Познавший Кровь - Кирилл Алейников

Познавший Кровь, всё так же сидящий на корточках, сорвал какой-то цветок и поднес к лицу — должно быть, оценить аромат. Странно, но лучи солнца не причиняли ни ему, ни мне никаких неудобств, и при их свете лицо Познавшего выглядело именно как лицо, а не морда. Как мертвенно-бледное лицо давным-давно умершего человека.

— Когда-то это была чудесная долина, наполненная ароматом трав и цветов. В ней жили разные существа: большие и маленькие, травоядные и хищные. Здесь звонко пели птицы, и насекомые деловито сновали от цветка к цветку. Днём долину заливал золотой свет теплого солнца, а ночью её освещала серебряная луна. Горы, стоящие на западе, надежно закрывали долину от смертельного дыхания пустыни, лежащей за ними. Здесь было красиво, спокойно и тихо. И так каждый день в течении тысяч лет.

Я вспомнил про цепь остроконечных гор, виденных мною, и представил, как сейчас они, вместо того чтобы выглядеть пугающими и мертвыми, поросли травой, а сверху прикрыты снеговыми шапками. Эти горы были гораздо выше тех пиков, которые стояли на их месте несколько мгновений назад. Затем горы стали стремительно таять, уменьшились, и превратились в нечто похожее на расплавленную расческу. С их стороны, внезапно подуло жарким воздухом, а солнце стало невыносимо жечь тело. Больше не слышалось пения птиц и насекомых, не чувствовался запах цветов. Трава на глазах пожухла и превратилась в труху, деревья потеряли всю листву и сморщились, торча безобразными корягами из покрывшейся трещинами земли. Познавший Кровь выкинул цветок, который, едва коснувшись раскаленной почвы, осыпался горкой серого пепла.

— Но время шло, — продолжал Вампир. — Дожди и ветры сточили горы, которые отделяли местную жизнь от тамошней смерти. С запада подуло горячим ветром огромной пустыни, раскинувшейся за грядой, который принес погибель для всего живого. Жара испепелила травы и останки животных и превратила их в прах, плодородную землю засыпало песком, и она в конечном счете сама стала безжизненным песком. Долина погибла, но родилась новая пустыня. Дело в том, мой глупый Сергей, что и эту долину, и горы, и пустыню за ними сотворил Бог. Сотворил он все это не случайно, но в конце концов долина, которую заселяли сотни тысяч существ, погибла.

Теперь я снова оказался под проливным дождем в самом сердце чудовищной бури. После раскаленного солнца пустыни ледяные потоки воды казались просто невыносимыми, и я застонал от холода. Тем временем Познавший Кровь продолжал:

— Пустыня за горами уступила место океану, но здесь по-прежнему не было места ни для чего живого. Буря, которую ты наблюдаешь, есть ни что иное как отражение царствующей ныне в Срединном мире Тьмы. Конечно, царствие это весьма посредственно, но уж какое есть. Люцифер и его верные слуги делают все возможное, чтобы усилить свои позиции в Срединном мире и навсегда победить Свет, но никак не могут обойти одну проблемку. Видишь ли, эта буря, пришедшая со стороны океана, страшна и принесла смерть даже мертвой пустыне, но она же сможет возродить на ее месте давно канувшую в лету чертову долину с ее травками и цветочками. Дело это, сам понимаешь, долгое и хлопотное, но выполнимое. Дожди превратят пустыню в огромное болото, которое будет существовать очень долго, а затем высохнет и наполнит песчаную почву жизнью. Здесь снова прорастут травы и цветы, снова потянутся к небу деревья, а воздух наполнится благоуханием и звуками жизни. Но что это значит на простом и понятном тебе языке? А то и значит, что Люцифер, как бы ни изощрялся и как бы ни старался, не сможет повернуть время вспять. Он когда-то совершил страшную ошибку: разрушил горы. Пустыня ворвалась в долину, и Люцифер помогал ей уничтожать жизнь. Затем, когда дело было сделано, Люцифер решил показать свое могущество и наслал на пустыню страшную бурю, отголоски которой долго еще будут витать по миру. Он надеялся навсегда устрашить людей, навсегда вселить в их сердца веру в непобедимость Тьмы и Зла, но просчитался. Буря, созданная им самим, в конечном итоге воскресит цветущую долину… А ведь пустыни за горами больше нет — там плещутся о берег воды океана! Получается, что второго шанса испепелить жизнь у Люцифера нет!

Познавший Кровь замолчал. Он был по-прежнему недоступен ветру и дождю. Я озяб настолько, что даже мысли в моей голове отказывались бежать сколько-нибудь ровно.

— Но! — внезапно воскликнул Вампир, подняв вверх указательный палец. — Если время нельзя повернуть вспять, то как не допустить возрождения долины?

