но он не знал всех банковских секретов и возможных ловушек. Дина пошла на разведку. Она предупреждена об опасности, но может выкинуть любой фортель – сначала делает, потом думает, а это чревато непредсказуемыми последствиями.

Дина вышла из банка через пятьдесят три минуты после того, как вошла в него. Выглядела она уверенно и была, как всегда, прекрасна. Неторопливой походкой супермодели подошла к машине, села на переднее сиденье.

– Я получила ключ от ячейки 839. Ключ и код подошли к 824-й. Коробку с камнями забрала. Бриллианты в дипломате. У меня даже не попросили паспорта при оформлении.

Скуратов не верил своим ушам. У него пересохло горло и прилип язык к небу. Он смотрел на Дину, хлопая глазами, и не мог проронить ни слова.

Девушка повысила голос:

– Трогай, болван, пока нас не взяли за жопу!

Оба серьезно нервничали. Дина попросила отвезти ее домой, и Скуратов не возражал, сейчас ему не до нее. Он получил в свои руки то, чего никто получить не мог. Он гений!

Девушка вышла на углу рядом с домом, где Веня снимал ей квартиру, и как только его машина скрылась за углом, тут же села в джип.

– Говори, как ехать на дачу, мы должны его опередить минут на десять, – резко приказал Герман.

– Выезжай на Киевское шоссе.

Машина сорвалась с места.

– Что я должна делать? Он же меня увидит!

– Надо сделать так, чтобы не увидел, детка. Мы его обгоним. Перемахнешь через забор, спрячешься в кустах и будешь ждать. Он въедет на свой участок, войдет в дом, ты сядешь в его машину и включишь все оборудование. Мне нужна запись. Он тут же полезет в свой тайник прятать бриллианты. Через видеокамеру мы сможем не только понять, где находится этот тайник, но и увидеть цифры кодов, которые он будет набирать на замках. Больше нам ничего не надо. Заберешь кассету с записью и уйдешь с участка. Я буду ждать на опушке, а потом, деточка, познакомлю тебя с настоящим продюсером и редактором журнала. На несколько дней ты исчезнешь. Квартирка тебе уже подготовлена, жить будешь припеваючи.

– А Веня?

– Забудь о нем. Он ничтожество и свое получит.

Дина сделала все, как ей сказали. Они приехали на дачу раньше Скуратова, она спряталась на участке, а потом воспользовалась студией на колесах и отсняла весь нужный материал.

У опушки ее поджидал Герман.

– Я все сделала. Ты прав, он отнес коробку с бриллиантами в подвал. Вход за зеркалом.

– Подождем. Сейчас он уедет, и я заберу камешки. Завтра в этом ожерелье одна дама будет отмечать свои именины в ресторане.

– Думаешь, он сегодня куда-нибудь поедет?

– Обязательно. Он назначил свидание той даме, с которой ты встретилась в банковском хранилище. Этот придурок решил, что теперь прижмет ее к стенке. Бриллианты принадлежат ей, он хочет получить за них выкуп. Только этот идиот не будет знать, когда придет на свидание, что его сейф уже пуст. Торги кончатся ничем.

– Господи! Какие же вы все умные! – покачала головой Дина.

5

Частного сыщика Геннадия найти ничего не стоило, он ни от кого не прятался и опять назначил встречу Рашиду Мамедову в ресторане «Маяк». На этот раз фокусник не опоздал, а наоборот, пришел раньше.

– Я вижу, вы на взводе, Рашид. Сядьте, успокойтесь, а потом мы с вами поговорим.

Мамедов понимал, что сыщик прав. Он редко доверял людям, но этот тип внушал ему доверие.

– Меня интересует главный вопрос. Вы можете проникнуть в хранилище галереи Баскакова?

– Конечно, могу. Я никогда не делаю предложений, если у меня нет стопроцентной уверенности в том, что они осуществимы.

– Вы просили приготовить вам фургон, набитый долларами. Я понимаю, что деньги должны сгореть, и не требую вернуть мне часть суммы. Но я хочу знать, как вы сможете загрузить в хранилище фальшивки, а вывезти из него настоящие деньги. Вы должны знать десятизначные коды, чтобы открыть сейфовую дверь весом в несколько десятков тонн. Это же сказка. Если вы сумеете объяснить схему действий, я предоставлю вам фальшивку высокого качества.

