Бельэтаж - Николсон Бейкер

12

К тому времени настольные часы Тины уже показывали 12.04. Не перестаю умиляться, когда после утренней кутерьмы звонков секретари продолжают приветствовать собеседников с добрым утром и в час дня, и позже – точно так же люди и в феврале продолжают ставить на бумагах предыдущий год. Иногда они замечают ошибку и пытаются объяснить ее привычным способом – «сегодня все у меня не ладится» или «о чем я только думал?», но в каком-то смысле они правы: по-настоящему дневное настроение воцаряется в офисе не раньше двух часов пополудни.

13

На самом деле небо было вовсе не голубое, а зеленое; отражающая поверхность стекла искажала цвета, и от этой перемены в сочетании с посвистом вентиляции под каждым окном небо казалось бесконечно далеким, а о температуре на улице было трудно судить. Я давно заметил: упоминать в разговоре о мойщиках стекол не принято, даже если они проплывают за окном, пока вы беседуете с коллегой; считается, что это зрелище настолько всем примелькалось, что не заслуживает ни шутки, ни замечания.

14

Есть два идеальных способа закруглить бессодержательную беседу с коллегой: первый – отпустить не слишком очевидную шуточку, второй – обменяться полезной информацией. Первый более распространен, но второй предпочтительнее. Разговор с Тиной стал самым длинным за тот день (точнее, был – до тех пор, пока в девять вечера не позвонила Л. – правда, с ней мы не просто поболтали, но как ни странно, я удовлетворил свою будничную потребность в общении), и я порадовался, что в завершение Тина сообщила мне, что шнурки можно купить в «Си-ви-эс». У нас обоих возникло ощущение, что в жизни мы сделали еще один шаг вперед: бегая по своим делам, Тина узнавала то, о чем явно не подозревали другие, а теперь поделилась этими знаниями со мной.

15

В то время, когда я каждый день поднимался в бельэтаж на эскалаторе, машины у меня еще не было, но позднее, когда она появилась, я понял, что эскалаторное удовольствие немногим отличается от стандартной радости, которую ощущает житель пригорода, завсегдатай шоссе, когда на ровной скорости ведет свою теплую тихую коробку между пульсирующими пунктирами белой дорожной разметки.

16

Жеода (французское geode) – форма природного минерального агрегата. Представляет собой замкнутые полости в каких-либо горных породах, выполненные скрытокристаллическими или явно кристаллическими агрегатами минералов. Форма Ж. изометричная, округлая и др. Часто минеральное вещество в Ж. откладывается послойно, образуя концентрически зональные слои (например, агаты). Ж. может быть выполнена минералами не полностью, в этом случае внутри остаётся пустота, обычно усыпанная друзами кристаллов, сталактитовыми натёками и др. В поперечнике могут достигать более 1 метра; минимальная величина – доли сантиметра (т.н. миндалины). – прим. Marina_Ch.

17

Меня особенно заинтересовало слово «нарезанные» в названии сэндвича – вероятно, составленного работниками пищевой промышленности по образцу «сэндвича с нарезанным яйцом». Незачем уточнять «тунец и нарезанный сельдерей» или даже просто «тунец и сельдерей»; причина, по которой мы афишируем присутствие оливок, заключается в следующем: если бежевый и крошащийся тунец – объект, то сливочный сыр – определенно фон, оливковые вставки на котором требуют отдельной строки на афише. На самом деле все гораздо проще; по вкусу оливки выделяются на ложе сливочного сыра гораздо заметнее, чем сельдерей – в пряной мешанине тунца: сельдерей зачастую служит лишь недорогим наполнителем, улучшающим текстуру и дающим работу зубам, в то время как унция оливок стоит намного дороже унции сливочного сыра, и, следовательно, свидетельствуют о возвышенных стремлениях и благих намерениях. «Чем бы таким освежить и оттенить эту преснятину?» – задался вопросом ученый-пищевик, получив задание придать примитивному сэндвичу со сливочным сыром аппетитный вид. Грибами? Луком-резанцем? Паприкой? А потом разрезал одну оливку стоимостью не более двух центов на шесть частей, равномерно распределил их по белому фону, и внезапно все подмигивающее, хихикающее, коктейльное лукавство из узкой деликатесной баночки испанских оливок, стоящей на дверце холодильника, переселилось на самый дешевый, бесхитростный, детский сэндвич, какой только можно приготовить.

