Рыцарь дорог - Эльхан Аскеров

Ночь накрыла сектор неожиданно, как это бывает в пустыне. Только что было ещё светло, а через несколько минут наступает темнота, рассеиваемая только бледным светом луны.

Щелканье плетей и ругань надсмотрщиков стихли, сменившись пьяными воплями и нередкой стрельбой в воздух. К ним примешивался визгливый хохот проституток и крики избиваемых рабов, которым не посчастливилось прогневить хозяев.

Бесшумно выбравшись из своего укрытия, Ли проскользнул через двор, стараясь держаться в тени. Подобравшись к ближайшей вышке, он тихо поднялся по приставной лестнице и замер, осторожно выглядывая на смотровую площадку.

Часовой стоял, прислонившись к перилам, и с интересом наблюдал за событиями у загона рабов. Ли осторожно достал стилет и шагнул к бандиту. Зажимая горло левой, он одновременно всадил клинок правой рукой. Сталь с чуть слышным хрустом пробила плоть, и острие стилета нашло сердце часового.

Убедившись, что человек мёртв, Ли выхватил из кармана шнур и быстро накинул его на шею мертвецу. Перекинув другой конец через потолочную балку, Ли закрепил труп так, чтобы со стороны казалось, что человек стоит, внимательно что-то рассматривая под вышкой.

Проделав подобные манипуляции со всеми охранниками на вышках, он взялся за тех, кто мог перемещаться по земле. В течение двух часов он действовал как мясник, уничтожая всё, что могло представлять хоть малейшую опасность его предприятию.

В итоге к полуночи в живых осталось не больше семи человек, трое из которых охраняли Стеллу, а четверо затеяли пальбу у соседнего здания, выбрав мишенью подростка-раба. Пари заключалось в умении всадить пулю как можно ближе к телу.

Скрипнув зубами от злости, Ли убрал нож и взялся за пистолеты. Пора было объявить о своём присутствии. Дождавшись, когда боевики соберутся в кучу, он выскочил из-за угла и выпустил серию с двух рук. Все четверо рухнули на песок с простреленными головами. Ни одна пуля не пропала даром.

Быстро перерезав веревки, стягивавшие руки подростка, Ли отступил в сторону и, приложив палец к губам, тихо скомандовал:

– Исчезни! И не смей появляться на улице, если хочешь жить!

Подросток испуганно кивнул и скрылся в тени ближайшего дома.

Ли быстро метнулся в сторону дома Стеллы. Он прекрасно помнил расположение домов в посёлке. Этот дом когда-то принадлежал вожаку. Подобравшись к дому, Ли прислушался. Его стрельба пока никого особо не побеспокоила. Ли приготовился к атаке, когда дверь с грохотом распахнулась от мощного пинка.

Улица осветилась вспышками пулемётной очереди. Ли ответил двумя выстрелами и прыжком исчез за углом. Пулемёт захлебнулся, но через минуту снова заработал. Очевидно, юноше удалось зацепить стрелка, но пулемёт перехватил кто-то другой.

Началась дуэль, в которой мог победить тот, чья реакция была на порядок выше. Постоянно перемещаясь, Ли заставлял противника вести почти беспрерывную стрельбу. Такая интенсивность не могла не отразиться на качестве стрельбы. Оружие перегревалось и начинало вести себя почти непредсказуемо. Эта особенность была хороша известна Ли, но почти неизвестна стрелку, щедро поливавшему улицу свинцом.

Неожиданно пулемёт умолк, и из дома раздалась грязная ругань, сопровождаемая лязгом передёргиваемого затвора. Пулемёт заклинило. Зло усмехнувшись, Ли кинулся к дому, стараясь не появляться на виду раньше времени.

Запрыгнув на стоящую у двери бочку, он осторожно заглянул в комнату, стараясь держать голову у самой притолоки. Двое бандитов отчаянно ругаясь, возились с заклинившим оружием, третий сидел в углу, зажимая простреленную грудь и тихо постанывая от боли.

Стелла стояла в полный рост у окна и, шипя сквозь зубы ругательства, яростно размахивала хлыстом. В этот момент она ненавидела весь мир и готова была убить любого, оказавшегося на пути.

– Долго вы ещё будете возиться, ублюдки?! – прорычала она, оглядываясь на охранников.

– Сейчас, уже почти готово, госпожа, – раболепно ответил один, со страхом поглядывая на хлыст.

– Быстрее. Я хочу знать, кто он. Кто посмел бросить мне вызов в моём секторе? – Она почти задыхалась от ненависти, когда вдруг раздались три выстрела и охранники безжизненной грудой рухнули на почти собранный пулемёт.

– Ты хотела знать, кто бросил тебе вызов, Стелла? Что ж, смотри, – услышала она до боли знакомый голос, и в дверях появился Ли. Тот самый Ли, которому она завидовала в детстве. Тот самый Ли, который победил её, обратив победу над сектором практически в поражение, тот самый Ли, которого она так хотела и так люто ненавидела. Тот самый мутант. Ли.

