Нерешенная задача - Елена Валентиновна Муравьева

только лишь для своих амбициозных целей, чтобы не прерывать ценное общение с профессорами и учеными людьми, так как практика требовала постоянного подкрепления научной теорией и проверкой идей лабораторными опытами.

Баронесса остро отметила, что после того, как запуск завода затянул её супруга в себя, он потерял некий светский лоск и зачастую выглядел как простолюдин, потемневший лицом, расстегнутый в одной рубашке и жилетке, в не чищенных ботинках и загрубевших руках, от работы с металлическими инструментами. Одним утром, она решила очень тактично, по-женски намекнуть ему на это. Они завтракали и князь, как всегда, был погружен в какие-то бумаги, а еду с тарелки брал наспех и безразлично, занятый своими мыслями.

— Дорогой мой, я читала как-то в мемуарах одного австрийского посла, он несколько лет прожил в России в начале 18 века, об императоре, его звали Петр. Петр Великий— знаменитый русский император.

Артур молча посмотрел на неё исподлобья, не уловив смысла её слов и цели, для которой они говорились. В удивлении поднял брови. Баронесса продолжала:

— Так его так часто путали с обычным мужиком, потому что он сам, в простом мужском платье строил корабли, махал топором, забивал гвозди, замазывал мазутом дыры в досках и даже ковал в кузнице, конечно же, и выглядел как простой кузнец.

Артур вдруг поспешил ей напомнить.

— Милая, пожалуйста, я забыл, скажи домоуправу, чтобы коней перековали, скоро разгар лета и я забыл, надо цельнокроеные подковы на всякий случай.

Баронесса незаметно вздохнула, но продолжала:

— Так вот о том императоре писали, что был так прост, что когда послы приезжали к месту его работы, то долго искали, где же там император. А его придворные, иногда, даже разыгрывали послов, напуская на себя важный вид, чтобы их приняли за императора. Наши работники и тебя скоро начнут искать в толпе, не узнавая.

Артур добродушно улыбнулся. Теперь он понял её иронию, и понял, что баронесса сильно заскучала. Но ему, действительно, сейчас не было дела ни до чего, его волновало только сможет ли он претворить свои планы в работу своего предприятия. Допивая наспех кофе, он буркнул в ответ:

— Главное не то, что надето на человека, а то, что у него в голове и уважать меня за мой вид меньше не станут, когда скоро мощности моего завода, обгонят мощности самого Ганца. А его я очень уважаю.

Но баронесса слабо возразила:

— Ганц не ходит как простолюдин.

— У Ганца сейчас большой успех. Он уже не горит, расслабился. Вот я и ударю по его слабому месту. Мне некогда, Лиз.

Он быстро дотронулся губами до макушки супруги, как всегда, и спешно вышел из столовой залы, застегиваясь на ходу.

Баронесса вяло отвела взгляд к окну. Грустно, когда нет смысла ставить перед собой цели и их преодолевать. Денег у них более чем достаточно, а детей нет и не было. Она столько лет вынашивает в себе вопрос к Артуру и не решается его задать: «Зачем ему все это? Кому они смогут это оставить?» Увлечение наукой, она могла объяснить, но покупку завода, эту суету, спешку, заботы и проблемы — для чего? Не понимала. Иногда она отвечала себе на вопрос. «Это его попытка укрыться от бессмысленности жизни» и ужасалась. Быстро отгоняла от себя эти мысли, ибо понимала, что долго это не продлиться. Это иллюзорное, призрачное счастье иссякнет и душа будет продолжать попытки искать истинное человеческое счастье. А для человека это счастливое продолжение своего рода в детях, так распорядилась природа.

ГЛАВА 14

Анни с тетушкой в выходной занимались, как всегда, стиркой белья. Прачек из-за экономии денег они не нанимали. На первом этаже дома на печи варился огромный котел с белыми сорочками, подштанниками, полотенцами и скатертями. Все отбеливалось и выкипячивалось. С растрепанными волосами женщины суетились от котла к корыту, одновременно успевая приготовить себе обед, помешивая ложкой на сковороде фасоль с грибами. На улице стояла адская жара, любая одежда сразу прилипала к телу, все окна были раскрыты настежь. Никто не ожидал, но в дверь зазвенел колокольчик. Тетушка удивленно насторожилась:

— Анни, кто это к нам в выходной?

Анни пожала плечами, пошла открывать. В дверь ворвался Игн, возбужденный, и встревоженный.

— Анни, нужно срочно поговорить — громко выпалил он и схватив девушку за руку потянул с собой на улицу.

— Что, что случилось? — заволновалась Анни. Отведя её подальше от крыльца, он развернул её к себе лицом и схватил за плечи.

— Анни, Мне нужна твоя помощь! И если ты не поможешь, я вылечу из университета! Так и будет, все серьезно.

Анни занервничала.

— Говори что?

— Помнишь, эту рукопись, что ты у меня видела, Карла Маркса?

— Да и что, ты с ней попался?

— Да. Я взял с собой на занятия чтобы отдать, ну, не важно кому, ну, получилось так, что сумку забыл на лекции. Ее отнесли в лаборантскую.

— Молодец! — выдохнула девушка. — Сумку отнесли в лаборантскую?

— Нет, только рукопись. После занятий, по химии, ты же была на лабораторных, увидели сумку. В неё посмотрели, чтобы узнать чья она и вынули рукопись. Теперь и сумка, и рукопись у них. Ее закрыли в лаборантской и в понедельник она будет лежать уже у ректора на столе — это немедленное отчисление. Анни!

Анни сильно расстроилась, от растерянности стала размахивать руками и ходить взад и вперед

— Ай… Игн! — возбужденно восклицала она, и не знала даже, что предпринять в этой ситуации. Игн нервничал не меньше, но он уже давно все придумал и теперь жалостливо пытался заглядывать Анни в лицо, готовясь продолжить о главном.

— И что теперь, Игн? — Анни не успокаивалась. Было понятно, чем для её друга все это теперь обернется.

— Анни, теперь выручай. Мне, действительно нужна твоя помощь.

— Игн, так я бы постаралась, но как я тебе смогу помочь?

— Анни, лаборантская на первом этаже. Окно с форточкой. Рукопись просто нужно выкрасть, пока её не отнесли к ректору.

Анни оторопела. Она глотнула воздуха и стала, хлопая ресницами, недоумевающе