До последнего - Дэвид Балдаччи

На заднем дворе трава была подстрижена, так же как и деревца, слева от гаража росли пышные розовые кусты. После дождя температура поднялась примерно до 80 градусов по Фаренгейту, и чувствовать растекавшееся в воздухе тепло было приятно. Они взяли два пластиковых кресла и уселись на них посреди лужайки. Веб повернул голову, чтобы посмотреть на то, как Энджи, жена Романо, развешивает на веревке выстиранное белье. Энджи была родом из Миссисипи. У них с Романо было двое детей, оба мальчики. Энджи была маленького роста, но обладала хорошими формами и пышными светлыми волосами. Взгляд ее зеленых глаз, казалось, говорил: «Милый, я тебя съем». Она всегда была не прочь пофлиртовать, постоянно касалась знакомых мужчин рукой или ногой, называла их крутыми парнями, но все эти забавы были самого невинного свойства. Хотя Романо эти ее игры порой, приводили в ярость, Веб знал, что он любит ее, а она — его. Хорошо еще, что Полли не злился на парней, с которыми кокетничала Энджи. Зато если кто-нибудь доводил ее до белого каления — а Веб пару раз был тому свидетелем на сборищах ПОЗ, — даже здоровенные мужики прятались, чтобы не попасться ей под горячую руку.

Пол Романо был членом штурмовой группы «Хоутел», в начале своей карьеры Веб и Романо служили в ПОЗ снайперами и проработали в паре три года. До того как перейти в ФБР, Романо служил в группе «Дельта». Хотя сложение у Романо было примерно такое же, как у Веба, и рельефных мышц у него не имелось, он весь был как электрический кабель, который невозможно сломать и который постоянно находится под напряжением. Он всегда шел вперед, невзирая ни на какие препятствия. Однажды, при штурме укрепленного склада, принадлежавшего одному наркобарону Карибских островов, десантный катер выбросил его слишком далеко от берега, и он, имея при себе 60 фунтов вооружения и всевозможного снаряжения, в прямом смысле слова ушел под тяжестью своей амуниции на дно. Но в отличие от любого другого человека, который при аналогичных обстоятельствах обязательно бы утонул, Романо, достигнув дна, встал на ноги и, задержав дыхание, в течение почти четырех минут упорно шел к берегу, добрался до него и принял участие в начавшемся штурме. Более того, в этом бою он уложил двух личных телохранителей наркобарона, а его самого взял в плен. Единственное, что вызвало тогда у Романо досаду, — так это то, что во время акции он намочил голову и потерял свой любимый пистолет по прозвищу «Кафф».

Почти все тело Романо было покрыто татуировками — драконами, змеями, ножами. На его левом предплечье красовалось изображение ангелочка «Энджи» на фоне окровавленного сердца. Веб обратил внимание на Романо в первый же день, когда тот поступил на курсы ПОЗ. Стажеры тогда стояли, выстроившись в два ряда, совершенно обнаженные, трепеща в ожидании ужасных испытаний, которым, по слухам, их должны были здесь подвергнуть. Веб осматривал стажеров в поисках шрамов на плечах и коленях; такого рода отметины являлись, по мнению руководства курсов, свидетельством недостаточной физической силы. Кроме того, он всматривался в их лица, пытаясь увидеть в них признаки паники. В определенном смысле эти курсы, организованные по принципу «выживает сильнейший», представляли собой прекрасную иллюстрацию дарвинизма в его чистом, так сказать, виде. Веб знал, что ровно половина стажеров отсеется после первых двух недель тренировок и лишь одному из десяти присутствующих суждено получить заветный диплом.

Романо пришел на курсы из приписанной к ФБР нью-йоркской группы СВАТ, где имел репутацию самого крутого парня. Когда он стоял среди таких же, как он, нагих стажеров ПОЗ, ничто не вызывало у него смущения или страха, и это было видно невооруженным глазом. У Веба даже появилось странное ощущение, что этому парню нравится причинять и испытывать боль. Кроме того, он, похоже, нисколько не сомневался, что в ПОЗ его примут. С самого начала было ясно, что Романо — человек амбициозный и жесткий и никому не позволит взять над собой верх. Но Веб тоже был не подарок и крепкий орешек и не собирался уступать пальму первенства кому бы то ни было. Поэтому не было ничего удивительного в том, что между ними сразу же установились жесткие конкурентные отношения. Романо вел себя по отношению к Вебу вызывающе, и это подчас донельзя злило последнего; с другой стороны, Веб не мог не восхищаться храбростью и бойцовскими качествами Полли.

— Если ты пришел говорить — говори, — произнес Романо.

— Помнишь Кевина Вестбрука? Парнишку из аллеи?

Романо заглянул в свою банку с пивом и утвердительно кивнул.

— Ну, помню.

— Ну так вот: он пропал.

— Не может быть!

— Слушай, а Бейтса ты знаешь? Перси Бейтса?

