Жук - Дана Обава

Вторая часть задания добирается до нас еще через полтора часа. В нем адрес заведения на пятьдесят девятом уровне, где стражи будут отмечать итоги прошедшего экзамена. Мероприятие не закрытое, так что туда мы явно можем пойти все вшестером, тем более что хозяева игры потребовали, чтоб в нем участвовали все те, кто остался за бортом с утра. С этими всеми мы встречаемся уже на месте и сразу прячемся в отдельную кабинку.

Впрочем, прячемся мы очень условно, поскольку нас от общего зала отделяет прозрачная занавеска с вышитыми звездочками. Эти звездочки, видимо, придают особое очарование Герти и Паломе, сидящим с краю, поскольку неприкрыто глазеет на них половина находящегося напротив бара.

Учитывая вид заведения, в котором мы находимся, они обе пришли в платьях. На Паломе черное легкое платье, похожее на ночнушку, но она поверх набросила шикарный палантин, настолько широкий, что при желании она может закутаться в него вся, как гусеница в кокон. Герти же надела короткое красное платье с открытыми плечами, в котором она чувствует себя очень неудобно, и массивные кольца серег ей тоже мешают. Тем не менее выглядит она очень хорошо, особенно если выпрямится, так что внимание со стороны обитателей бара вполне объяснимо. Эти обычные клиенты заведения начинают быстро смешиваться с приходящими большими группами стражами.

— Давайте пересядем пока места есть, — предлагает все больше нервничающая Палома. Но когда мы вылезаем из-за стола, перебираться уже некуда, так что мы просто меняем порядок рассадки. Пусть теперь все смотрят на Ворчуна — он тоже приоделся по случаю, в пиджак и галстук-бабочку.

Народу вокруг быстро становится тьма тьмущая, и это не смотря на то, что один только сам бар занимает весь стандартный зал. Кроме курсантов и офицеров сюда битком набились их друзья и те, кому просто интересно потусить со стражами, хотя алкоголя в баре почти не остается. Большую часть полок вместо него заняли напитки с кофеином и другими не запрещенными для стражей веществами.

Сообщения на телефоны Ворчуна и девочек приходят одновременно, они нервно смотрят на экраны.

— Вот тьма! А раньше они это прислать не могли?! — Ворчун бьет ладонью по столу, так что все невольно вздрагивают. — Мне нужно отнести эти гадские распечатки в мусорную корзину в кабинку номер семнадцать! Как я вообще узнаю, которая эта?! Они же не пронумерованы и расположены тьма знает как?!

— Спроси у кого-нибудь из персонала, — предлагает Морис.

— Ладно, спрошу, — Ворчун сердито обводит нас взглядом, как будто усматривает во всем этом нашу вину, — и что, подойду к тем людям, которые там сейчас проспиртовываются, или того хуже, к стражам и скажу: извините, разрешите воспользоваться вашей мусоркой, мне тут срочно понадобилось выбросить документы именно сюда! — противным злым голосом проговаривает он.

— Так себе план, подумай еще, — с усмешкой говорит Лекс. — А у вас что?

— Я не буду этого делать! — кривит губы Палома. Герти просто выглядит очень испуганной и готовой расплакаться.

— Чего делать? — уточняет Лекс. Палома не хочет говорить, но сует ему под нос экран своего телефона. — Вета, прочти, — он тут же препоручает это своему бессменному секретарю, то есть мне. Я читаю сообщение из рук Паломы. У Герти, потом смотрю, то же самое.

Собственно девчонкам нужно следить за барменшей по имени Равана — очень надеюсь, у них всех есть бейджики с именами и их не придется опрашивать — за тем, кому она подает напитки в стаканах с цветным ободком. К днищам этих бокалов будут приклеены листочки, где по частям будет дан адрес, куда нам идти за наградой.

— Вы поняли, да? — злится Палома. — Нам придется пойти выпивать с этими людьми, большая часть из которых стражи! Нет уж, мне Сэма хватило! Я поклялась себе, что никогда больше не свяжусь, даже не заговорю ни с одним проклятым стражем! — с истерическими нотками в голосе громко говорит она. К счастью, музыка громче.

— Но тебе придется, — увещевает ее Морис. — Ты должна участвовать или задание не засчитают. И, соответственно, про деньги можешь тоже забыть.

— Нам что, придется с ними разговаривать?! — с ужасом уточняет Герти. Очень сильно понимаю ее чувства. — А что если они нас обидят?!

— Я буду тусоваться где-нибудь рядом, — обещает Лекс, — а, учитывая плотность тусовки, практически буду висеть у вас над душой. Так что не дам вас обидеть. К тому же, чего бояться вам теперь? Да вы по полным монстрами подземельям недавно лазили!

— А вдруг стражи об этом узнают? — пуще пугается Герти. — Мы ведь нарушили закон!

— А ты им об этом не рассказывай, — с обалдевшим лицом советует Лекс.

В конце концов Лекс уводит девочек приводить в исполнение шпионскую миссию, а Ворчун отправляется стоять над душой у семнадцатой кабинки в надежде, что он скоро освободится и можно будет воспользоваться тамошним мусорным ведром, никому не объясняя своего неадекватного поведения.

Мы с Морисом остаемся одни. Как-то неловко. Я смотрю в сторону бара, куда ушли наши, и чувствую на себе его пристальный взгляд. Может, надо бы начать непринужденный разговор о чем-нибудь нейтральном, чтобы сгладить ситуацию, но ничего в голову не приходит. О чем обычно люди речь заводят, когда нужно просто поболтать? О погоде? Когда там следующий дождь обещают? Понятия не имею. Для Муравейника погода не слишком актуальна. Может, он читал в последнее время что-то интересное? Кошмар какой-то.

Прямо чувствую, что с другой стороны стола начинает что-то происходить, так что оборачиваюсь. Рука Мориса ползет ко мне по столу. Это выглядит очень странно, как будто у нее отдельный мозг. Сам Морис все еще смотрит на меня.

— Ты сегодня так хорошо справилась, — говорит он мягко, осторожно касаясь пальцами моей руки, лежащей на столе, а я думаю, очень ли будет некрасиво ее просто отдернуть.

— Почти всю работу выполнил ты, — напоминаю ему.

— Мне понравилось, что ты волнуешься о других, — продолжает он проникновенно. — Тебе не все равно.

Я в ужасе! Подавшись вперед, Морис берет мою руку, нежно держит обеими ладонями, и говорит, жутко глядя в глаза:

— Я приглашаю тебя сегодня к себе!

В испуге я глупо таращусь на него. Это какая-то ритуальная фраза или что?! Она означает что-то особенное или вообще ничего?!