Кидала - Сергей Зверев

— Вторгаетесь в зону чужих интересов!

— Нет, мне-то, собственно говоря, по… глубоко безразлично… Муж и отец ваш, а не мой. Я почему рассуждаю-то так примитивно? Если бы, скажем, моей жены четырнадцать дней не было дома, меня начал бы точить червячок тревоги. Вас не точит? Нет?.. Ладно, это ваш червячок. МакКуин!.. Иди сюда, я скажу, что нужно делать…

Этим же вечером детектив МакКуин, неотступно двигающийся за «Мерседесом» миссис Флеммер, установил факт постановки данного транспортного средства вне парковочной зоны, то есть в неположенном месте. Через минуту дорожный полицейский на мотоцикле выставил дочери Малкольма счет и, как и следовало ожидать, получил от нее предсказуемое fuck. За оскорбление офицера полиции миссис Флеммер была доставлена вместе с «Мерседесом» в участок, где ее весь день ждал Чески. После недолгого разговора, во время которого дура хохотала и плакала, она сообщила Чески, что ничего не скажет, если ее даже станут пытать. Досматривая вещи задержанной, детектив обнаружил телефон, а в его телефонной книге номер с пометкой: Daddy.

— Не хотите позвонить «Папе»? — полюбопытствовал Чески, подзывая МакКуина.

Через час, после первой же отсечки, было установлено, что абонент с номером из телефонной книги миссис Флеммер находится в Лас-Вегасе, штат Невада. И еще через три часа и сорок две минуты на стол Чески лег отчет спецов о разговоре Стива Малкольма с Эндрю Мартенсоном, также находящимся в «городе грез».

— Они перенесли поле боя. — Генри Чески сидел за столом с сияющим лицом и потягивался, как огромный жирный кот. — Сомерсет, сынок, забронируй-ка нам два места в бизнес-классе до Вегаса.

МакКуин потоптался на месте.

— Сэр, нужно утрясти все формальности с полицией Невады…

— Делай, что тебе говорят, если не хочешь, чтобы я сменил напарника! — рявкнул Чески. — Без тебя как-нибудь вопрос решится…

Через пять минут Генри выходил из кабинета шефа, имея «лицензию» на право не совсем законного вторжения в зону интересов полиции другого штата.

С удовольствием закурив и как следует прохохотавшись — окружающие вряд ли поняли, по какому случаю, он с непривычной для окружающих ловкостью смахнул со стола распечатку и еще раз перечитал текст…

Неизвестный.Мистер Малкольм… Это Чемберс…

Малкольм.Я слушаю тебя, дружок.

Чемберс.Мистер Малкольм… Все плохо…

Малкольм.Говори, говори, я не Чингисхан, за дурные вести не казню.

Чемберс.Мы пришли в номер, сэр, его там не было… Мы стали ждать, но он забрался в соседний номер, прошел по карнизу девятнадцатого этажа и вошел через открытое окно… Мистер Малкольм, я совершил ошибку… Вы меня понимаете?..

Малкольм.Я все понял, идиот, я не понял только, зачем ему понадобилось входить в номер через окно, а не через дверь. Вы что, повесили на ручку табличку: «В номере банда Чемберса»?

Чемберс.Он, уходя, приклеил к двери волос… Мы не заметили…

Малкольм.А я разве не предупреждал, с кем вам придется иметь дело? Волос… Ты благодари Создателя, что он к двери гранату не приклеил!

Чемберс.Лучше бы он ее приклеил…

Мартенсон.Ну, поболтали и хватит… Стив, привет, Стив. Ты меня разочаровываешь. Я ожидал увидеть в своем lux стайку искушенных головорезов, а обнаружил лишь троих недоумков. Сейчас они сидят передо мной на полу с выпученными глазами, держат штаны в руках, а в номере стоит такой смрад, что меня просто выворачивает… Чем ты их кормишь, Стив?

Малкольм. О чем ты толкуешь, сынок? Ты их крепко бил?

Мартенсон.Их било слабительное. Оно их так било, что у них до сих пор тремор ягодиц. С тех пор как в Штатах отменили «сухой закон», еще ни один американец так не переживал за то, что выпил на работе. Ты разве не предупреждал свою кодлу, что ко мне трезвым-то нужно идти не в любой день, а они — на-ка ты! — бухие! Стив!.. Сти-ив…

Малкольм.Я не понял… они пришли убирать тебя в пьяном виде?

Мартенсон.Нет, пришли-то, наверное, трезвые… Но я на всякий случай бутылку стодолларового виски на столике оставил, а в нее слабительного влил на сотню задниц… В общем, как ни ужасно это признавать, брал я их, можно сказать, голыми руками за голые задницы. Что делать будем? — твои киллеры засрали мне всю ванную.

