Район-55 - Дмитрий Манасыпов

Земля вздыбилась, ощетинившись торчащими в разные стороны острыми концами клубка корней. Мансур только и смог, что удивленно присвистнуть.

И еще вокруг, несмотря на то что до половодья было далеко, становилось все более и более топко. То ли все-таки вышла из берегов река, и тогда вопрос о мосте повисал в воздухе, то ли случился резкий подъем грунтовых вод, которые здесь залегали очень близко к поверхности. В любом случае им повезло, что машина была именно «Нива» с ее высокой проходимостью и возможностью включить «пониженную».

Несколько раз между деревьев мелькали какие-то смазанные тени. Но пока никто не приближался к ним и не атаковал. Хотя Егерь был готов к самому худшему.

Впереди просвет между деревьев стал ярче и показался последний поворот, ведущий к мосту. Под широкими покрышками автомобиля хлюпало все сильнее.

Егерь приглушил двигатель, стараясь услышать то, что появилось в воздухе на самой границе слуха. Не показалось ли? Нет, не показалось. Где-то там, впереди, отчетливо и так знакомо урчало в воздухе. Тяжелый и кажущийся медленным звук от рубящих небо винтов «крокодилов», старых и грозных двадцатьчетвертых Ми. Сколько раз ему доводилось вот так же вслушиваться, ожидая этот знакомый и родной звук. И рука непроизвольно сжалась: где же гладкая картонка ракетницы-сигналки? Где ребристый металл на самом конце гильзы, из которой должен выпасть кончик шнура, и тогда…

И тогда вверх пойдет красная ракета. И шум винтов станет ближе. А потом разом загрохочет и засвистит, наполняя все вокруг разрывами НУРСов. И в десантном люке будет стоять, поливая огнем, пулеметчик Джексон, который совсем не родственник стародавнего короля поп-музыки. И рядом выдохнет воздух прапорщик Полевой, у которого кончились ВОГи к «гэпэшке». И потом будет полет на базу, и…

Егерь помотал головой, отгоняя воспоминания, подмигнул пассажирам и тронулся вперед.

Лешка шел вдоль ограды больничного городка, внимательно смотря вокруг. Под ногами хрустели осколки оконных стекол, выбитых взрывами газа ночью. Где-то рядом в путанице двухэтажек выли и рычали, причем постепенно удаляясь и явно кого- то преследуя. Но ему это было по барабану. В руке парень держал оторванный кусок стальной трубы с каким-то хитрым механическим узлом на конце. Патроны для автомата, который он с грехом пополам смог прицепить сбоку, на дороге не валялись. А учитывая то, насколько выросла его физическая сила, справиться с кем-то можно было и с помощью импровизированной кувалды.

Да и вообще, тело его выкидывало такие фортели, что впору было не просто удивляться, впору было говорить спасибо тому неизвестному фактору, что исковеркал его до неузнаваемости. Потому что хоть это и было очень страшно, но только благодаря ему до сих пор были живы те, кто остался в бункере. Да и сам хозяин странноватой конструкции из не пойми каким макаром сплетенных воедино кусков механизмов и плоти. Странное было чувство, ох и странное…

Бывший неформал никогда не был слабаком. Да, не был качком или боксером, обычного был телосложения, разве что чересчур худощавым стал в последние года два-три. Но вот морально было тяжеловато, слишком был мягок и раним. Но на физическую слабость никогда не жаловался. А сейчас? Пределы собственной силы были еще не ясны, но самочувствие было просто прекрасное. Потому что новое тело слушалось беспрекословно, четко выполняя все приказы хозяина. Ночью он уже переключался на несколько совершенно диких диапазонов зрения, охватывая окружающий мир и по тепловому излучению, и в каком-то зеленоватом спектре, который давал возможность разглядеть самую малую трещинку на стене отдаленного дома. Слух был тоже неплох, воспринимал даже хриплое дыхание изменившейся твари вон за тем углом больничного корпуса, гулкое и частое биение ее сердца и еле слышный скрежет когтей, в нетерпении скребущих асфальт. И еще он чувствовал ее запах, плохой, жадный и агрессивный. Запах едкого и холодного пота, чуть сладковатый запах свернувшейся крови тех, кого тварь догнала ночью, и слегка уловимый аромат разложения. Скорее всего, тварь на момент прохождения Волны была уже мертвой и процесс некроза прекратиться уже не мог. Наверное, именно поэтому тварь и была такой глупой, не соображала, что мерно шагающая громада ей явно не по зубам. И вел ее только голод. Его Лешка тоже чувствовал, голод был глубокого багрового цвета, заворачивался небольшим смерчем и выдавал тварь с головой.

