Троянская лошадка - Андрей Дышев

– Невыносимая боль, – ворчал Крот. Он все заметнее хромал.

Мы пошли под уклон. Мокрая листва скользила под нашими ногами, и Крот в конце концов упал.

– Давайте передохнем малость, – попросил он. – Там дальше будет болото. На карте оно обозначено как Болото Вампиров. Тонкий юмор продюсера.

– Его никак нельзя обойти?

– Стрелка, указывающая маршрут, пересекала его как раз посредине. А мы должны строго придерживаться маршрута.

Я опустился на корточки у его ног.

– Снимайте ботинки, – сказал я.

Когда Крот начал соскабливать глину с ботинка, чтобы найти кончик шнурка, я заметил, что его пальцы опухли.

– К каждому шагу, каждому этапу Игры мы должны относиться с педантичной точностью, – говорил он, не без труда стаскивая ботинок. – Таков замысел. Иначе не стоило ввязываться… Ух ты, какой мозолище!

Он, насколько мог, задрал ногу вверх. Чуть повыше пятки сидел матовый пузырь. Я вытряхнул из своего рюкзака аптечку и ножницами отрезал полоску пластыря.

– Это все равно, что мертвому припарки, – сказал я, наклеивая на мозоль пластырь. – Завтра будет еще хуже.

– Спасибо, утешили, – ответил Крот, выжимая носок.

Я кинул ему новую пару из своего запаса.

– Далеко до болота?

– Километра три, – кряхтя, ответил Крот. Он вылил воду из ботинка и принялся натягивать его на ногу. – Может, съедите чего-нибудь? Суп грибной. Или кашу перловую с мясом… Признайтесь, что дома вы бы эти концентраты под угрозой смерти есть не стали. А здесь они очень даже… Вот, надел! Ничего. Сейчас полегче. Спасибо вам…

Он попытался встать на ноги, не снимая рюкзака. После нескольких безуспешных попыток Крот схватился за тонкий ствол дерева, напрягся, но ствол сломался, и Крот снова сел на землю. Пришлось мне помочь ему.

– У вас что там, кирпичи? – спросил я.

– Таков замысел, – уклончиво ответил Крот. – Спасатель должен идти налегке, чтобы быть мобильнее своего напарника… Не обращайте внимания. У меня широкая кость. В детстве я даже тяжелой атлетикой занимался. Свой вес – на плечи, и приседал до одури. Главное, держать спину. Спина – это все… Ну что? Вперед!

Дождь усиливался с каждой минутой. Обгоняя нас, по склону устремились грязные ручьи. Стало сумрачно. Откуда-то издалека донеслись раскаты грома.

– Вас достают мухи, Кирилл?.. Меня уже достали. Тупые, настырные твари… Вы не чешитесь, терпите! У вас уже вся шея в крови. Где-то я читал, что они чувствуют запах крови за несколько километров.

– Вы путаете мошкару с акулами.

– Правда? Возможно… Значит, вы утверждаете, что мы с вами в тропиках? Вы имеете в виду Индию?

– Или что-нибудь другое… Пока мы не набредем на какой-нибудь населенный пункт, это не имеет принципиального значения.

– Сомневаюсь, что набредем. Наш маршрут не пересекает населенные пункты. Таков замысел. Нам придется в самом деле бороться за жизнь.

Глина чавкала у нас под ногами. Мошкара, несмотря на ливень, совсем обнаглела. Я отвязал с пояса куртку и накинул ее на голову. Слой листьев сползал под моими ногами, словно слоновая кожа с разлагающегося тела… Что было на ногах Ирэн? Не могу вспомнить. А вот лыжный комбинезон оказался очень даже кстати. Он не пропускает воду и надежно предохраняет от всевозможных гадов. Она в нем как в броне. Как будто заранее знала, где ей придется бродить.

Чем ниже мы спускались, тем заметнее менялась растительность. Казалось, что деревья, боясь промокнуть в болоте, встали на цыпочки, и оголялись их могучие корни, похожие на змеиные клубки. Мы входили в мангровый лес, залитый черной жижей. Болото Вампиров…

– Не представляю, как здесь можно идти, – произнес Крот. Он ступил на торчащий из воды корень, тотчас поскользнулся и упал.

– Не наступайте на них! – с опозданием предупредил я его. – Давайте руку!

Охая, Крот не без труда принял вертикальное положение.

– Грязь, сырость – это невыносимо, – бормотал он. С его куртки струями стекала вода. Он расставил руки в стороны, напоминая огородное чучело, стоящее под дождем. Я вынул из рюкзака тесак и срубил относительно прямую ветку. Опираясь на нее, я пошел вперед.

– Ставьте ногу между корнями… Идите за мной – след в след…

– Вы спрашивали – жалею ли я, – вполголоса говорил за моей спиной Крот, делая большие паузы между словами. – Мне кажется, многие уже пожалели. Все ведь совсем не так, как вы себе представляли. Я прав?.. Ах, собака! Я провалился по колено!

Я уже давно шел по колени в жиже. Мангровые корни превращали наше шествие в настоящую пытку. Под ногами клубились сплетения скользких корней. Каждый шаг надо было тщательно выверять, чтобы нога не проскочила слишком глубоко, откуда ее не так-то просто будет вытащить.