Малкольм.С приездом в Вегас, Эндрю.

Мартенсон.Значит, так, сейчас я передаю одному из твоих монстров трубку, и ты велишь ему и его команде натереть мой номер до блеска. Если ты не дашь этой команды, я вызываю полицию и передаю их в том виде, в каком они есть. Как?

Малкольм.Дай-ка трубочку тому, кого зовут Чемберсом…

Глава 3. Нас никто не слышит

Сандра появилась в номере 1902 точно в обговоренное время. Войдя в открытую дверь, она осмотрелась, насторожилась, но услышав в ванной комнате плеск воды, улыбнулась. Бросила на пол сумку и стремглав бросилась на звук.

Видимо, Мартенсон тоже услышал ее присутствие, она поняла это по той улыбке, с которой он мыл руки и смотрел в зеркало.

— Как прошел перелет Нью-Йорк — Вегас? — спросил он.

Она почувствовала непреодолимое желание броситься ему на шею, но блеск обручального кольца в мыльной пене сдержал ее и заставил сжать рукой косяк. За те несколько суток, что она провела с русским, Сандре стало казаться, что более близкого человека для нее не существует. Этот русский был странным парнем, и тем, наверное, интересным. Он не любезничал с ней, не пользовался очевидным преимуществом мужчины в ситуациях, при которых девять из десяти мужиков затащили бы ее в постель. Сандра могла на память назвать эти девять фамилий своих знакомых, которых при этом она считала порядочными людьми. Объяснить потом все было легко и просто: стресс, легкий флирт, вынужденная близость… Однако этот русский контролировал не только себя, но и полностью ситуацию. Этой сдержанностью и в то же время обаянием он сражал ее наповал, и Сандра начинала чувствовать, что уже ненавидит это кольцо. Оно стояло между ними, как кольцо Толкиена.

— Отвратительно, — ответила, наконец, она, глядя то на колышущееся в руках русского полотенце, то в его лицо. — Самолет трясло, меня тошнило. Я выпила три чашки кофе.

Мартынов рассмеялся.

— Это ничего! Это пройдет… В сравнении с нашими проблемами это просто недоразумение… А это что за чунга-чанга? — резко бросил он, заметив над плечом девушки черную с лиловым отливом рожу.

— Портье, — объяснила она. — Он взялся проводить меня до номера.

Понимающе сунув руку в карман, Мартынов вынул горсть смятых долларов, выбрал из нее пятерку и протянул слуге. Тот ослепил его безукоризненным набором зубов и тотчас исчез.

— Пятерка? — уточнила с сомнением Сандра.

— Это Вегас, беби. Тут все обходится в пять раз дороже, откуп от прислуги — не исключение. Как наш номер?

— Удивительная красота, Andrey, — было видно, как нелегко далось ей это слово — Андрей. — И чисто, как в родильном отделении. Немного раздражает концентрация освежителя воздуха, но к этому можно привыкнуть… И две кровати? Широкие, как озеро? И фен в ванной?

— Освежители, освежители… — пробормотал русский, поморщившись. Видимо, подумала Сандра, он немножко поскандалил с управляющим по поводу неприятного запаха в номере. — Удивительная ситуация получается, Сандра. В отеле «Хилтон» меня ждет жена. Я не могу взять ее с собой, потому что со мной небезопасно. Сейчас мне навязывается та же ситуация, только отель находится в Лас-Вегасе.

— Не пытайтесь меня убедить в том, что направитесь куда-то, оставив меня здесь! — воскликнула девушка. — Даже не пробуйте это обосновать моей безопасностью! Я точно знаю, что в США сейчас самое безопасное место — рядом с вами! Не знаю, какие причины мешают вашей жене понять это…

Вам, крутым мужикам, все время что-то мешает остаться с женщиной, с досадой подумала она. То работа, то наша приверженность к католицизму при вашем православии, то смертельная опасность… Такие все время стесняются привести женщину к себе домой: сначала из-за родителей, потом из-за жены…

— Я и не думал оставлять тебя здесь, — удивился порыву Сандры Мартынов. — Я просто хотел объяснить тебе, как противоречив этот мир…

— К черту твою философию! — рассердилась Сандра. — Разбирайся быстрее с этой бандой, я хочу найти нормального мужика и начать нормальную жизнь! Куда мы сейчас? — Она подняла с пола сумку. Расстегнула и вывалила вещи на одну из кроватей. Выбрала джинсы с майкой, вытащила из коробки новые кроссовки и, ничуть не стесняясь присутствия Мартенсона, начала стягивать с себя платье. — Говори свободно, нас все равно никто не слышит…