Я не стал отвечать, но ответ всплыл в моем мозгу. Познавший Кровь догадался, что придется отвечать самому:

— Не дать долине расцвести можно только одним путем: поддерживать бурю в силе. Это значит — вести ту войну, которую мы ведем сейчас, и ни на шаг не отступать.

Вампир поднялся с корточек и навис надо мною бледной поганкой. Чтобы не видеть его пылающего взгляда, мне пришлось закрыть свой чудом уцелевший глаз.

— Если ты вдруг решишь играть по своим правилам, я уничтожу тебя и всех, кто, так или иначе, дорог тебе, Сергей. Даже у вампиров есть что-то близкое сердцу, и я уничтожу все это! Ты слишком мелок и ничтожен, чтобы остановить бурю, нашу бурю! Помни это всегда, червь!

Внезапно вокруг нас поднялись стены из песка и грязи и закружились в грандиозном хороводе. Я и Познавший Кровь оказались в центре гигантского смерча, где дождь прекратился, а ветер утих. Огромная воронка уходила всё выше и выше, пронзила бегущие тучи, всосала их в себя, поднимая в воздух тонны и тонны грязи. Казалось, что смерч начал пульсировать, то сужаясь в диаметре, то резко расширяясь. Где-то в глубинах поднятой вихрем земли сверкали молнии, но грома услышать было нельзя — такой свист стоял вокруг.

Лицо Познавшего Кровь нависло надо мной и постепенно обретало лик истинного зверя. Но потом началось нечто странное… Лицо Вампира менялось, превращаясь то в лицо дряхлого старика, то в лицо юной девушки. Оно плавно, но притом почти мгновенно перетекало из одного образа в другой. Молодой парень, пожилая женщина, темнокожая девушка… Лица европейские и азиатские, африканские и латиноамериканские. Они были незнакомыми, но среди них проскакивали смутно вспоминающиеся лица виденных когда-то людей. Скорость перетекания одного образа в другой постоянно нарастала, уже невозможно было различить и выделить какое-то одно лицо. Я словно загипнотизированный смотрел на этот странный калейдоскоп, пока не понял, что вглядывается в собственные глаза на собственном лице, и в ужасе застонал, силясь закрыть единственный глаз руками.

ГЛАВА X

Это просто рубеж,

Я к нему готов.

Я отрекаюсь от своих

Прошлых снов.

Я очнулся, издав долгий и хриплый стон. Видение Портала, в котором я только что был, исчезло, и вместо чудовищной морды Познавшего Кровь надо мной склонилось вполне человеческое лицо мужчины лет тридцати пяти с собранными в косичку длинными черными волосами. Мужчина наморщил большой горбатый нос, что получилось у него довольно-таки забавно, и произнес:

— Очнулся, упырь? Наконец-то! А я-то думал, что мы тебя потеряли.

Он рассмеялся, и я услышал, что рядом есть кто-то еще — его смех вторил смеху носатого. Кроме того, я увидел, что незнакомый мужчина вампир — два верхних клыка на миг приоткрылись мне, хоть он старался этого избегать.

— И все-таки, Ганс, зачем вы его так покалечили? — Носатый перестал смеяться так же внезапно, как и начал.

— Но мы его не калечили, босс! — ответил второй человек, которого я видеть не мог. — Я же говорил, что он начал превращаться в коробку с битым стеклом еще по дороге сюда.

— Как же, как же, — скривился носатый. — Вам бы только полупить кого-нибудь, садисты хреновы.

— Босс, я всего лишь пару раз приложился прикладом, чтобы вырубить его! — взмолился невидимый собеседник. — Даю голову на отсечение, что никто его больше и пальцем не трогал!

Носатый опять скривился, в поле моего зрения появился большой шприц с длиннющей иглой. Носатый по-звериному оскалился:

— Ладно, Ганс, хрен с тобой! Сейчас я впрысну этому милому мальчику кое-что особенное.

Кончик иглы изверг тонкую струйку прозрачной жидкости. Я невольно сглотнул, и это все что я мог сделать: не знаю, как Познавшему Кровь удалось так сильно покалечить меня во сне, что я даже в реальности превратился в… коробку с битым стеклом.

— Что это за хреновина, босс?

— Это сыворотка регенерации, — с готовностью ответил носатый, точно ждал вопроса. Затем величественно добавил: — Мое собственное изобретение.

Игла вошла куда-то в грудь. Я ощутил резкую боль в районе сердца и опять застонал.

— Не знаю, что его так сильно покалечило, но без сыворотки он будет восстанавливаться неделю, — произнес носатый, когда я едва плавал на поверхности сознания от скрутивших меня судорог и болей. — А так он придет в себя уже завтра.