– Ты! – коротко прошипела Стелла. – Я должна была догадаться, что это ты. Теперь я понимаю, почему никто не смог ответить на мой призыв.

– Некому было отвечать, Стелла, – жёстко усмехнулся Ли и, помолчав, добавил: – В прошлый раз я предупредил тебя, что это мой сектор и что никто не смеет лезть на территорию мастерской. Ты не послушала. Больше того. Ты стала торговать рабами.

– Только мутами! – поспешно произнесла Стелла. Спокойствие Ли действовало на неё страшнее, чем угрозы. Она хорошо понимала, что стоит за этим спокойствием. – Только мутами. Грязными выродками, негодными больше ни на что другое.

– Я тоже мут, Стелла. Выродок, который второй раз ставит тебя в сложное положение. Хочешь, я оправдаю твоё предположение и поставлю тебя в другое положение, из которого тебе будет не вырваться? Прямо в загоне для рабов, на глазах у всех? – Сообразив, о чём он говорит, Стелла невольно попятилась назад и, прижав руки к горлу, яростно выкрикнула:

– Ты не посмеешь!

– Ты так думаешь? – усмехнулся Ли. – Должен тебя разочаровать. Я давно уже не тот Ли, которого ты знала. Ты и тебе подобные оказались хорошими учителями. Теперь вы пожинаете плоды той ненависти, которую сами и посеяли. Поверь, я посмею.

– Если это будешь делать ты сам, то тебе не придётся меня даже связывать. Для тебя я сделаю всё сама, – неожиданно улыбнулась Стелла. Голос её зазвучал неожиданно тихо и вкрадчиво.

– Нет. Об тебя я не стану пачкаться, даже если ты останешься последней женщиной на земле.

– Мразь! Ублюдок! – завизжала Стелла и взмахнула хлыстом.

Моментально присев, Ли пропустил удар над головой и, с силой оттолкнувшись, взмыл в воздух, нанося удар ногой. Стопа Ли столкнулась с плечом женщины, и ту просто развернуло вокруг своей оси.

Отлетев в угол, она выронила хлыст из внезапно онемевшей руки и застонала, когда почувствовала, что рука не подчиняется. Плечо было вывихнуто. До Стеллы наконец дошло, что перед ней противник, с которым она не сможет справиться никогда. Вот теперь ей стало по-настоящему страшно.

– Что ты собираешься со мной делать? – спросила она, с ужасом ожидая ответа.

– Это решат те, кого ты считаешь мразью. Только они вправе решить судьбу человека, подвергавшего их пыткам и издевательствам, человека, по чьей прихоти они стали рабами, по чьему приказу убили их родных.

– Не-е-т! – взвыла Стелла, сообразившая, что он собирается отдать её на расправу рабам.

– Да, Стелла. Так и только так будет решена твоя судьба.

– Нет! Пожалуйста! Я прошу тебя! Ради нашей дружбы! Ради моего отца, который тоже был твоим учителем! Умоляю!

– Я уже всё сказал. Вставай. Нам пора. Твои судьи ждут, – оскалился Ли.

И Стелла чуть не упала в обморок, увидев эту усмешку.

Ли вытащил её из дома, небрежно волоча за шиворот, словно напроказившую кошку. Рабы уже успели вырваться из своих бараков и теперь, столпившись на площади, ждали развития дальнейших событий. Увидев пленницу Ли, подростки начали роптать. Очень скоро ропот перерос в шум, а потом и рёв возмущения.

Не отпуская шеи Стеллы, Ли молча втащил её на помост и замер, оглядывая бушующую толпу.

– Это те, кого ты презираешь, Стелла. Смотри внимательно. Это они будут решать твою судьбу.

Вздрогнув, Стелла промолчала, зло скосившись на Ли.

– Убить её! Повесить! Нет, разорвать мотоциклами! – всё более настойчиво звучали крики подростков.

– Ты дура, Стелла, – неожиданно сказал Ли. – Ты собирала сюда подростков, не учитывая одного. Они очень быстро учатся. Ты сама научила их быть безжалостными, теперь молись, чтобы они не удержались и убили тебя быстро.

– Убей меня сам, – устало попросила она. – Ты можешь сделать это очень быстро. Я знаю. Прошу тебя, – тихо добавила она и, опустив голову, заплакала.

Увидев слёзы своей мучительницы, подростки просто взвыли, и крики понеслись с новой силой. Глядя на эту толпу, Ли понимал, что сейчас он не может сделать ничего. Эти подростки перенесли столько, что другим хватило бы на целую жизнь. Но и позволить им уподобиться своим мучителям он не мог.

Когда Стеллу схватили и потащили к столбу, попутно пиная куда ни попадя, он медленно достал пистолет и приготовился, заставив себя отключиться от всего.