Любовь в смертельной прогрессии (СИ) - Худякова Наталья Фёдоровна

— Послушай, ты Диму Соловьева давно видел?

Я сознательно задал ему вопрос, которого он явно не ожидал. Я не собирался заниматься с ним пустой болтовней. Сейчас мне хотелось играть по своим правилам — очень уж раздражал меня сегодня непробиваемый оптимизм Шведова. И то, что они с шофером Бородича состоят в каких-то контактах, о характере которых я и не подозревал, меня тоже напрягало.

— Соловьева? — на мгновение он растерялся, но лишь на мгновение, уже в следующий момент он взял себя в руки. — Ну, как вам сказать, пожалуй, давненько. А что такое?

О как! Оказывается давненько. А ведь я их видел вместе не далее как вчера.

Шведов перестал прогуливаться по кабинету, подсел ко мне за стол и машинально отпил воды из стакана, который я еще утром налил для себя, да так и оставил. Я никак не прореагировал на этот жест и с интересом наблюдал за ним.

— Да, кстати! — наиграно бодро сказал он, — Дима сейчас должен сюда прийти. К вам.

— Да ну? Откуда ты знаешь? — я был поражен.

Шведов сделал большие глаза и протянул руку в мою сторону.

— Ну, так это… он мне только что звонил, сказал, что рядом тут, зайдет, мол.

Честное слово, я даже пожалел, что затеял этот разговор. Да, мне не нравится, когда я чего-то не понимаю, но все мои попытки прояснить ситуацию, как теперь выясняется, только еще больше запутывают ее. Не в моих принципах было лезть в личную жизнь своих подчиненных. И все же я спросил:

— Вы друзья?

— Нет, я бы не сказал, — начал юлить Кирилл. Мне показалось, что даже красота его как-то поблекла. Ясно одно — Шведову вопросы про Диму не в нос. Почему?

— Ладно, я, короче, пойду, меня ждут там, — неопределенно пробормотал он и поднялся.

Я не стал уточнять, почему это Дима позвонил ему, если хотел видеть меня. Очередной фокус-покус. Не слишком ли много вопросов без ответов на сегодня?

Шведов исчез из кабинета, как будто и не было его тут. Ни бумаги, ни мое мнение про машину его уже не интересовали. И вообще, весь он как-то скукожился, потерял лоск что ли.

Я просмотрел бумаги, подписал и отдал Кате. В приемную вошел Соловьев. Действительно, как и сказал Щведов, Дима был где-то совсем недалеко.

— А я к вам. Можно?

— Почему же нельзя. Проходи.

Дима много и бестолково говорил мне о всякой ерунде, о каких-то запчастях для машины Виталия Ивановича, про то, что готовила сегодня Мария Егоровна для передачи в больницу, даже про свой больной зуб. Я же демонстративно не спрашивал о цели его визита. Было бы что-то важное, сказал бы. Я не перебивал его, внимательно слушал. Но долго так продолжаться не могло и клиент, в конце концов, выдохся. Наступила тишина.

— Ну и? — спросил я, спустя какое-то время.

— Что?

— Вот именно: что ты конкретно хотел? Ко мне-то зачем пришел, или приехал.

У Соловьева глаза съехались к носу, не иначе, как готовился еще что-нибудь соврать.

— Да так, — он пожал плечами и забросил в рот жвачку. — Узнать, как там Виталий Иванович…

— Соловьев, ты только что сам мне рассказывал, что Мария Егоровна готовила для Бородича рыбные котлеты, и ты их отвозил в больницу.

— А-а, ну да, — Дима непринужденно засмеялся. — Конечно.

— Что конечно? Вы со Шведовым не обкурились часом? — я начал терять всякое терпение.

— Я?! Ну вы скажете тоже… Было дело по молодости, баловался немного. Так то когда было. Это вам Шведов сказал? — Дима брезгливо скривился. — Придурок…

Так, час от часу не легче. Только наркоманов мне тут не хватало. По молодости он баловался! У меня руки зачесались — уж очень хотелось заехать этому сопливому «старику» между глаз.

— Так что там с Виталием Ивановичем? Дима, не испытывай мое терпение, — прищурив глаза произнес я.

— А, ну, конечно же, я был у него, — не моргая, глядя на меня, ответил он и облизнул губы. — А сюда заехал рассказать про Иваныча. Так вот, дела у него терпимо так, надо сказать. Нормально, короче.

