Лёд - Яцек Дукай

— То есть, вы хотите сказать: не анархисты с социалистами, но жадные буржуи? — усмехнулся Конешин.

— Одно другого не исключает, — заметило вполголоса. — Что может быть проще, как подкинуть горячеголовым эсерам точную информацию относительно времени и места? И кто потом будет искать таинственных доносчиков? Террористы признаются сами, не станут отпираться от идеи. Если уже и убивать, то чужими руками, господа, чужими руками.

Доктор скорчил неодобрительную мину, почесал нос, поправил пенсне.

— Рассуждая подобным образом, за каждой бомбой, брошенной в сановника наивным анархистом, мы должны видеть подковерную борьбу оттепельников с ледняками, заговор одного синдиката хладопромышленников против другого, амбиции какого-нибудь министра или великого князя…

— Не говоря уже про драки в Думе: скоро выборы, и Струве может потерять большинство, если выложится на мирных переговорах.

— Военный министр…

Капитан Привеженский расхохотался. Все разговоры тут же прекратились, даже из биллиардной выглянуло несколько человек. Капитан прикрыл рот рукой. Доктор Конешин поглядывал на него с вопросительно поднятыми бровями, инженер Уайт-Гесслинг — явно не понимая.

Привеженский отложил трубку, скрестил руки на груди.

— О чем вы говорите? — спросил он тихо, в хриплом голосе еще был слышен смех. — Прошу прощения, но больше я выдержать не мог. Господин инженер, — обратился он к англичанину, — все эти ваши экономические расчеты, анализы столкновений интересов…

— И что? — взвился тот. — Что вы хотите…

— Да ничего, ничего, — капитан с трудом подавлял веселье, скорее всего, не до конца откровенное. — Конечно же, вы правы. То есть — вы были бы правы, если бы это была Великобритания. Видите ли, так уж сложилось, но в течение своей, следует заметить, короткой карьеры, мне довелось встречаться с людьми из внутренних кругов власти, заглянуть, если можно так выразиться, под дворцовые ковры… Господи, да о чем вы говорите! — он покачал головой с издевательским недоверием. — Ведь здесь же Россия!

— …замечание подобного факта обязательно отметим благодарим покорно…

— Только не сердитесь, господин инженер, но вы понятия не имеете о принципах, согласно которым наше государство управляется.

— Правда? — дернулся Уайт-Гесслинг, разминая пальцами вторую сигарету.

— И тут дело даже не в проблеме власти и управления государством, так, как вы ее понимаете. Еще несколько десятков лет назад вся Россия принадлежала Гасударю Императору, Император владел ею — землей, богатствами, в ней скрытыми, и тем, что на этой земле растет, и горами, реками, озерами — четвертью континента. — Капитан Привеженский охватил жестом солнечное пространство, мелькающее за окнами экспресса. — Владел, точно так же, как вы, господа, владеете своими часами или туфлями. Лишь недавно он милостиво согласился провести раздел на то, что принадлежит Его Императорскому Величеству с Семейством, и на то, что принадлежит России. Себе он оставил половину. То есть, я уже не говорю о Соединенных Штатах Америки, не говорю о Франции или Великобритании с ее Magna Charta и парламентами — но это совершенно иной вид владения, чем тот, который вы знаете по даже самым реакционным европейским монархиям. Поймите, господин инженер: Габсбурги правят, но Императоры Всероссийские — владеют.

…Господа предполагают за решениями самодержца крупные политические споры и конфликты финансистов. Боже мой! Если бы так оно и было! Если бы все эти гипотезы заговоров и многоэтажных договоренностей были верны! Возьмем, хотя бы, тот поезд, на котором все мы едем, Транссибирскую Магистраль. Как вы считаете, откуда появилась Маньчжурская Линия, и как началась первая война с Японией? Экономические расчеты, так, господин инженер? Выгода вложений? Или за этим стоит вся российская стратегия колонизации Дальнего Востока…? Ха!

