Третья причина (сборник) - Николай Дмитриев

— Мсье Шаво должен прийти сюда? — Шкурин едва сумел справиться с волнением.

— Нет. Вождь взял с собой много воинов, и они пошли. Бвана Ду-Ду сам предложил взять людей побольше. А бвану Куба вождь не взял только потому, что он не хочет, чтоб другие мзунгу узнали тебя…

— Они и так знают, — Пётр вытер руки и швырнул тряпку на землю. — Слушай, Мбиа, если Шаво хотел, чтоб были воины, то, может, там будет засада?

— Ничего не будет! — гордо усмехнулся Мбиа. — Мы со всех сторон смотрим за мзунгу. С бвана Ду-Ду будет совсем мало людей.

— И всё равно, — решительно возразил Пётр, — я обязательно должен быть там!

— Но… — заколебался Мбиа.

— Никаких но! — оборвал его Пётр. — Мы туда успеем?

— Так! — Мбиа отбросил колебания. — Только надо идти сразу…

Встречу с Шаво назначили на приличном расстоянии от селения, и надежды догнать вождя, ушедшего раньше, не было. Однако, надеясь помочь туземцам избежать пока что неизвестной западни, Пётр всё время подгонял Мбиа. Задержка в пути случилась всего одна, но её причина только усилила тревогу Шкурина.

Когда они продирались сквозь заросли, Мбиа внезапно что-то заметил, остановился и негромко свистнул. На этот свист из кустов выскочил пёс и, тихо повизгивая, стал жаться к ногам Мбиа. Сначала эта встреча даже развеселила Петра, но когда Мбиа повернулся и сказал: «Бвана, это собака Мпенде», — Шкурин вспомнил про негров, которые отправились на разведку. Теперь выходило, что возвратился один молчаливый пёс…

Мбиа с Петром обшарили всю чащу, тщетно пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след пропавших разведчиков и, задержавшись, добрались до места, куда вождь привёл своих воинов для встречи с мсье Шаво, только с наступлением темноты.

На большой поляне столпились все ушедшие с вождём люди. Они были чем-то так захвачены, что никто из них даже не обратил внимания на появление Шкурина и Мбиа, к ногам которого всё так же жался пёс пропавшего Мпенде.

Чтобы понять, что тут происходит, Пётр приподнялся на цыпочки, и от неожиданности у него чуть было не отвисла челюсть. Впереди, там, где поляна слегка поднималась, стоял мсье Шаво, одетый в сверкающую накидку и тюрбан, увенчанный большим стеклянным пером.

По обе стороны от француза полыхали два костра, бросая отсветы на его вычурное одеяние и заставляя стекляшки накидки блестеть не хуже настоящих алмазов. Третий костёр, разложенный позади мсье Шаво, почти не давал пламени, но зато образовывал густую серую пелену дыма.

Пока Шаво расхаживал возле стоявшего рядом с ним сундука, кто-то оттуда из-за костра громко выкрикнул:

— Великий ньянга-мзунгу сейчас покажет вам, что он не боится смерти!

Француз выхватил из сундука петуха и показал всем. Одновременно у него в руке непонятно откуда появилась длинная шпага и, подбросив птицу в воздух, Шаво ловко проткнул её насквозь. Подержав ещё трепыхающегося петуха пару секунд на клинке, он швырнул его в первые ряды воинов.

Затем, обтерев шпагу, Шаво закрепил её на сундуке, и теперь лезвие хищно поблёскивало в неверном свете костров. Плавно отступив назад, Шаво внезапно бросил своё тело прямо на шпагу. Воины ахнули. Шаво висел над сундуком, а у него из спины, прорвав накидку, торчало остриё.

В следующую секунду Шаво выпрямился и начал поворачиваться во все стороны, демонстрируя изумлённым зрителям торчавшую из груди рукоять шпаги. Потом он вырвал клинок, на котором не было ни единой капли крови, и одновременно тот же голос за костром провозгласил:

— А сейчас великий ньянга-мзунгу покажет тех, кого здесь нет!

Шаво снова завозился возле своего сундука, в нос Петру ударил резкий запах ацетилена, и внезапно на дымной пелене возникло лицо негра. Клубы дыма постоянно двигались, изображение искажалось, но благодаря этому фотография, которую Шаво демонстрировал с помощью обычного волшебного фонаря, казалась ожившей.

Воины заволновались, а Шаво, довольный произведённым впечатлением, уже сменил фотографическую пластинку, и на колеблющемся дымном экране возникло изображение не только двух негров, но и сидящей рядом с ними собаки.

Воины затаили дыхание, а Пётр наконец-то догадался, почему эти плохо проецируемые изображения дают такое воздействие. Это же были Мпенде и Сандиа, которые так и не вернулись из разведки и которых хитроумный Шаво успел где-то сфотографировать!

Пётр обернулся и, увидев, что собака Мпенде так и не отстаёт от Мбиа, тряхнул негра за плечо.

— Слушай, Мбиа, тяни пса туда, за костёр и держи там. Жди меня.

— Тебя? — ничего не понимая, переспросил Мбиа. — Там?

— Там, там, — Пётр тряс негра до тех пор, пока тот не сообразил всё же, что от него требуется.

Отправив Мбиа и немного выждав, Пётр решительно отстранил воинов и вышел вперёд.

— Этот великий ньянга показал вам царство теней, — не обращая внимания на растерявшегося от неожиданности Шаво, Шкурин повернулся лицом к туземцам, — но я покажу вам ещё больше…

Резким движением Пётр опрокинул сундук, изображение исчезло, и Шкурин одним махом прыгнул туда, где все только что видели тёмные силуэты людей и собаки. Едва разглядев сквозь дым Мбиа, который только что подбежал с другой стороны, волоча пса за собой, Пётр подхватил собаку на руки и вместе с ней отскочил назад.

— Воины! — громко выкрикнул Пётр, поднимая пса так, чтоб все могли его видеть. — Я побывал в царстве теней и принёс вам доказательство!

В тот же момент из поваленного сундука густо пахнуло вонью, послышалось шипение и словно в подтверждение слов Шкурина, громыхнул взрыв. Конечно же опрокинутый Петром ацетиленовый светильник не только разорвался сам, но и разнёс всю хитрую машинерию.

И тут на поляне началось нечто невообразимое. Испуганные невиданным зрелищем, а потом и взрывом, одни воины начали кидаться из стороны в сторону, другие остолбенело торчали на месте, а третьи, охватив головы руками, попадали на землю.

Тем временем, воспользовавшись моментом, Шаво схватил Шкурина за локоть и лихорадочно зашептал в самое ухо:

— Слушайте, Томбер, предлагаю работать вместе…

— А иди ты, знаешь куда!.. — и отшвырнув от себя француза, Шкурин пошёл прямо на сбившихся в кучу воинов, которые с почтительным ужасом расступились…

Сапоги уже требовали ремонта, и красноватая пыль, при каждом шаге вылетавшая из кожаной прошивки, образовывала вокруг носка лёгкое облачко. Пётр потоптался на месте, проверяя, держится ли подошва, и тут заметил перед дверью своего жилища острую палочку, украшенную красным пером попугая. Осмотревшись вокруг и не увидев хозяев игрушки, Шкурин взял палочку и из озорства воткнул её за ремешок шлема.