— Слушай, я что-то не догоняю, — взорвался я, — так терпимо или нормально? Ты вообще разницу улавливаешь?

Соловьев тоже разозлился.

— Да все я улавливаю, не тупой. Раз попросил котлет, значит, нормально. Когда у меня зуб болел, так мне не до жрачки было. А тут, я понимаю, нормалек. Привет вам передавал.

— Привет, говоришь? Это хорошо. На чем ты приехал сюда, кстати?

— На Хонде своей. А что? Думаете на Мерсе? Нет, Иваныч не любит, когда я на его машине один рассекаю.

— Понятно.

— Ну все, некогда мне. Еще в запчасти заскочить надо.

Соловьев направился к выходу, у двери помахал рукой.

— До свидания.

— Будь здоров.

Я подошел к окну. Дима довольно долго не выходил из здания. Наконец появился. Сделав несколько шагов, он обернулся и что-то сказал тому, кто, очевидно, стоял на крыльце. Затем, покрутив пальцем у виска, быстро направился в сторону стоянки. С кем он так общался, догадаться не трудно. Я решил спуститься вниз. Мне хотелось застать Шведова в фойе. Быстро пробежав по ступенькам, я оказался у выхода, однако ни в фойе, ни на крыльце никого не было, ни одной живой души. Что вообще происходит?

В моем холодильнике было хоть шаром покати, я это помнил. Надо было заехать в магазин. Ехал на автопилоте, голова была занята мыслями, одна другой мрачнее. Когда остановился, то понял, что стою как раз перед тем супермаркетом, в котором ночью встретил Селену. Зачем-то всевышний послал мне ту встречу. То, что ее дырявое колесо спасло мне жизнь, иначе как промыслом Божьим и не назовешь. А со второй встречей, здесь, в супермаркете, несколько сложней. Какой знак на этот раз мне послали высшие силы? Я вспомнил ее грустные глаза, усталый вид. И еще то, как она согласилась выпить со мной чашечку кофе — спокойно, без деланной вежливости. Селена была для меня женщиной-загадкой, женщиной из другого мира, такого, которого я совсем не знал. В моем окружении были женщины совсем другого склада, как внешне, так и внутренне. У них все напоказ, с одной стороны, а с другой — фальшь. Возможно, они считают это некоей тайной завесой. Только никакой такой тайны и нет, а есть грубая ложь во всем.

Если бы меня кто-то стал уверять, что я придумал себе женщину по имени Селена, что на самом деле ее не существует, что все это лишь мой вымысел — я бы поверил.

Я долго бродил среди полок супермаркета, бесцельно забрасывая в корзину продукты. Затем зашел в кафетерий. Не для того, чтобы выпить кофе, просто мне хотелось глянуть на тот столик, за которым мы сидели. Он был свободен. Это хорошо. Мне было бы неприятно увидеть там посторонних. За соседним столом сидела женщина с маленькой девочкой. Когда я на них посмотрел, девочка засмеялась, прикрыв рот ладошкой. Я ей подмигнул, а женщина обернулась и строго глянула на меня.

Уже сидя в машине, я вытащил мобильник и набрал номер Селены. Сделал это быстро, чтобы у меня не было времени примериться к разговору. Иначе, я был уверен, в последний момент обязательно передумаю. Из телефона неслись гудки, от которых у меня учащенно забилось сердце. Гудки шли и шли, растянувшись, казалось, на километры. Только она все равно не ответила. Я тронул машину с места.

Когда двери лифта распахнулись, я очутился нос к носу с Татьяной Семеновной. Женщина обрадовалась, ее рот растянулся в широкой улыбке.

— Здравствуй, Лешенька. Как дела? — спросила она.

Вопрос был, я понимаю, риторический. Но почему-то я решил приоткрыть завесу:

— Да как вам сказать. Не очень, если честно, — я посторонился, давая ей пройти к лифту.

Татьяна Семеновна перестала улыбаться, поправила косынку на шее, нахмурилась и сокрушенно покачала головой.

— А ты не думай, — прикоснулась она к моему локтю и тихо добавила, пристально глядя в глаза: — у тебя все наладится. Сейчас прижало, а потом отпустит.

Я улыбнулся и согласно кивнул. Тоже мне, пророчица. Люди всегда такими словами поддерживают друг друга.