Турция между Россией и Западом. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры - Евгений Янович Сатановский

проектной документацией и с рулеткой, осматривает здание. Выявляет, что нарушены строительные нормы. Но надо же тебя как-то ввести в юридическую плоскость. Ну вот, давай мы тебя «простим» в рамках периодично объявляемой строительной амнистии. И немало оппортунистов строило объекты в Турции заранее с нарушениями в расчёте на то, что будет очередная амнистия. А это значит – сейчас «тяп-ляп» делаю, отбегаюсь от местных проверяющих органов до амнистии, ну а потом меня «простят».

Евгений Сатановский: Прощают бесплатно или «как водится»?

Иван Стародубцев: Ну было бы странно, если бы вокруг этого не возникало «отдельных» коррупционных схем.

По-другому это бывает, наверное, в каком-то другом «прекрасном мире будущего». Всё-таки речь идёт не просто о больших, а об очень больших деньгах. А «прощение» надо заслужить – не словом, но «делом»…

В итоге дело «застройщиков-убийц» не получило столь широкой огласки, как можно было бы ожидать, оно не стало частью предвыборного процесса. А вот гнев и боль остались. И они наложились на те экономические трудности, которые испытывает страна последние пять лет, где-то с 2018 года, когда пошло резкое падение турецкой лиры, взмыла в поднебесье инфляция.

А нынешнее турецкое руководство вообще все годы своего правления гордилось низкой, особенно по меркам турецкого прошлого на рубеже столетий, инфляцией. Предметом особой гордости были годы, когда инфляция была менее 10 %.

Всегда турецкое руководство декларировало как цель: «Мы будем обеспечивать однозначную инфляцию!» То есть инфляцию из одной цифры, меньше десяти процентов.

С 2018 года инфляция в Турции, только по официальным данным, вышла на уровень в 50–60 % в год. В 2022 году Турецкое статистическое агентство (TÜİK) насчитало 74 %, хотя, конечно, есть ещё и такой вопрос…

Альтернативные источники говорят о том, что, вообще-то говоря, инфляция – никакие не 74 %. Кто-то насчитал и все 160 %. Начала появляться альтернативная статистика, против которой турецкое руководство борется. Турецким законом даже предусмотрены какие-то наказания для тех, кто публикует альтернативную статистику, расходящуюся с официальными данными. Поэтому для нашего с вами спокойствия можно использовать такое понятие, как «кухонная инфляция». Его я «подслушал» в Турции на одном из ток-шоу, в котором довелось поучаствовать.

«Кухонная инфляция» означает, что вот лично я, а не абстрактный Али-бей, пошёл за продуктами питания в магазин, купил и в авоське принёс на кухню. Сел и посчитал. И моя личная «кухонная инфляция» отвечает на вопрос, во сколько раз мне это больше обошлось сейчас, чем год назад.

Не знаю никаких там усреднённых продуктовых корзин, которые хоть Росстат, хоть Турецкое агентство по статистике используют. Я, как отдельно взятый Иван-бей, могу рассуждать в терминах личной «кухонной инфляции» без претензии на обобщение результата на всех. У меня железно за последний только год средний счет похода в турецкий продуктовый магазин вырос в три раза. В три! Никаких не увидел ни 70 %, ни тем более 50 %. Опять же для себя лично. Может, у других живущих в Турции получается лучше, а я – один такой особенный.

Евгений Сатановский: Всё очень понятно и предметно. Потому что, когда вам экономисты что-то сложно считают, а также финансисты, это всегда очень любопытно. А вот когда вы на рынок идёте или в магазин с вашей зарплатой и потом приносите домой корзинку с продуктами… Тут как-то собственными глазами все видишь.

Иван Стародубцев: И это касается всего. Есть личная «ресторанная инфляция». Ты знаешь, сколько ты в ресторане приличном или в какой-то столовой оставлял раньше, а сколько платишь сейчас. У меня – везде в три раза… Вот везде… Поэтому возникает вилка: есть официальная статистика, а есть «кухонная».

И, вы знаете, я не раз слышал в Турции такое мнение, что за последние годы действительно сложилась беспрецедентная для страны ситуация. Никогда в турецком населении ещё не вызывали столько сомнений данные, которые публикуются местным статистическим агентством. Никогда такой вилки не было между официальными цифрами и «турецкой кухней». Не привыкли. Вот они говорят, что никогда, в самые тяжёлые экономические кризисы в стране, никакие данные таких сомнений, как сейчас, не вызывали.

Если посмотреть результаты свежих опросов общественного мнения… Вот провели опрос, к примеру, доверяете ли вы данным по инфляции, который опубликовало Турецкое статистическое агентство? И там 75 % опрошенных ответили, что нет. Процентов 10 ещё уклонились от ответа. Только оставшиеся 10–15 процентов сказали «верим». Хотя, может быть, среди них есть олигархи, которые ходят в магазин и уже давно не смотрят на ценники. Поэтому они просто не знают и говорят: «Ну всё может быть, не знаем…»

И теперь представьте: землетрясение 6 февраля наложилось ещё на эту «кухонную инфляцию». Люди резко обеднели, а стране срочно потребовались деньги.

А что такое 2023 год для Турции? Вообще-то говоря, в 2011 году нынешнее турецкое руководство, Партия справедливости и развития сформулировали программу «Турция-2023», где подробно и в красках рассказали, как прекрасно Турция будет жить в год 100-летия с момента провозглашения Турецкой Республики. Юбилейный год, а на юбилей принято что-то этакое сделать.

Вы знаете, я помню 2011 год. Мне тогда 2023 год казался ужасно далёким, и казалось, что тогда «либо ишак сдохнет, либо эмир умрёт». Смотрю по сторонам спустя все эти годы и вижу, что никаких кардинальных кадровых перестановок не случилось. А для турецкого руководства между тем неумолимо наступило время собирать камни.

Евгений Сатановский: Кстати, удивительное совпадение. У нас в 2022 году было бы столетие Советского Союза. Я себе представляю, чего бы только к этому году не понастроили и не создали, но мы проще к этому подошли. Мы ровно за тридцать лет до того со своей страной покончили. Вот теперь живём в половине, оставшейся нам. Как-то так.

Иван Стародубцев: Турки, в отличие от нас, со своей страной не расстались.

Хотя вплоть до последних лет, вплоть до руководства Реджепа Тайипа Эрдогана в трактовке турками своего прошлого, в массе своей, не было непрерывной исторической связи. Официальная история десятилетиями не рассматривала Турецкую Республику как духовную правопреемницу Османской империи. Как предков – да, как скрепы – нет. Только в последние десятилетия об этом заговорили.

Вот при Эрдогане турки начали прочерчивать непрерывную, стройную историю и логику развития от истоков Османской империи и до наших дней: от 1453 года и взятия Константинополя или даже глубже, от 1071 года и битвы при Манцикерте, когда тюрки-сельджуки проникли в Малую Азию, и вплоть до руководства Эрдогана.

А 2023 год должен был стать для Турции особым, юбилейным, 100-летним с провозглашения Турецкой Республики. И ровно в этот