И снова о любви - Лорейн Заго Розенталь

«Отлично, Саммер, — думала я. — Дуй в Калифорнию. А я останусь здесь, как бедная одинокая святая Анна на нашей лужайке. Она стареет, краска на ее лице растрескивается, и никому, кроме меня, нет до нее дела».

— Отец дает твоей маме телефоны психиатров в Куинсе. — Саммер указала на Джефа и маму. — Она вчера звонила. Я так понимаю, у Эвелин опять проблемы?

Я ничего не знала о вчерашнем звонке. Видимо, мама разговаривала из прачечной — о том, что не предназначалось для моих ушей, она с Патриком тоже шушукалась оттуда, особенно теперь, когда меня изгнали из круга приближенных.

— Да, — ответила я, — опять.

Саммер потянулась назад и сжала мою руку.

— Ари, ты не виновата в том, что сказал твой племянник.

Разве? Все же мне слегка полегчало — ровно до тех пор, пока за Саммер не приехал Кейси и она не помчалась к нему навстречу с развевающимися волосами. Они переплели руки и поцеловались, я отправилась домой на метро.

На следующий день на классном часу я рисовала в альбоме, когда кто-то похлопал меня по плечу и я услышала хрипловатый голос:

— Что с тобой? Ты какая-то грустная.

Я не стала скрывать от Ли правду. Рассказала все об Эвелин и Патрике, и она внимательно выслушала, а потом пригласила меня на очередное мероприятие — на этот раз в театре, где мы смотрели «Кошек».

— Тебе нужно развеяться, Ари. Это будет прощальная вечеринка одного из актеров. Мама занимается организацией. Изначально все планировалось на пятницу, но, возможно, придется отложить — доставщик блюд, которого она наняла, только что прислал отказ.

Я вспомнила о визитке Тины «Расскажи друзьям», достала ее из кошелька и отдала Ли.

— Знаю, вы с Саммер не ладите, но ее мать занимается обслуживанием банкетов, у нее очень надежная фирма.

Ли пожала плечами:

— Мы уже готовы нанять кого угодно, хоть массового убийцу…

Лучше бы они наняли этого убийцу. Поздно вечером, почти ночью, когда я на кухне готовилась к экзамену, а родители спали, раздался телефонный звонок: Саммер была недовольна, что Рейчел пригласила Тину обслуживать вечеринку.

— Ты что, дебилка? — кричала она.

«Дебилка». Это было еще хуже, чем назвать Дэла индейцем.

— Я… — Я в растерянности подбирала слова, но она оборвала меня:

— Ты дебилка, если ждешь, что я стану прислуживать Ли Эллис, словно какая-то официантка из Пуэрто-Рико.

Если она собирается стать психиатром, то ей не помешает пройти курсы уважения к этническим группам и инвалидам. К тому же я вовсе не хотела заставлять ее работать официанткой.

— Саммер…

— Ари, — перебила она, — как ты можешь связываться с теми, кто унижает твою лучшую подругу, называя ее непечатными словами, которые произносят только вульгарные люди!

— Ли — не вульгарная, — возразила я.

На кухню спустились мама с папой, с растрепанными волосами и перепуганными лицами — они всегда так реагировали на поздние звонки. Я вдруг подумала, что мама, возможно, права — Саммер не хочет ни с кем меня делить. Она бы предпочла, чтобы пятничные вечера я просиживала дома, а она бы тем временем ходила по свиданиям и тусовкам.

Саммер сообщила, что у них с Кейси есть планы на пятницу, и она не собирается в «Уинтер гарден», как бы Тина ее ни уговаривала, а завтра в школу мне придется ехать самой.

— Отцу я сказала, что ты заболела, — заявила она. — Я пока даже видеть тебя не хочу. Он думает, ты будешь сидеть дома до конца недели, и не дай бог узнает, что это не так, — я вообще разговаривать с тобой перестану.

Послышались гудки. Я повесила трубку. Родители не сводили с меня глаз, и я знала, о чем они думают: это Патрик? Что-то случилось, и скоро нам придется навещать Эвелин в Пресвитерианской больнице?

Оба с облегчением вздохнули, узнав, что это лишь Саммер. Папа пошел наверх, а мама села напротив, закурила и спросила, зачем звонила Саммер. И я все ей выложила.

— Так, — произнесла мама. — Позвоню-ка я Джефу и скажу, что ты прекрасно себя чувствуешь.

— Пожалуйста, не вмешивайся, — попросила я.

Услышав имя Джефа, я вспомнила об Эвелин и спросила, что происходит.

Мама вздохнула:

— Эвелин опять ходит к психиатру. Но тебя это не должно волновать.

— Еще как должно. Меня не хотят видеть в доме собственной сестры.

Она открыла окно рядом со столом и стряхнула пепел. На ветру разлетелись и мгновенно погасли яркие искры.

— Это ненадолго, Ариадна. Эвелин сейчас так слаба, да к тому же завидует… Ты ведь знаешь, какие глупости она выдает.

Я почувствовала себя виноватой: не все, что выдает Эвелин, глупости, и мама прекрасно об этом знает. Но завидовать мне у Эвелин нет причин. Она — обладательница уточенных черт лица, и зеленых глаз, и красавца мужа, который по ночам в спальне заставляет ее ахать и стонать.

— Почему она так себя ведет?

Мама пожала плечами:

— Часто люди сами не знают, чего им надо.

В пятницу вечером Ли прислала за мной машину. В театре «Уинтер гарден» я решила обо всем забыть. Заставила себя простить Патрику то, что он не хочет видеть меня в Куинсе. Я была уверена — это ненадолго. Новый психиатр, возможно, пропишет Эвелин какое-нибудь современное средство, и вскоре она снова станет покупать мне печенье в кондитерской «Миссис Филдз». В общем, сегодня я собиралась хорошенько повеселиться, шикарно провести время в компании с интересными актерами, поедая Тинины фаршированные яйца.

Этот настрой не продержался и пяти минут. Ли встретила меня у входа, мы прошли сквозь пустые ряды сидений за огромный красный занавес. Тут я услышала музыку, голоса и увидела Саммер.

Поджав губы и еле переставляя ноги, она раскладывала по тарелкам канапе с трюфелями — жалкое зрелище. Рейчел резким, снисходительным тоном отдавала ей приказания, и я знала почему. Это из-за Саммер ее детка плакала в новогоднюю ночь, и теперь пришел час расплаты.

— Саммер, — сказала Рейчел, возвышаясь над ней в туфлях на серебряных шпильках и в подходящем по цвету платье, — я плачу не за то, чтобы на моей вечеринке мелькала недовольная физиономия. Будь любезна, улыбайся. И вытри на сцене справа. Гости уже подшофе и проливают напитки.

Саммер покрутила головой по сторонам:

— Где справа?

Кто-то рассмеялся. Рейчел подхватила смех, будто все обязаны понимать сценические термины.

— Справа на сцене. Там справа, здесь слева. Неужели не ясно?

Саммер схватила салфетки и принялась тереть пол. У меня сжалось сердце. Рейчел вела себя так, словно она королевская особа, а Саммер — крестьянка. Для Тины имеет значение только ее бизнес. «У меня репутация, если ты понимаешь, о чем я». Главное, чтобы Саммер вела себя учтиво, остальное — не важно. Хорошо, что я догадалась прихватить с собой лекарство — у меня разболелась голова. Я нашла туалет и проглотила две таблетки, запив их водой из-под крана.