Эволюция Мары Дайер - Мишель Ходкин

- Это не твоя вина, - сказала я, потому что так и было. - Но я рада, что ты останешься сегодня вечером.

Он взглянул на меня, и было трудно понять, что выражал его взгляд.

- Неужели ты действительно думаешь, что я не остался бы? После того, что ты мне рассказала?

Я пожала плечами.

- Меня немного беспокоят твои сомнения, - сказал Ной. - Я сказал, что не позволил бы Джуду причинить тебе боль, и я действительно имел это в виду. Если ты не хочешь, чтобы я остался в доме, я буду спать в своей машине.

Его слова нарисовали улыбку на моих губах.

- Как тебе удалось убедить моих родителей, чтобы они позволили тебе остаться?

- Я беру завтра Джозефа на рыбалку. В любом случае, всё организовано.

- Во сколько? - спросила я.

- В пять тридцать утра.

- Все равно, - сказала я, посылая ему долгий взгляд. - Я впечатлена.

- Чем?

- Ты смог обвести мою маму вокруг пальца...

- Я хорошо справляюсь с женщинами, это правда.

- И остальные тоже тебя обожают, - сказала я.

Здесь Ной остановился. - Я думаю, что с каждым днём всё меньше нравлюсь твоему отцу.

- Он не знает, что ты спас ему жизнь.

Ной не ответил, вместо этого он вернулся к изучению фотографии.

- Твои глаза на этом...

Ах. Дело рук Фиби.

- Это не Джуд, - сказала я. - В «Горизонтах» есть девочка... она действительно сумасшедшая, Ной, не только невротически или маниакально или что-то ещё... она сказала, что фотография выпала из моей сумки, а она вернула мне её такой.

Он держал фотографию против света бабушкиной белой люстры. - Ты уверена, что это она их выцарапала?

Я кивнула.

- Она призналась в этом. Она сказала, что она их "исправила".

- Это достаточно тревожно, - сказал он и сделал паузу. - Там так ужасно?

Я пожала плечами.

- Джейми помогает.

- Подожди... Джейми . . . Рот?

- Угу. Он был отправлен туда.

- Интересно, - сказал Ной, прежде чем я продолжал рассказывать все, что произошло. Я пристально наблюдала за ним, пока рассказывала ему о мертвой кошкой, о надписи на моем зеркале, и почти случайно появившейся кукле. Но после его первой реакции на фотографии, теперь он казался...бесстрастным.

Таким внимательным.

И к тому моменту, как я пересказала свой разговор с Даниэлем, включая тот факт, что мой брат думает, что я одержима, Ной казался слабым.

- Одержима . . . эмоционально? - спросил он медленно.

Я сузила глаза, смотря него.

- Одержима, значит одержима.

- И почему он поверил в это? - Он повернулся к моей ванной. - Могу я взять полотенце?

- Конечно, - сказала я, падая на кровать, как только Ной исчез. - Я рассказала ему, что со мной случилось.

Он появился с наклонённой головой, растирая полотенцем волосы. Когда он выпрямился, я увидела, что на нём нет рубашки.

Его тело привлекало глаза, как магнит. У Ноя были сильные и чистые черты, его джинсы висели низко, обнажив прекрасный живот, к которому хотелось прикоснуться.

Я видела это раньше, но не в своей комнате. Это принесло прилив тепла к моей коже.

- Я думал, что мы решили избегать сценария запирания? - Он повесил полотенце на ручку двери ванной. - Могу я одолжить рубашку?

- У меня заняло несколько секунд, чтобы взять себя в руки и ответить. - Я не думаю, что тебе мои подойдут, - сказала я, мои глаза всё ещё были прикованы к его худощавому телу. - Спросишь Даниэля?

Взгляд Ноя скользнул к двери моей спальни.

- Я хотел бы, но я не думаю, что было бы безопасно покидать твою комнату в таком виде.

Верно.

- Верно, - сказала я. Я ушла, вернувшись, бросила Ною одну из рубашек Даниэля. Он протянул её над головой, и его стройные мышцы переместились под кожей, я была прикована.

- Итак, - наконец, сказал он, к сожалению, одевшись, и прислонился спиной к моему столу. - Ты рассказала твоему брату, что произошло?

- Вроде того... Я сказала, что в «Горизонтах» нам дали задание над глупым выявлением наших проблем при описании истории вымышленного героя.

- Ох, хорошо, - сказал Ной, серьёзно кивая. - Я боялся, что ты была слишком очевидной.

Я закатила глаза.

- Он купился, это очевидно. Выдумать мои проблемы в терапевтических целях является правдоподобным. Но то, что у меня есть способность убивать людей, на мой взгляд, не очень.

Ной склонил голову.

- Справедливо.

- Во всяком случае, - продолжила я, - его вывод, что я одержимая, и я думаю, что в этом есть что-то, Ной.

Он еще раз пробежал пальцами по волосам .

- Мара, ты не одержимая.

- Но я теряюсь во времени, и я играла с доской спиритических сеансов.

- Я никогда не играл с доской спиритических сеансов, - сказал Ной.

- Но я играла. И она предсказала смерть Рэчел.

Она предсказала, что я убью её.

Ной скользнул на стул рядом с моим столом и прислушался.

- Рэчел спросила, как она умрёт, за шесть месяцев до того, как психушка обрушилась, - объяснила я. - И доска написала моё имя. Я даже не думала тогда об этом.

- Какая ирония.

Я сузила на нём глаза.

- Мара, - сказал он лениво. - Есть миллион сценариев объяснить то, что ты сейчас рассказала.

- Миллион?

- Хорошо, не миллион. Два. Один в том, что Клэр, Рейчел или обе сразу передвинули доску.

- Я тоже думала, что Клэр это сделала...

- Другой в том, что, возможно, ты переместила её самостоятельно.

Я скрестила руки на груди.

- Зачем мне это делать?

Ной пожал плечами.

- Может ты была обижена на Рэчел, и подсознательно вывела своё имя.

Я ничего не сказала, но выражение моего лица, должно быть, было убийственным, потому что Ной вытянулся и отошёл подальше.

- Конечно, есть совпадения, но я не думаю, что ты одержима.

- Почему нет?

- По ряду причин, наиболее очевидные из которых, это то, что это происходит с нами обоими, хотя и с различными проявлениями, если бы ты была одержима, то, скорее всего, я бы не был.

Я подняла подбородок.

- Тогда какая у тебя теория?

- Я обдумал несколько.

- Поведай.

Ной говорил скучающим тоном, пока перечислял их.

- Генетическая мутация, токсичные отходы, радиоактивные изотопы, гормоны роста в молоке...

- Но не одержимость? - мои брови поднялись. - Тогда, как насчёт реинкарнации?

- Я тебя умоляю, - сказал он с весёлым презрением.

- Говорит человек, который просто пытается повесить всё это на гормоны роста в молоке. Серьёзно?

- Я не говорил, что это будут хорошие теории. И они более вероятны, чем любая твоя.

Я плюхнулась на спину и уставилась в потолок.

- Кто бы мог подумать, что Даниэль мог бы быть полезнее, чем ты?

Мы оба молчали, пока дождь барабанил по крыше.

- Ладно, - наконец, сказал Ной. - Что ещё он сказал?