…Правда начинается с того, что Император наш, Николай Второй Александрович, в детстве и в юношеские годы без всякой умеренности предавался греху Онана. Когда общая апатия, усталость и дневная умственная слабость наследника трона сделались даже слишком видимыми, вызвали инастранных профессоров. В конце концов, их диагноз дошел до ушей Его Императорского Величества, который приказал как можно скорее решить стыдливую воспитательную проблему. И вот, старшие енералы, тайные советники и придворные министры выбрали многократно уже испытанную методику: нужно дать выход мужским силам юноши наиболее естественным путем. В связи с этим, пред очи цесаревича Николая Александровича начали препровождать самых видных красавиц, как правило, дочерей приближенных ко двору семейств. Поначалу императорские советники могли себя поздравить с успешным проведением плана, поскольку, и вправду, цесаревич быстро понял, какой грех слаще, и совсем забросил один из них в пользу другого — но весьма скоро выяснилось, что и в этом он не знает меры, превратив свой грех во всем известный порок. А ведь это играет огромную роль, чтобы ничего не могло помешать будущему союзу с иной державой посредством разумного брака Императора. Посему у тайных советников и отставных енералов появилась новая головная боль: вовремя успевать разбить все романсы Николая Александровича, пока он не слишком привяжется к избраннице и аффект его не возрастет слишком сильно. Пока цесаревич вместе с великим князем Сергеем Александровичем хаживал по петербургским борделям и домам наиболее высоко оплачиваемых проституток, большой угрозы не было. Но потом расходы начали возрастать: за разрыв mademoiselle Мятлевой с наследником трона императрица заплатила семье Мятлевых триста тысяч рублей, выкупив с громадной переплатой их имение на Петергофском тракте. А дальше — еще хуже. Цесаревич совершенно потерял голову по причине балерины Кшесинской. Гасударь Император, узнав об этом, а так же о том, что Кшесинская — полька, и что она готова будущего Императора, ради постели, перекрестить из православия в католичество, окончательно отчаялся. Был подготовлен высочайший указ, удаляющий балерину из Петербурга административным путем, вместе с указом к балерине направили петербургского оберполицмейстера, генерала Грессера. Кшесинская приняла Грессера очень вежливо, прочитала указ и попросила генерала пройти в будуар — а в будуаре кто? Цесаревич Николай Александрович. Он, сильно не раздумывая, указ порвал и указал генералу на дверь. Вот тут уже все придворные советники увидели, что будущее Империи под угрозой. Раз нельзя убрать от Николая Александровича все сердечные искушения — значит, необходимо убрать от них самого Николая Александровича. Как это сделать? А просто, его посадили на корабль и отправили в кругосветное путешествие. Только судно — не монастырь, цесаревич — не монах. О разврате на борту крейсера «Память Азова» во время рейса цесаревича писали все газеты мира; но до Его Императорского Величества доходили только те сведения, которые должны были дойти. Неподалеку от Индии из рейса был исключен путешествующий с Николаем Александровичем Великий князь Георгий; в Россию он вернулся в бинтах, с разбитой грудной клеткой и едва живой. Как оказалось: во время одной из гулянок на судне высокорожденные ужирались в стельку, так что в голову им приходили самые дикие идеи; князь Георгий поспорил с греческим князем, кто из них выше влезет на мачту. Грек выиграл; Его же Высочество князь Георгий грохнулся с высоты, только благодаря божественному вмешательству или удаче, сопутствующей пьяницам, не свернув себе шею. Следующей остановкой в путешествии наследника трона, перед Владивостоком, где он должен был принять участие в торжествах открытия Транссибирской Магистрали, была Япония. Ясное дело, всякий раз перед схождением на берег наследника Империи, проводились крупнейшие маневры сил правопорядка; вы же знаете, господа, как опасается правящая семья всяческих покушений. Точно так же было и тогда, и кордон, в первую очередь, должен был служить ограничению самостоятельных перемещений цесаревича. На всякий случай, на улицы была выведена целая армия японских полицейских. На обратном пути с озера Бива в Киото на наследника трона накинулся — нет, не какой-нибудь случайный прохожий, ибо таковых в радиусе полукилометра вообще не наблюдалось, но один из выставленных в кордоне полицейских агентов, предназначенных для охраны высокого гостя, фанатик, воспитанный на националистических идеях. Он атаковал бы цесаревича при первой возможности, но не мог отличить его от других иностранцев. Помогла ему в этом татуировка, которую Его Величество Николай Александрович сделал себе в Нагасаки, когда забавлялся с греческим князем в тамошних публичных домах. Японская пресса описала этот рисунок на коже правой руки цесаревича во всех деталях: дракон с желтыми рогами и красным животом. Именно по нему обезумевший самурай и узнал наследника российского трона. Прежде, чем его обезоружили, он успел дважды нанести удары своим мечом; цесаревич бросился бежать, но, если бы не бамбуковая трость греческого князя, наверняка бы погиб. Оба удара достигли головы. Поначалу, правда, раны показались поверхностными: уже через пару дней будущий император встал с постели, остался шрам, даже и не слишком уродливый. Но с того случая Его Высочество Николай Александрович начал страдать различными психическими приступами. Которые, со временем, только усиливаются. Ну, к примеру, Император наш замечает любую паутину и сразу же кидается ее срывать, приказывая слугам днями чистить и убирать комнаты с коридорами. Японский меч оставил отметку на всю жизнь — ужасные мигрени, галлюцинации, депрессии, апатии и умственная слабость делают его легкой добычей шарлатанов, спиритистов, месмеристов, мистиков и юродивых. Начиная с pere Филиппа, который должен был сделать так, чтобы императрица родила наследника трона, и который вызывал по требованию духов предков Николая Александровича, чтобы те диктовали ему государственную политику, и который, в конце концов, оказался марсельским парикмахером — через Галатскую Деву, которая предсказывала Императору результаты военных операций — и заканчивая бессмертным Распутиным. В свое же время, такою же месмерической властью над волей самодержца обладал некий Безобразов. В прошлом государственный секретарь и член Священной Лиги. Безобразов считался знатоком восточной политики, и по данным вопросам он вечно навязывал собственное мнение. Когда Витте как-то поспорил с ним — «Кому Ваше Величество доверяет больше, приватному лицу или своему статс-секретарю и министру?» — Император именовал Безобразова статс-секретарем. Безобразов установил связи с чиновниками канцелярии Гасударя Императора, с консулом в Корее, с Великими князьями, вкладывая миллионы рублей из имущества самого Императора. Якобы, они создали акционерное общество, которое получило от корейского правительства концессию на эксплуатацию лесов и добычу минералов в Корее. Чтобы реализовать эти и последующие финансовые фантасмагории, Безобразов загипнотизировал Императора всероссийского, заставив его принять решения о назначении Алексеева наместником, о Маньчжурской Линии Транссиба, об устройстве Порт-Артура и Дальнего, что в результате и привело к войне с Японией. Так что основной причиной первой войны была концессия Безобразова: территориальные требования России соответствовали землям, назначенным для его акционерного общества. Господин инженер говорил здесь о расчетах деловых людей. Доходы Государя Императора от паев в предприятии Безобразова могли составить десять-двенадцать миллионов, в то время как само наместничество пожирало сто двадцать миллионов рублей ежегодно. Не говоря уже о военных расходах. Господин инженер говорил здесь о причинах и следствиях, последствиях выборов и политических планах. Вот вам какие причины и разум в российской державе: меч самурая, душевный обман и голос шарлатана, нашептывающий в ухо императора.