Спецназ. Опять в прошлое?! (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович

— Занятно получается! — разродился наконец царь — Согласно докладу министра моего двора, выкупившись из крепости, крестьяне помещика Войниловича братья Строевы и двоюродные братья Резниковы и Масленко практически сразу сдают экстерном экзамены в гимназии, затем берут в займы у своего бывшего помещика деньги, который тот дал за вылеченную госпожой Строевой дочь и на эти деньги вступают в купечество. Затем строят кирпичный завод и спичечную фабрику. Затем отправляются в Сибирь, где за короткий срок становятся владельцами нескольких золотых рудников, причем по собранным слухам, они буквально озолотились на игорном доме, который после продажи вдруг сгорел. Подозреваю, что губернатор покрывал этот игорный дом за мзду. Но это ладно! Заработав денег, новые купцы расширили золотодобычу минимум в три раза. Супруга Андрея Строева блестяще сдает экстерном экзамен в томском университете и умудряется спасти губернатора от смерти. Все, заметьте, все братья, кроме рода Масленко, оставшегося руководить прибыльными предприятиями, сдают экстерном экзамены в военных училищах, один в столице, остальные — в Иркутске и все признаны лучшими выпускниками. Так же блестяще эти расставшиеся с купечеством бывшие крестьяне демонстрируют навыки опытных вояк, растут в званиях и наградах, после окончания войны просятся служить в Порт-Артур, хотя могли рассчитывать на перевод в столицу, тем более у них брат стал офицером гвардии и довольно быстро оброс связями и знакомствами благодаря своей жене, опять же благодаря ей он получил от меня потомственное дворянство.

Барон Фредерикс, после появления нового офицера в моем окружении, собрав все эти сведения пришел в замешательство и я тоже до сих пор не могу понять — кто они, эти братья Строевы, Резники и Масленко.

Куропаткин во время монолога царя открыл рот и вспомнил об этом только сейчас — Ваше Величество! Вы не доверяете своему поручику Строеву?

Царь закурил еще одну папиросу — Не могу ответить прямо на ваш вопрос, этот человек как и его родственники не замечены в связях с подозрительными людьми, однако удалось узнать, что трое родственников Строева отправились в Берн, где они создали филиал «Торгового Дома» и запатентовали там новую настольную игру под названием «Монополия», наладив там же ее выпуск. Игра говорят раскупается как только появляется на прилавках магазинов. Мне эту игру на днях прислали, в России, к сожалению, пока нет продаж этой «Монополии». Количество вундеркиндов среди крепостных насторожило барона, но он в смятении и не может дать мне ответа на вопрос — Кто на самом деле эти три десятка родственников, среди которых как говорят есть один азиат! Но и это еще не все! Все братья помимо дьявольской меткости знатоки борьбы, которая предположительно является японской дзю-дзюцу, пока выговоришь, язык сломаешь! Мои доверенные телохранители утверждают, что мой поручик в состоянии убить человека, не прибегая к оружию, представляете, Алексей Николаевич!

Министр кивнул — И как вы поступите с этим Строевым?

— Если бы он хотел меня убить, то давно бы уже готовили мои похороны — император усмехнулся — Господин Строев приятный и умный собеседник, я наверное даже приму участие в занятиях с моими гренадерами, которые он проводит. Если он предан мне, то я обеспечу ему прекрасную карьеру, если же появятся сомнения, то в казематах Петро-Павловки появится новый заключенный. Моя супруга и моя мать без ума от супруги господина Строева и я не могу из-за непонятных необоснованных подозрений отправить этого блестящего офицера куда-нибудь в Порт-Артур к его родственникам. Он действительно смог подтянуть роту в меткой стрельбе. Помимо всего поручик обучает своих солдат правильной реакции при нападении. Когда я попросил на себе продемонстрировать новые навыки моей охраны, при холостых выстрелах меня повалили на землю и прикрыли своими телами, одновременно за считанные секунды достав свое оружие и направив его в сторону возможного нападения. Помимо одетых в форму солдат меня теперь охраняют и трое в штатском. Командир роты Дворцовых гренадёр пытался возражать, но я счел это необходимостью и дал согласие на этот маскарад. Господин Строев ввел порядок осмотра орудий, которые во время церемоний с моим присутствием должны салютовать, знаете как он это аргументировал? «А если мои враги зарядят хоть одно орудие картечью?» И я не смог ему возразить, одобрив его идею. Мало того, теперь при моем выезде вместо одной кареты добавлены еще две точно такие с такими же упряжками лошадей. Окна на всех каретах закрыты занавесками и во время движения кареты постоянно меняются местами. Вот так вот господин поручик решил озаботиться моей безопасностью.