18

Например, меня ничуть не расстраивает, что врача уже нельзя вызвать на дом; такой визит мне был нанесен лишь однажды, после чего в коревом жару мне мерещилось, как неподвижное пламя свечи на тумбочке у кровати наклонилось надо мной и обожгло нёбо, подобно горячему питью, но в то время я был так мал (не старше трех лет), что черный саквояж с любопытными полукруглыми щипцами отошел в область мифологии, о чем я нисколько не жалею; по-настоящему история медицины началась для меня в кабинетах врачей, в ожидании уколов. Не оплакиваю я и радикальную реформу библиотечной процедуры проверки, принятой в 60-х годах: вместо того, чтобы поставить дату возврата книг на карточке вместе с остальными датами (при этом ты видел, насколько часто брали эту книгу), помощник библиотекаря брал (1) отпечатанную на машинке каталожную карточку этой книги, (2) твой библиотечный формуляр и (3) перфокарту с заранее напечатанной датой возврата, выкладывал их рядком в большом сером фотокопировальном аппарате и нажимал истертую кнопку; история моих посещений библиотеки начинается с щелчков затвора и вспышек в сером ящике. (Давненько такого не видел; может, уже и путаю его с другим – аппаратом для чтения микрофильмов.).

19

Ванночка для ледяных кубиков заслуживает исторической справки. Поначалу это были алюминиевые посудины, с вставляющейся внутрь решеткой из планок и рычагом, похожим на рукоятку тормоза – неудачное решение: чтобы лед отстал от металла, приходилось держать решетку под теплой водой. Помню, я видел, как пользовались такими ванночками, но сам к ним не прикасался. А потом вдруг появились пластмассовые и резиновые лотки, по сути дела формочки разного дизайна – для очень мелких кубиков, для больших кубов, для ледышек с закругленным верхом. Некоторые тонкости стали понятны лишь со временем: например, небольшие вырезы в перегородках, отделяющих одну ячейку от другой, позволяли воде переливаться, выравнивая уровень; это значило, что всю ванночку можно быстро наполнить, проведя ею под краном, будто играя на губной гармонике, или же пустить воду тоненькой, как ниточка, струйкой, и держать ванночку под углом, чтобы из единственной наполняемой ячейки вода растеклась по соседним, и постепенно захватила весь лоток. Межклеточные перегородки были полезны и после застывания воды: когда ванночку сгибали, чтобы извлечь кубики, можно было вынимать их по одному, поддевая ногтем край ледышки над вырезом в перегородке. Если же подцепить ледяную культю не удавалось, поскольку уровень воды в ячейке был ниже выреза в перегородке, можно было высвободить все кубики, кроме одного, а потом перевернуть ванночку – и последний кубик вываливался сам. Еще можно было изогнуть пластмассовый лоток так, чтобы отделить от перегородок все кубики, а потом, словно лоток – раскаленная сковорода для блинчиков, подбросить их. Кубики дружно подпрыгивали над своими ячейками примерно на четверть дюйма, большинство плюхалось на место, но самые легкие взлетали выше, приземлялись беспорядочно, зачастую удобной неровной гранью вверх – они и попадали в стакан первыми.

20

Этим движением, каким выхватывают оружие из ножен, я восхищался много лет назад у опытных владельцев «полароидов», которые еще до эпохи «Эс-Экс-70» небрежным жестом совали толстый квадратик пленки между валиками, наносившими химическое желе на повернутый лицом вниз снимок, а потом похаживали кругами, поглядывали на небо, считая про себя шимпанзе, наконец отгибали только уголок, а потом действовали уже увереннее, целиком высвобождали влажное, скользкое черно-белое изображение, оставляя после себя слоистую пахлаву мусора, состоящего из негатива в барочном футляре из многослойной бумаги, на нижней стороне которого иногда можно было увидеть причудливые зеленые и бурые, как лишайники, пятна просочившегося проявителя.

21

И вправду целую кучу: я собирал их, потому что с детства любил рисовать на картонках из отцовских рубашек, хотя они были белые, с одной стороны глянцевые, стандартного формата, а мои – серые и поменьше; кроме того, я обнаружил, что рубашечную картонку, согнутую корытцем, удобно держать у подбородка, подстригая бороду: приступив к работе, я стал подравнивать ее гораздо чаще. (В тот момент я еще не знал, что так же хорошо картонка служит совком для мусора).