– Вы обратили внимание, как быстро стемнело? – спросил Крот. – Вот и пролетел первый день… Нам бы выбраться отсюда до того, как наступит полная темнота… Кирилл, я отстаю…

Жижа доставала мне уже до пояса. Ливень набирал силу. Потоки воды низвергались с небес, пробивали своей тяжестью крону деревьев и обрушивались на нас. Казалось, что поверхность болота кипит. Я отшвырнул ставшую бесполезной палку и взвалил рюкзак на голову, чтобы не подмочить его. Зловонная липкая масса засасывала меня, сковывала движения, и каждый шаг давался мне с усилием. Ирэн не вынесла бы такой радости. Может, ей и Морфичеву больше повезло с маршрутом?

Крот начал громко стонать. Наверное, таким способом он напоминал мне о своем существовании.

– Постойте, Кирилл! – позвал он, перекрикивая шум ливня.

– Не останавливайтесь!

– Сил совсем нет… Может, забраться на эти корни и переждать?.. У вас нет такого чувства, что под одежду заползают черви?.. Стойте! Стойте! Что это у вас на шее?

Я остановился. Руки были заняты, и я не мог провести ладонью по шее. Крот, раскачиваясь из стороны в сторону, медленно приблизился ко мне.

– О-о, какой ужас! – с брезгливостью произнес он. – На вашей ранке… Боже мой…

– Да не тяните вы! – прикрикнул я. – Что там на ранке? Удав?

– Хуже! По-моему, это пиявка.

– Ну так оторвите ее!

– Оторвите… Знал бы, чем это сделать…

– Руками, Лобский, руками!

С выражением гадливости на лице Крот потянулся к пиявке и взялся за ее мягкое тельце. У меня было такое чувство, словно он тянет за край пластыря, налепленного на мою шею, да никак не может его оторвать.

– Ничего не получается… Она крепко вцепилась, да еще и скользкая… Меня сейчас стошнит…

– Не будьте же вы таким беспомощным! Если скользит, схватите ее зубами!

– Ага, зубами! Да я на нее смотреть без содрогания не могу… Сейчас, попробую достать платок… Да что же это такое! Карман набит грязью!

Мы слишком долго стояли на одном месте, и болото все глубже засасывало нас.

– Подержите мой рюкзак! – с раздражением крикнул я, понимая, что Крот будет воевать с пиявкой до тех пор, пока мы не погрузимся в трясину по уши.

– Ага, сейчас… секундочку…

Над нашими головами оглушительно шарахнула молния, на мгновение осветив исполинские стволы мангровых деревьев. И в этот момент с Кротом случилось что-то необъяснимое. Он вдруг резко подался назад, словно какой-то невидимый тяжелый предмет толкнул его в грудь. Крот сдавленно вскрикнул и стал погружаться спиной в жижу. Я сначала подумал, что он зацепился за корягу.

– Кирилл! – завопил он страшным голосом, от которого у меня похолодела спина. – Умоляю вас… Уберите его!

И тут я увидел, что в рюкзак Крота вцепился крокодил. Его плоские продолговатые челюсти были плотно сомкнуты, между ними проглядывали неровные зубы, похожие на гвозди, забитые наспех и кое-как. Тварь шлепала по жиже тяжелым хвостом, усаженным остроконечными шишками, и пятилась, часто перебирая короткими когтистыми лапами. Никакой спасительной идеи мне не пришло в голову, и я, бросив рюкзак, схватил Крота за грудки. Крокодил покрутил головой и, почуяв во мне соперника, заработал лапами и хвостом с удвоенной силой.

– Он мне прокусит затылок!.. Он меня сожрет, Кирилл! – с ужасом кричал Крот. Он был парализован страхом и утратил способность сопротивляться. Черное тело крокодила извивалось и крутилось, как сильная рыбина на крючке. Грязь фонтаном разлеталась во все стороны. Тварь дралась за добычу отчаянно, постепенно подтаскивая Крота к корням ближайшего дерева. Если крокодил почувствует под собой опору, ему не составит большого труда выдернуть Крота из болота и растерзать. Я изо всех сил сжимал воротник куртки Крота; откинув плечи и голову назад, тянул несчастного напарника на себя.

– Бросьте рюкзак!! – заорал я, чувствуя, что мои пальцы уже немеют от напряжения. – Отдайте его, пусть подавится!!

Но Крот, потеряв рассудок от страха, еще крепче вцепился в лямки. Крокодил пружинисто изогнулся подковой, и его тяжелый хвост влепил мне чудовищную пощечину. Я не удержал воротник Крота и упал на спину. Жижа на мгновение сомкнулась надо мной. Едва не хлебнув ее, я изо всех сил заработал ногами и руками, выталкивая себя на поверхность. Ухо, по которому пришелся удар, звенело как церковный колокол. Гнилостная тина залепила мне глаза. Я поднял лицо, чтобы потоки ливня омыли их. Крот издавал ужасные вопли, словно крокодил уже принялся рвать зубами его тело. Задние лапы пресмыкающегося уже царапали оголенные корни. Я прыгнул на Крота, хватая его за голову.