Мертвая петля - Евгения Ветрова

Кто-то поднял ее на ноги. Метрах в пятидесяти, возле «Опеля», странно скособоченного, суетились люди.

– Вы ранены? – спросил тот же голос. Она помотала головой, потом поняла, что вопрос относился не к ней. – Так, этого в больницу, эту в отель. И глаз не спускать. А то шустра больно.

– Как мальчик?

– Кто?

– Рони.

Малинин, а это оказался он, кто же еще, крепко взял ее под руку и повел к машине. Усадил на заднее сиденье. Нагнулся.

– Итак, давайте по порядку. Что с ребенком?

Жанна поморгала.

– Разве Инга не звонила вам?

Малинин помолчал, покосился назад, захлопнул дверь. Вскоре привели Камаева, усадили рядом. Издалека донеслась сирена пожарной машины.

– Заканчиваем, – крикнул Малинин своим людям. Сел на переднее пассажирское сиденье. Водитель, такой же суровый лицом, как и шеф, сел за руль, неслышно заурчал мотор.

Лицо Камаева с закрытыми глазами освещалось кровавыми сполохами пылающего дома. Запоздалый страх стиснул ледяной рукой сердце в груди, Жанна похватала ртом воздух, но легкие не слушались, и в спину под лопатками вонзилась острая спица. Наверное, она застонала, потому что теплая рука коснулась ее запястья, сжала, и сердце тут же застучало отбойным молотком, разгоняя кровь по венам; спица под лопаткой растворилась, и можно было дышать, двигаться и надеяться как-то дожить до следующего дня.

Глава 16

Капитан Уборин суеверным себя не считал, но в приметы тем не менее верил. Вот и этим утром при виде плиты, залитой сбежавшим кофе, в голове у него мелькнула мысль, что дальше будет еще хуже. В который раз подумал, что надо валить из органов, в который раз понял, что валить некуда. Что он умеет-то кроме как ловить всяких уродов? Да и, если честно, занятие это ему нравилось. Не без оговорок, конечно. Зато, поймав очередного убивца, испытывал он нешуточный экстаз. Что сразу отражалось на семейной жизни. В лучшую сторону. И жена ходила довольная, ласковая и веселая, называла его нежно Юрасиком и радовала всяческими кулинарными чудесами.

Сбежавший кофе стал лишь первой неприятностью этого безумного дня. Не успел Уборин засесть за отчеты, которых накопилось выше крыши, пришел вызов. Соседи обнаружили открытую дверь, а в квартире труп хозяйки. Ну труп и труп, разве нас этим удивишь? Но вот незадача – убитая оказалась журналисткой, причем такой – скандально известной. Дальше можно предположить, что будет – начальство поднимет всех на уши, газетенки и прочие СМИ заверещат как резаные, а Уборину и всей команде отдуваться. Не день, а сказка!

К вечеру нарисовался еще один покойник, теперь уже в дачном поселке. И все бы ничего: вроде не справился с управлением горе-водитель, врезался в бетонный столб опор электросетей на полном ходу. На первый взгляд ничего криминального, но на полу в салоне автоинспектор нашел пистолет, из которого, судя по всему, недавно стреляли. И точно! Из городской больницы поступил сигнал: доставили пациента с огнестрелом. И весь пятнадцатилетний ментовский опыт капитана Уборина не просто говорил – буквально орал, что все эти дневные происшествия связаны между собой. Потому что опыт – это вам не какая-то малопонятная интуиция, а как раз именно то, что позволяло успешно держать раскрываемость на весьма приличном уровне.

В вестибюле больницы Уборина встретил крупный мужик, в котором безошибочно угадывался свой, ментовский, несмотря на дорогую обувь и часы. Представился он начальником службы безопасности компании «Скайтранс» Анатолием Малининым.

Уборин слушал про кражу документов и про похищение ребенка и радовался, что в который раз не ошибся в предположениях.

Погибший в дачном поселке водитель оказался личностью темной. Ранее судимый за мелкое воровство и мошенничество, Салов идеально подходил на роль убийцы журналистки. Можно считать, что дело раскрыто. Почти. Осталось найти заказчика.

Раненого пилота опрашивать было нельзя: тот еще был под наркозом, зато вторая участница подтвердила рассказ Малинина. Что ж, Уборин записал показания стюардессы и отбыл. И пока ехал, сначала в отдел, потом домой, все думал, сопоставлял и анализировал. Кажется, нашел верное решение. Еще он в который раз думал о том, как все же справедливо устроена жизнь. По своему опыту Уборин знал – сколь веревочке ни виться, а конец всегда один: за все надо платить. Этой мыслью он часто утешался, когда не мог посадить какого-нибудь особо гадкого мерзавца. Через какое-то время мерзавца настигала кара небесная или земная, и Уборин видел в этом проявление закона всемирной справедливости. Смерть Салова это наглядно иллюстрировала.

* * *

Ванна наполнялась водой, поднимая густую шапку пены. Если бы не настойчивость Натальи, Жанна рухнула бы в постель так, как была: в грязной одежде и пропахшая дымом. Но подруга раздела ее, отвела в ванную, включила кран, плеснула щедрую порцию пены.

– Зови… если что. Я рядом.

Она почти не помнила, что рассказывала полицейскому с капитанскими погонами. Малинин сидел чуть поодаль, изредка подавая реплики. К счастью, опрос длился недолго. Потом в гостинице Малинин привел ее в свой номер, налил и заставил выпить что-то крепкое, то ли коньяк, то ли бренди, она не совсем поняла. Горькая жидкость опалила рот, обожгла горло, но стало легче дышать.

– Лучше? – спросил он, рассматривая ее с любопытством натуралиста, поймавшего экзотическую бабочку. – Еще?

Жанна замахала перед ртом руками.

– Мальчик дома, с матерью. Инга позвонила нам, уже когда приехала домой. Говорит, что сел телефон.

– Как же вы нас нашли? – Голос почему-то не слушался, выдавливался из горла с усилием. Она прокашлялась.

Малинин подал стакан воды, но она все равно с опаской понюхала, прежде чем выпить.

– На машине Инги стоит противоугонная система. Мы отследили ее местоположение. Не сразу. Пока подключились к системе, прошло время. Могли ведь и не успеть.

– Вы меня теперь за это растерзаете? – усмехнулась она через силу.

– Вообще-то… должен. Если бы вы сразу все рассказали, все кончилось бы не так трагично.

– Что? – Жанна подняла на него глаза. – Что с Ильясом?!

В его глазах мелькнуло удивление. Потом он понял.

– Да в порядке ваш пилот. Отправили в больницу, сейчас, наверное, уже прооперировали. Скоро будет как новенький.

– А в чем трагедия?

– Погиб человек.

– Вы про этих уродов? – предположила она. – Я бы не рискнула назвать их людьми.

– Возможно, вас удивит моя позиция, но я не сторонник жестких мер.

– Что-то я не заметила.

– Очень жаль. Если вы проанализируете все произошедшее, увидите, что я не применял ни к кому из вас силовых методов.

– Большое спасибо. – Она попыталась изобразить поклон.

– У вас скверный характер. Читал ваше досье. Удивительно, что вас вообще оставили в авиации. Вы импульсивны