Когда, пинком распахнув ворота, Измененный вошел во внутренний двор больницы, она напала. Метнулась из-за угла, низко пригибаясь к земле. Несколькими длинными прыжками оказалась рядом. Рыкнула, показав солидного размера клыки, покрытые ниточками слюны. Скакнула, целясь в его шею, выставив перед собой когтистые лапы-руки. Лешка ударил всего один раз, снеся ей голову своим вновь приобретенным боевым молотом.

– Баба, однако, мда… – Леха сплюнул, покосившись в сторону затихающего тела. – Фу, пакость-то какая.

Он посмотрел по сторонам, оценивая варианты возможных нападений. Пока было тихо. Впереди, прямо напротив него, у вторых ворот, мелькнуло несколько собачьих силуэтов. И вроде бы все. «Ну и хорошо, – возникла мысль, – так оно явно лучше». Лешка пошел вперед, надеясь попасть в здание, где находился приемный покой и был проход в реанимацию.

Вид больничных зданий в свете наконец-таки наступившего дня был страшен. Целых окон практически не осталось. Валялись выбитые двери. Стояло несколько машин «Скорой помощи», и практически у каждой стекла изнутри были заляпаны темным и вязким. Проверять их в планы Измененного не входило.

Несколько раз ему казалось, что из окон за ним следят чьи-то внимательные глаза. Когда оборачивался, то не успевал ничего заметить. Хотя обоняние говорило, что в корпусах кто-то есть и двигается. Вокруг было очень неуютно. А то, что вместе с запахами в голове складывался и четкий образ, даже немного пугал бывшего пэтэушника.

Вон тянет обеззараживающим и чем-то гниловатым из того окошка, у которого почему-то до сих пор старая, выкрашенная в белый цвет рама. А в голове сразу возникает картина: лежит на кушетке пожилой мужчина, голова накрыта простыней, пропитавшейся красновато-коричневым. Рядом, опустив между колен бессильно свисающие руки, сидит медсестра в халате, украшенном алым росчерком брызг. На полу лежит большой ланцет, лезвие которого почему-то изъедено ржавчиной. Женщина смотрит в одну точку странно увеличенными глазами с кошачьими зрачками и поет сама себе колыбельную. И кто знает, почему она пустила в ход медицинский нож?

А в белой машине с красной полосой на борту, свернувшись в клубок, лежит женщина с громадным животом. Он ритмично сокращается, заставляя владелицу отрываться от поедания того, кого она затащила в автомобиль совсем недавно. Она недовольно ворчит, готовясь выпустить на свет что-то, что помогло ей выжить этой ночью. Но хотелось ли ей этого?

Из морга тянет свернувшейся и запекшейся кровью, остатками картошки и котлет. И Лешка уже знает, что там лежит еще одна женщина, бывшая не так давно очень красивой. И он рад, что после смерти ей не пришлось приобрести страшной новой жизни. Это, наверное, правильно.

В старой краснокирпичной «инфекционке», спрятавшись в закрытом боксе, укрывшись толстыми матрасами, ждут своего времени «куколки»: главврач, его заместитель и несколько больных, бывших в прошлой жизни наркоманами. Не-жизнь даровала двоим из них возможность выздороветь от вируса гепатита С и ВИЧ-инфекции. Наградила острыми стальными иглами, сейчас спрятанными в мускульных сумках на руках. Страшный и смешной каламбур Той, по чьей воле в одну ночь погиб целый город.

Он дошел до приемного покоя. Чуть поколебался перед тем, как потянуть на себя ручку двери, обитой снаружи красной искусственной кожей с авангардным аляповатым узором. Нагнулся под низким косяком, когда заходил, и застыл, открыв вторую дверь. Прямо на него смотрели, не мигая, черные глаза худощавого высокого мужчины, сидевшего напротив двери.

– Что встал? Заходи. – Мужчина взял в руку стакан с горячим чаем (если судить по запаху свежей заварки). – А то сижу и жду, когда же, наконец, ты соизволишь заявиться.

– Давно ждете? – Лешка не придумал ничего более глупого, чем так ответить. Настолько сильно поразил его этот спокойный индивид с бездонными глазами, одетый в темный рабочий комбинезон.

– Это смотря с чем сравнивать. – Мужчина отхлебнул чаю и откусил кусок засохшего пряника, предварительно обмакнув его в горячую жидкость. – Если с тем, как растянулось время ночью, то не очень. А так вообще-то довольно давно. Успел даже найти инструменты, новую одежду и немного пожрать. Идем что ли?

– Куда? – Лешка продолжал обалдело смотреть на странного мужика.

– В бункер, надо полагать, куда же еще? Риторический вообще-то вопрос. Кто шел в медгородок за медикаментами, а? И у кого сейчас товарищ страдает? Да не стой ты столбом, Алексей, просто уверуй в то, что я действительно ждал тебя. Знал, что ты придешь, и все тут. Инструменты вон в том рюкзаке, тащить его придется именно тебе. Там же и все остальное.