Мраморный меч (СИ) - Коновалова Анастасия

Шарлотта и правда звонила часто, и приезжала к ним два раза в месяц. Сначала забирала вещи сестры, потом ругалась с Освальдом, словно бешеные псы ее покусали. Сейчас же звонила почти каждый день, спрашивая о результатах поисков, потому что как муж именно брат этим должен был заниматься. Однако брату похоже было не интересно, потому что он постоянно пропадал в лаборатории, проводил какие-то эксперименты с лекарствами. Освальд отвечал на звонки уже заученными фразами и не испытывал по этому поводу никакого смущения.

Лео его понимал, но все равно не упускал возможность поддеть его.

– Это вполне предсказуемо. Любовник бросил, муж недолюбил, – так же задумчиво сказал Освальд, выкидывая свои старые записи в мусорное ведро. Похоже разговор ему не нравился.

– Все намного проще – ты ее бил, вот она и сбежала. А еще что-то колол, наверняка колол, потому что ее тело менялось и это чувствовалось.

– Ты уверен? – впервые Освальд проявил интерес. Он быстро пролистал несколько страниц назад и внимательно прочитал записи, цокая языком. – Это я уже записывал. Ничего там не менялось, тебе показалось.

– Ну конечно, ты же прекрасно знал ее тело. Ведь ты метил его.

– Не прибедняйся. Ты на ней тоже свои следы оставлял, – недовольно отозвался Освальд, хмуро смотря на брата. Он еще помнил те следы от пальцев и губ, которые видел на теле жены. Поначалу ему очень хотелось как-то их перекрыть, наказать, но потом его захватил азарт.

Освальд с интересом следил за развитием их отношений, как она реагировала на брата, какой приходила после встреч с ним. Лео всегда красиво ухаживал и обольщал, Тера не стала исключением и повелась. Поддалась искушению, отдалась запретному чувству, которое он видел в глазах, движениях. Интереснее было наблюдать за тем, как она пряталась, скрывалась и поддавалась ему после встреч с братом.

– Ты ее бил, я трахал. Прекрасное было время. Скажи, после меня она ведь была такая мягкая внутри, все еще влажная. Наверняка в эти дни она отдавалась тебе охотнее, – Лео усмехнулся, вспоминая ее тело, жар и пылкие ответы даже на мимолетные прикосновения.

– Нос не задирай. Как была в постели никчемной, так и осталась ею.

– О, не скажи братик, такого огонька я давно не видел. Порой она была даже лучше своей подружки, – ответил Лео и задумчиво почесал подбородок. Он вспомнил их давний разговор и вновь усмехнулся. – Но знаешь, братик, это, пожалуй, был твой лучший подарок. Жаль только, что она так скоропостижно сбежала. Мне так хотелось попробовать ее вместе. Поверь, она бы согласилась. Она бы согласилась на все те игры, что я для нее придумал, но, к сожалению, сбежала. Очень жаль.

– Прибереги эти фантазии для себя или воплощай их на жене, – недовольно сказал Освальд и передернул плечами от отвращения. Скривился, когда увидел лицо брата, его лукавую улыбку и понял, что тот поработать нормально не даст. – Тебя в моей постели никогда не будет.

– Поверь, кроме этой заводной малышки, забитой монашки, никого и не будет, – он усмехнулся и выглянул в окно. Рядом с кустами белых роз спал Мино. – Эта псина до сих пор лежит там?

– Да. Не уходит и ест немного. Все надеются, что она подохнет скоро.

На самом деле Освальд тоже очень на это надеялся, потому что усыпить его не получалось, как и застрелить. Вертлявое животное, которое подпускало к себе лишь старую Марту. Та убивать его не хотела, как и не прогоняла. Еще одно напоминание о пребывании Теры в их доме.

– Жаль. Он вроде интересный, охотничья порода.

– Попробуй забери. Эта шавка никого кроме Теры не подпускает, – вновь проворчал Освальд и закрыл книжку с записями, убирая ее в верхний ящик комода. Жаль, что Теры больше не было, потому что сыворотка улучшена, а подопытного не находилось. Все отказывались учувствовать в его эксперименте даже за деньги.