Барон будет присматривать за ним, а вы как и хотели, зачислите поручика в академию. Я думаю, что поручик параллельно учебе сможет выполнять обязанности инструктора в своей роте.

Глава 14

В апреле одна тысяча девятьсот первого года Дзержинского этапировали в Седлецкую тюрьму. Вместе с Феликсом в тюремной кибитке туда же везли студента, члена БУНДа.

Попутчик рассказывал о ужасах заключения вместе с уголовниками, о их «прописке» новичков — В российских тюрьмах и каторгах, сложилась довольно строгая иерархия среди заключенных. Власть в тюрьме принадлежит тюремным «Иванам» — ее аристократам и старожилам. От их воли напрямую зависит судьба каждого тюремного сидельца. Заслужить высший титул можно было только преданностью своей профессии, многократным отсидкам. «Иван» ловок, зачастую умеет увернуться от всякой кары. С ним считается тюремное начальство. Он властелин тюремного мира, и только ему принадлежит право распоряжаться жизнью или смертью сидельцев.

Второе сословие «храпы». Эти всегда и всем возмущаются, все признают неправильным, незаконным и несправедливым как со стороны администрации, так и со стороны сотоварищей. От них главным образом исходят всякие слухи и сплетни. Ничто так не умиляет их, как какой-нибудь конфликт в тюрьме. Чаще всего они их и затевают, но при этом сами уходят в тень. Многие из них сами хотели бы быть «Иванами», но у них не хватает для этого необходимых личных качеств.

Третье сословие «жиганы». Мошенники, насильники, проигравшиеся в карты и так далее.

Четвертое сословие «шпанка». У этих в тюрьме не было никаких прав, одни обязанности. Они вечно голодные и всеми гонимые. Их обкрадывали голодные жиганы, их запугивали и обирали храпы. Случайно попавшие в тюрьму, они были не способны к объединению, а отсюда и соответствующее к ним отношение.

В тюрьме каждый заключенный, вне зависимости от сословной принадлежности, должен был соблюдать «правила и заповеди арестантской жизни», традиции, обычаи, нормы поведения. Любая измена этим правилам влекла за собой кару. Кто «засыпал» товарищей по делу, всех «язычников» (доносчиков) ожидала неминуемая смерть. Избежать возмездия мало кому удавалось. «Записки», указывающие на изменника, направлялись по всем тюрьмам от Киева до Владивостока и требовали от находившихся там воровских авторитетов при обнаружении изменника «прикрыть» его дело. Отступника следовало не только зарезать, но и обязательно провернуть нож в ране. Публика в камере постоянно обновляется, новичков ждут всегда с большим нетерпением, чтобы посвятить в «арестантство». Стоило только надзирателю закрыть за новичком дверь, как в камере начинают раздаваться возгласы: «Подать оленей!» Тут же двое становятся плотно спиной друг к другу. Помощники связывают их у пояса полотенцем. После этого каждый наклоняется в свою сторону. Их накрывают одеялом, и «олени» готовы. Новичку дружно предлагают прокатиться на «оленях». Если он не садится добровольно, то усаживают силой. Как только тот усаживается, связанные распрямляются и зажимают его словно в тисках, а остальные начинают хлестать его скрученными в жгуты полотенцами. Кому эта забава была известна, те развязывали «оленей», садились на них поочередно и катались по камере. После этого им определялись места и присваивались клички. Хорошо, что меня заранее товарищи о тюремных порядках предупредили.