Сейчас они напоминали удава и кролика. Сыщик не сводил глаз с заказчика. Возможно, гипнотизировал своего собеседника, а может, и нет. Как хороший психолог, Бартошевич уже понял, что Мамедов клюнул на приманку. На него давили письма, посылаемые Дербеневым по электронной почте от имени вора картин. На него подействовал последний визит Юлии Баскаковой. Практически Мамедов уже стал сообщником.

– Я могу расписать вам ход операции, но мне нужны гарантии, что вы меня не сдадите своему приятелю полковнику Кулешову. Или не перехватите деньги при вывозе из хранилища.

– Я заинтересован в вашей работе.

– Не сомневаюсь. Но когда я выполню задание, вы уже не будете во мне нуждаться. Подпишите одну бумагу, и тогда мы сможем доверять друг другу полностью.

Бартошевич положил перед хозяином отеля лист бумаги. Тот прочитал его, шевеля губами, будто первоклашка, читающий букварь:

«Я, Рашид Мамедов, извещен о намеченном на ближайшие дни ограблении хранилища художественной галереи Ильи Баскакова, но не намерен раскрывать секрет операции. Любое мое действие, препятствующее намеченному плану, можно считать корыстным, работающим в мою пользу. Число, подпись».

Мамедов подписал бумагу и положил под свою тарелку.

– Я вам ее отдам, если вы убедите меня в реальности своего плана. Теперь я ваш сообщник и рисковать уже не могу.

Сыщик довольно улыбнулся. Самая сложная задача была решена. Теперь он мог рассказать историю Дербенева, то, что происходило на самом деле, стоит лишь поставить себя на место великого комбинатора.

Эта история случилась год назад. К Дербеню обратилась Юлия Баскакова. Сева для нее доставал картины, а точнее, воровал их по ее наводке. Таких специалистов, как он, ценили очень высоко, его услугами пользовались и Алина Малахова, когда требовалось подменить хорошие бриллианты на стандартные, и Анна Гурьева, когда требовалось заглянуть в чужой сейф в банке мужа. Он был и оставался великим мастером, за что получал большое вознаграждение.

На этот раз Юлия была по-настоящему напугана.

– Сева, фирма «Секрет-сервис» установила в нашем хранилище бронированную круглую дверь диаметром в два метра, толщиной в метр и два кодовых замка. По десять цифр на каждый код. Мне нужно знать коды. Эти же ребята делали сейф для банка Гурьева, ты их хорошо знаешь. Договорись с ними, я заплачу любые деньги.

Дербенев рассмеялся:

– Ничего из этого не получится, Юлечка. Ребята устанавливают коды, объясняют клиенту, как ими пользоваться, но хозяин всегда меняет их коды на свои. Иначе любой код можно было бы продать или самому им воспользоваться. Я говорю об установщиках.

– Все я знаю. Но Илья слишком далек от электроники, чтобы заниматься такими делами. Он до сих пор не может управиться с мобильными телефонами, какие уж тут кодовые замки. Он переписал все коды, сложил запись в конверт, залепил красным сургучом и куда-то унес. Я была уверена, что он отдаст конверт Роману Лурье, нашему адвокату, которого ты прекрасно знаешь. Лурье для меня не проблема, он сделает то, что ему скажут. У Анны Гурьевой на него серьезный компромат. Лурье – соучастник убийства, тому есть тому доказательства. Но он не получал от моего мужа никакого пакета, значит, у Ильи есть другое доверенное лицо, о котором я ничего не знаю. Я верю Лурье, он не врет. Илья не отдал ему последнее завещание, где он согласно последней воле передает галерею городу, а мне шиш с маслом. И это после всего, что я для него сделала. Теперь я могу попасть в хранилище только вместе с Ильей, а там лежат самые лучшие полотна. Может, и завещание там.

– Зачем ему передавать кому-то ключи от хранилища? Я говорю о кодах.

– Я внушила Илье, что у него очень больное сердце и он может умереть в любую минуту. Разумеется, не я сама это говорила, а купленные мною врачи. Он им поверил. Раз записал номера шифра и кому-то их отдал, то менять их уже не будет, иначе в случае его смерти придется взрывать подвал. Но скорее здание рухнет, чем дверь, она останется на месте.

– А по старому завещанию галерея передается тебе?

– Именно. О новом завещании практически никто не знает. Отдать галерею государству – значит, ни одна картина впоследствии не попадет в частные руки, а смысл собирательства заключается в обменах и перепродажах. Вот почему Илья помалкивает о новом завещании. Ведь если коллекционеры и собиратели узнают, они перестанут иметь с ним дело.