— Нет. А что — должен?

— Он возглавляет отдел расследований ВРО. Кен Маккарти сказал, что вы с Мики Кортесом общались с Кевином. Ты можешь что-нибудь рассказать об этом?

— Не много.

— Ребенок что-нибудь говорил?

— Ничего.

— Значит, ты кому-то его передал?

— Парочке «пиджаков».

— Ты записал их имена?

Романо отрицательно покачал головой.

— Знаешь, Полли, что отличает беседу с тобой от разговора со стеной?

— Что?

— Да ничего.

— А что ты хочешь, чтобы я сказал, Веб? Ну видел я этого парнишку, даже некоторое время с ним валандался, а потом сбыл его с рук.

— И ты пытаешься меня уверить, что он не сказал тебе ни единого слова?

— Он все больше молчал. Назвал свое имя и дал нам свой адрес. Мы все это записали. Мики хотел было его разговорить, но у него ничего не вышло. Что неудивительно: Кортес и со своими детьми почти не разговаривает. К тому же никто не знал, какова его роль в этом деле. Мы продвигались в сторону двора, увидели твою ракету и остановились. А потом из темноты появился этот парень с твоей бейсболкой и запиской. Я тогда даже не знал, за кого он — за нас или за бандитов. К тому же проводить допросы — не моя работа. Мне неприятности от начальства ни к чему.

— Ты поступил очень предусмотрительно. Непонятно только, почему ты не проявил подобной предусмотрительности, передавая парнишку «пиджакам». Ты у них даже имени не спросил. Это, по-твоему, умно?

— Они предъявили удостоверения и сказали, что парень поедет с ними. С какой стати нам им мешать? ПОЗ-то расследованиями не занимается. Мы, Веб, только взрываем и стреляем, а следствие ведут «пиджаки». К тому же у меня мысли были заняты другим. Надеюсь, ты знаешь, что мы с Тедди Райнером вместе служили в группе «Дельта»?

— Да знаю я, Полли, знаю. Скажи по крайней мере, когда эти «пиджаки» появились?

Прежде чем ответить, Романо подумал.

— Мы находились в аллее не так уж долго. Было еще совсем темно. В общем, они подкатили где-то в полтретьего. Что-то вроде этого.

— Как-то слишком уж быстро в ВРО разобрались в обстановке и прислали за мальчишкой своих людей.

— Ну и что, по-твоему, я должен был им сказать? Что-то вы, ребята, рано нарисовались — в ФБР обычно приезжают куда позже. Так, что ли?

— А ты словесное описание этих «пиджаков» мог бы дать?

Романо опять обдумал его слова.

— Да я все, что помнил, уже рассказал.

— Но кому? Другим таким же «пиджакам»? А ты мне об этом расскажи. Вреда тебе от этого не будет, обещаю.

Романо заколебался.

— Давай, Полли, рассказывай. Как штурмовик штурмовику. Как член группы «Хоутел» последнему члену группы «Чарли».

Романо с минуту молчал, но потом откашлялся, прочищая горло.

— Один из них был белый. Чуть ниже меня ростом, худой, но жилистый. Доволен?

— Нет. Какие у него были волосы?

— Светлые, очень короткие... Да натуральный федерал, говорю я тебе. Думаешь, Джей Эдгар носил хвостик?

— Кое-кто утверждает, что носил... Ладно, теперь возраст. И еще — как он был одет?

— Возраст — где-то за тридцать. А одет он был в стандартный костюм федерала. Ну, может, покрой чуть более элегантный. В твоем гардеробе, Лондон, такого дорогого костюма точно нет.

— А глаза? Какого цвета у него были глаза?

— На нем были темные очки.

— В два тридцать ночи?

— Может, они были просто тонированные? В любом случае я фасон его очков обсуждать не собирался.

— Интересное дело: оказывается, ты помнишь все, но имени этого парня почему-то не запомнил.

— Он сунул мне под нос удостоверение, и я сразу отвалил. Ты что, не понимаешь, что мы находились на месте преступления? Со всех сторон бежали какие-то люди, а шестеро наших парней лежали, изрешеченные пулями. Вот о чем надо было думать. А коли этот парень приехал за мальчишкой, значит, так и надо. Это он задавал вопросы, а я только отвечал. Вполне возможно, он был значительно выше рангом, чем я.

— А что ты можешь сказать о его спутнике?

— О ком?

— О втором «пиджаке». Ты, кажется, сказал, их было двое?

— Точно. — На этот раз на лице Романо мелькнуло выражение неуверенности. Прежде чем заговорить снова, он долго тер глаза и тянул из банки пиво. — Как тебе сказать? Второй парень все время держался в стороне. Блондин ткнул в него пальцем, сказал, что это его напарник, и больше к этому вопросу не возвращался. Помню, что второй разговаривал с полицейскими — но в отдалении, так что я, в сущности, его и не видел.