Полное собрание сочинений. Том 16. Июнь 1907 — март 1908 - Владимир Ленин (Ульянов)

В жале французской конкуренции не было недостатка в Штутгарте, и жало это действительно оказалось необходимым, ибо филистерства немцы обнаружили немало. Русским социал-демократам особенно важно иметь это в виду, ибо наши либералы (да и не одни только либералы) из кожи лезут, чтобы представить образцом, достойным подражания, именно наименее блестящие стороны немецкой социал-демократии. Наиболее вдумчивые и выдающиеся вожаки мысли немецких с.-д. сами отметили это обстоятельство и, отбросив всякий ложный стыд, решительно указали на него, как на предостережение. «В Амстердаме, – пишет орган Клары Цеткиной, – революционным лейтмотивом всех дебатов в парламенте всемирного пролетариата была дрезденская резолюция, – в Штутгарте неприятным оппортунистическим диссонансом звучали на конгрессе речи Фольмара в комиссии о милитаризме, Пеплова в комиссии об эмиграции, Давида (а также, добавим от себя, и Бернштейна) в колониальной комиссии. В большинстве комиссий, по большинству вопросов, представители Германии были на этот раз вожаками оппортунизма». А К. Каутский пишет, оценивая Штутгартский съезд: «та руководящая роль, которую до сих пор играла фактически германская социал-демократия во втором Интернационале, на этот раз ни в чем не проявила себя».

Перейдем к рассмотрению отдельных вопросов, обсуждавшихся на конгрессе. В колониальном вопросе разногласий не удалось устранить в комиссии. Спор между оппортунистами и революционерами решил сам съезд и решил его большинством 127 голосов против 108, при 10 воздержавшихся, в пользу революционеров. Отметим кстати здесь то отрадное явление, что социалисты России все голосовали единодушно по всем вопросам в революционном духе. (Россия имеет 20 голосов, из которых 10 было дано РСДРП, кроме поляков, 7 – эсерам и 3 – представителям профессиональных союзов. Затем Польша имеет 10 голосов: 4 польские с.-д. и 6 пепеэсовцы и нерусские части Польши. Наконец, двое представителей Финляндии имели 8 голосов.)

По колониальному вопросу в комиссии составилось оппортунистическое большинство, и в проекте резолюции появилась чудовищная фраза: «конгресс не осуждает в принципе и на все времена всякой колониальной политики, которая может при социалистическом режиме оказать цивилизаторское действие». На деле это положение равносильно было прямому отступлению в сторону буржуазной политики и буржуазного миросозерцания, оправдывающего колониальные войны и зверства. Это – отступление в сторону Рузвельта, сказал один американский делегат. Попытки оправдать это отступление задачами «социалистической колониальной политики» и позитивной реформаторской работы в колониях были донельзя неудачны. Никогда не отказывался и не отказывается социализм от защиты реформ и в колониях, но это не имеет и не должно иметь ничего общего с ослаблением нашей принципиальной позиции против завоеваний, подчинения чужих народов, насилия и грабежа, составляющих «колониальную политику». Программа-минимум всех социалистических партий относится и к метрополиям и к колониям. Самое понятие «социалистической колониальной политики» есть бесконечная путаница. Съезд поступил вполне правильно, выбросив из резолюции приведенные выше слова и заменив их еще более резким, чем в прежних резолюциях, осуждением колониальной политики.

Резолюция по вопросу об отношении социалистических партий к профессиональным союзам имеет особенно большое значение для нас, русских. У нас этот вопрос стоит на очереди дня. Стокгольмский съезд решил его в пользу беспартийных профессиональных союзов, т. е. подтвердил позицию наших сторонников нейтральности с Плехановым во главе их. Лондонский съезд сделал шаг в сторону партийных профессиональных союзов против нейтральности. Лондонская резолюция вызвала, как известно, большие споры и недовольство в части профессиональных союзов, особенно же в буржуазно-демократической печати.

В Штутгарте вопрос, по существу дела, встал именно так: нейтральность союзов или все более тесное сближение их с партией? И международный социалистический съезд, как читатель может убедиться из его резолюции, высказался за более тесное сближение союзов с партией. Ни о нейтральности, ни о беспартийности профессиональных союзов нет и речи в резолюции. Каутский, который в германской социал-демократии отстаивал сближение союзов с партией, против нейтралитета Бебеля, имел поэтому полное право провозгласить в своем отчете о Штутгартском съезде перед лейпцигскими рабочими («Vorwärts»{38}, 1907, № 209, Beilage):

«Резолюция Штутгартского съезда говорит все, что нам нужно. Она кладет конец навсегда нейтральности». Клара Цеткина пишет: «В принципе никто уже не возражал (в Штутгарте) против основной исторической тенденции пролетарской классовой борьбы – связать политическую и экономическую борьбу, связать те и другие организации возможно теснее в одну единую силу социалистического рабочего класса. Только представитель русских с.-д., тов. Плеханов» (надо было сказать: представитель меньшевиков, пославших Плеханова в комиссию, как защитника «нейтральности») «и большинство французской делегации пытались довольно неудачными доводами оправдать некоторое ограничение этого принципа ссылкой на особенности их стран. Подавляющее большинство конгресса встало на сторону решительной политики единения социал-демократии с профессиональными союзами…».

Надо заметить, что неудачный, по справедливому мнению Цеткиной, аргумент Плеханова обошел русские легальные газеты в таком виде. Плеханов сослался в комиссии Штутгартского конгресса на то, что «в России 11 партий революционных»; «с которой же из них должны вступить в единение профессиональные союзы?» (цитируем по «Vorwärts», № 196, 1. Beilage). Эта ссылка Плеханова неверна ни фактически, ни принципиально. Фактически в каждой национальности России не более двух партий борются за влияние на социалистический пролетариат: с.-д. и с.-р., польские с.-д. и п. п. с.{39}, латышские с.-д.{40} и латышские эсеры (так наз. «латышский с.-д. союз»), армянские с.-д. и дашнакцутюны{41} и т. п. На два отдела поделилась сразу и российская делегация в Штутгарте. Число 11 совершенно произвольно и вводит рабочих в заблуждение. Принципиально же Плеханов не прав потому, что борьба между пролетарским и мелкобуржуазным социализмом в России неизбежна везде и повсюду, в том числе и в профессиональных союзах. Англичане, например, не думали восставать против резолюции, хотя у них тоже две борющиеся социалистические партии, с.-д. (S.D.F.){42} и «независимые» (I.L.P.){43}.