Лео пожал на его слова плечами и вновь посмотрел в окно, наблюдая за собакой. Исхудавший и осунувшийся, он лежал у кустов с розами целыми днями, рычал на людей, которые хоть как-то косо смотрели на него и иногда подвывал, начиная рыть землю. Под ним уже была неглубокая яма.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Неожиданно пес встрепенулся, посмотрел по сторонам и громко залаял. От этого даже Освальд скривился и подошел к окну, смотря на происходящее. Мино все еще лаял и бегал вокруг кустов с раскрывшимися бутонами роз, под которыми, уж он то знал, разлагалось тело его жены. Дальнейшее объяснить Освальд не смог, да и не хотел. Он смотрел, как пес замер на месте, а потом начал рыть яму. На мгновенье появился страх, что так ему удастся добраться до тела Теры и его будут судить, однако, когда яма стала достаточно глубокой, Мино тонко завыл и упал, словно подкошенный. Его морда и передние лапы оказались наполовину в земле, в то время как вторая половина тела лежала на уже жухлой траве.

– Кажется сдох, – невпопад сказал Лео, пристально смотря на пса. Тот не двигался.

– Туда ему и дорога, – безразлично отозвался Освальд, возвращаясь к своим записям. Лишь у двери он выглянул из покоев и приказал служанке убрать тело шавки с их прекрасного сада и привести в порядок разрытую яму.

Туда им обоим дорога.

12

Она знала, что Кайя был.

Он и сейчас был жив, она это чувствовала, но не могла найти. Не чувствовала, не видела и не слышала, но понимала, какой-то частью себя знала, что он существовал. Что он не просто так пропал. Ее маленький, порой неразумный, но всегда до дрожи правильный и осторожный братик не мог умереть под завалами.

Герда уверена, что с ним что-то случилось.

Первое время она почти не спала и не ела, думала о брате и искала хоть что-то. Его вещи, вспоминала вскользь сказанные слова и какие-то действия, указывающие на его местонахождение. Хоть что-то! Не раз вспоминала тот день и знала его уже почти до минуты, кто куда ходил и что делал. Странного за Кайей Герда не заметила, только ходил тот задумчивый, но после академии он всегда был таким. Долгое время привыкал к их маленькому поселению и отсутствию постоянного контроля. Магию вне академии он почти не использовал, лишь иногда помогал им, но не более того. Ему сложно без поддержки управлять ею, она поглощала, напитывала его и медленно разрушала. Поэтому Кайя пообещал до получения диплома не использовать ее.

Герда ему верила.

Верила, потому что знала, на какой поток он попал, и кто был ей наставником. Слышала множество раз, как ему сложно и как он ненавидел это направление. Взаимодействие с мертвыми всегда его отпугивало, но это единственное, к чему у него была предрасположенность. К тому же некроманты получали много, а заброшенных имений и дворцов с привидениями на их континенте множество. Чего только стоил заброшенное имение на западной границе герцогства Карнуэль. Поговаривали, что в том имении жили духи семьи, которую вырезали наемники по приказу нового короля Вермелло. Он сейчас контролировал все портовые города и молодого герцога Карнуэль, который правил теми землями.

Большего Герда не знала, потому что мама с отцом не рассказывали, а Трия растила из нее примерную девушку. Она не удивилась бы, если б узнала, что у родителей были уже претенденты ей в мужья и не сказать, что ей это претило. Большего ей не получить, да и не хотелось. В Яме Герде нравилось, и она планировала провести тут всю жизнь, выйти замуж и стать такой же замечательной матерью, как их мама. Но Кайя пропал и теперь Герда не знала, что будет дальше.

У нее словно выбили почку из-под ног.

Брат пропал, а вместо него появилась странная женщина. Никогда еще Герда не видела таких, даже в учебниках брата, которые тот прятал под кроватью, она не подходила ни под одно описание. Первое время Герда была уверена, что Тера привидение, потому что и волосы белые и кожа бледная, но та дышала, у нее билось сердце и текла темная, более густая чем у них всех кровь.

Теру Герда невзлюбила сразу же. Она появилась словно из ниоткуда и заняла место Кайи: его кровать, стул и четвертое место в семье. Вытворила его из семьи. Трия с отцом первое время искали его, спрашивали у других, даже связывались с торговцами, но никто не видел и не слышал о мальчике с темными волосами и холодной магией. Тогда они подумали на диких зверей в лесу или обвал в шахтах. Кайя мог пойти за какими-то минералами или ягодами для домашних заданий или практики.