Испорченная истинная - Вера Добрая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Решила не напоминать парню о том, что вообще-то охране запрещено болтать с незамужними девушками этого дома, и уж тем более употреблять на рабочем месте алкоголь, хоть он и не особо опасен для оборотней.
– Здравствуй, Харитон. Иду в свою коморку.
Обошла парня, чтобы как можно скорее отделаться от его общества, предчувствуя неладное. В глубине все еще наивно теплилась надежда на то, что здесь мне не причинят вреда, во всяком случае, физического, а морального я уже не боялась.
Почувствовав запах парня за спиной, влетела в коморку, но не успела захлопнуть двери, потому что Харитон ввалился следом, отталкивая меня к стене.
– Что ты себе позволяешь? Немедленно убирайся отсюда! – рыкнула каким-то визгливым голоском, осознавая, что отступать мне не куда, да и защищаться тоже особо нечем. Если только мольберт ему на голову надеть…
– Тише-тише, Лапонька. Не стоит так волноваться. Я просто решил, что ты не прочь немного отдохнуть и провести время с пользой. Игната Захаровича нет дома, а Алевтина Игоревна загорает у бассейна. Нам никто не помешает, – снимая оружие с плеча, взволнованно протараторил Харитон, блуждая по мне каким-то обезумевшим взглядом.
– Не прикасайся ко мне! – выставила ладони вперёд, когда парень сделал парочку шагов в мою сторону, на ходу расстёгивая ширинку.
– Да брось. Я слышал ты горячая штучка и плюешь на эти старомодные правила. Давай, Ади, тебе понравится.
– Ты совсем, что ли придурок? Отец тебя на части порвёт за подобное! Харитон! Нет!
Меня заколотило ознобом, когда этот урод вдавил мое тело в стену своим и начал шариться влажными, липкими лапищами по груди, норовя засунуть свой язык мне в рот. Я шипела и визжала не как волчица, а скорее как дикая кошка, но это мало чем помогало. Паника и отчаяние не давали мне сконцентрироваться и хотя бы попытаться вырваться. В любом случае Харитон сильнее меня и если он не одумается, то случится непоправимое.
Слёзы брызнули из глаз, когда парень разорвал на мне майку, окончательно потеряв голову от возбуждения.
Неужели вот так просто любой может подойти и использовать меня в своих похотливых целях? Неужели ни у кого вокруг не осталось ничего святого?!
Уверена, мои визги и крики о помощи слышала Алевтина, но она точно не примчится меня спасать.
Изловчившись, со всей силы вцепилась насильнику в лицо ногтями, разрывая кожу на глубокие раны. Харитон с рыком отпрыгнул в сторону, а я прижала к оголенной груди ошметки маечки, чтобы хоть как-то прикрыть наготу.
– Ты совсем охренела, сука?! Значит перед вшивыми, вонючими изгнанниками и людишками ноги раздвигаешь, а перед достойным оборотнем ломаешься как целка!? – взревел не своим голосом Харитон, орошая пол своей кровью, от запаха которой с непривычки у меня слегка кружилась голова.
– Что-то я не вижу здесь достойного оборотня! – ответила, понимая, что парню не нужны мои оправдания и попытки опровергнуть эти грязные лживые сплетни, которые я точно уверена могли выйти только из одного мерзкого рта!
– А ты глазки раскрой, принцесса и прекрати брыкаться, иначе первыми я опробую твои пухленькие сладкие губки.
– Смотри, чтобы тебя никто не опробовал, мудак!
Честно я не могла понять, что нашло на Харитона. Он никогда не проявлял ко мне интереса как к девушке. Мы несколько раз болтали о погоде и о живописи, но не было и намека на то, что парень видел во мне кого-то кроме несуразной грязнокровки.
Харитон бросился на меня, а я снова начала брыкаться, визжать и царапаться. Каким-то чудом мне удалось дотянуться до небольшого глиняного горшка, который я использую, как поставку для кистей, и со всего маху оглушить охранника по голове. Харитон естественно не упал замертво и даже не потерял сознание, а лишь со стоном боли отшатнулся в сторону, но мне этого оказалось вполне достаточно, чтобы нырнуть в приоткрытую дверь и броситься со всех ног по дорожке ведущей обратно в особняк.
Была уверена, что парень не станет преследовать меня, но скорость не сбавляла, потому что, во-первых, верхняя часть моего тела едва прикрыта руками, а, во-вторых, мало ли что ещё кому взбредёт в голову. С двухметровыми амбалами из личной охраны отца мне точно не провернуть такой фокус с глиняным горшком.
На лестнице почти сбила с ног Игоря, но, не обращая внимания на его вопросы, помчалась дальше и выдохнула лишь тогда, когда за спиной захлопнулась дверь, и повернулся ключ. Защита так себе конечно, но вряд ли нападать на меня в спальне кто-то решится. Хотя я уже ни в чем не могла быть уверена.
Выхватила из шкафа первую попавшуюся вещь и натянула на себя. Пальцы закостенели и плохо слушались приказов мозга, и где-то совсем рядом гуляла истерика, но я гнала ее прочь, потому что иначе уже не смогу остановиться, точно сойду с ума.
Хотелось пойти в душ и смыть прикосновения Харитона, но разум твердил, что не стоило этого делать, что нужно быть на чеку и следить за дверью, во всяком случае, какое-то время. Поэтому просто забралась на кровать, поднеся коленки к подбородку и, не моргая, уставилась на дверь, ощущая, как в тело потихоньку возвращается чувствительность, а в душе напротив всё немеет от разочарования и обиды.
Глава 21. Рамиль
– Сын, сейчас не та ситуация, когда можно тратить время на подобную ерунду. Тебя невеста ждёт, о которой ты напрочь забыл. Сдалась тебе эта девчонка?! В ней нет ни чистоты крови, ни достойного воспитания, чтобы ты…
– Отец, хватит! Я сам решу, кто достоин быть в моей постели. Не волнуйся, о большем я не думаю касаемо Адель.
– Это радует, но сейчас тебе все же лучше поехать со мной на фирму. На повестке дня важные переговоры с заграничными партнерами. Их лаборатория провела исследования нового препарата и результаты, откровенно говоря поражают. Старейшины очень хотят, чтобы уже через полгода первая партия поступила в наше распоряжение. Это твой шанс заработать уважение и очки в свою пользу, – принялся уговаривать меня Ильдар, когда мы отъехали от здания совета старейшин.
– Скажи… Ты ведь еще молод по меркам оборотней, так почему так спешишь скинуть эту ношу на кого-то другого? Почему бы, учитывая недавние события и появление Давида, не сообщить совету, что ты готов остаться на своем посту?
При упоминании Давида голос заметно подсел, но я взял над эмоциями верх, потому что не собирался рассказывать о нашей стычке отцу
