Приключения Лэндо Калриссиана 2: Ландо Калриссиан и Огненный ветер Осеона - Нейл Смит

— Да-да.

Боххуа Мутдах первый раз за все время выказал нетерпение, а Ландо расслабился и начал дышать ровнее. Он надеялся, что его маленький пятиногий туз-в-рукаве не обнаружится во время несущественной болтовни.

— Но расскажи мне про этих налетчиков, — продолжил Мутдах. — Кто это был? Чего они хотели?

— Сэр, они ничего не требовали, они просто… у меня нет ни малейших идей, сэр.

— Капитан? Определенно, вы должны… Ландо пожал плечами.

— Я сам целыми днями пытался понять кто это. Может быть, они как-то связаны с тем пиратом, которого я побил между Дилонексой и Осеоном. Но опять же — может быть, это просто очередные отчаявшиеся неудачники.

Мутдах обдумывал ответ Ландо довольно долго и за это время игрок счел нужным пробормотать:

— Возможно… — больше для себя самого, чем для кого-то еще. — А возможно, и нет.

Наконец, миллиардер тряхнул головой и слегка повернулся, чтобы взглянуть Ландо в лицо.

— Я могу сказать, что офицер Фибот никогда не был счастлив, делая свою работу. Мои источники информировали меня, что он был призван на службу по договору, который заключила его система с центральным галактическим правительством. Неженка наш Вайва. В глубине души он не вынашивает иных амбиций, кроме как стать шеф-поваром. Подозреваю, что мы с вами нашли бы его кулинарные потуги вполне сносными. Тем не менее, с точки зрения его птицеподобных сородичей, у него нет таланта вообще. И еще он безуспешно мечтает продолжить свое образование с того места, где оно было прервано призывом на службу. Я верно излагаю, Вайва?

Птицеподобное существо двумя руками повернуло шлем на четверть оборота, отсоединило его от воротника скафандра и взяло под руку. Подвижные части его лица сложились в гримасу, которую Ландо научился распознавать как выражение счастья.

— О да, совершенно верно, сэр! Миллиардер снова обратился к Ландо:

— В обмен на его сотрудничество я лично уверил Вайву, что он больше не будет служить правительству против своей воли. Я намерен до конца сдержать это обещание и выполняю свою часть сделки.

Резким движением Мутдах выхватил крошечный пистолет, до того спрятанный где-то в складках жирного тела, и выстрелил в живот Вайвы Фибота. Луч легко пронзил и скафандр и тело птицы. На лице Фибота застыло удивленное выражение, пока его безвольное тело медленно уплывало из центра комнаты.

Трупов в библиотеке стало уже четыре, и про себя игрок подумал, что дела становятся все паршивее.

— Анатомия, — не понятно к чему заявил Боххуа Мутдах, — это нечто, устроенное совершенно иначе, чем кажется на первый взгляд. Веришь или нет, но это был точный выстрел прямо в сердце.

Его жирная рука, которая, предположительно, не использовалась годами, ловко заткнула пистолет за пояс шорт и замерла, готовая, впрочем, воспользоваться оружием снова. Это заняло бы всего какие-то доли секунды. Ландо отметил, что рефлексы у толстяка поразительные. А еще он заметил, что на отмеченном пороком лице миллиардера появилось выражение злобного удовлетворения. Этому человеку нравилось убивать.

— Сейчас меня интересует вопрос, мой дорогой капитан Калриссиан, — Мутдах оценивающе посмотрел на Ландо, — что же мне делать с тобой. Как ты видишь, я уничтожил — вынужден был уничтожить — двух офицеров при исполнении и представлявших закон. Несомненно, их хватятся. Я нелегально приобрел значительное количество вещества, строго-настрого запрещенного законом. Я склонил к преступлению правительственного агента. Короче, нет ничего, о чем я не мог бы с легкостью позаботиться.

Толстяк снова указал на стол.

— В верхнем ящике есть коробка отличнейших сигар. Зажигалку ты найдешь там же. Будь любезен — достань две из них, зажги и одну дай мне, а вторую возьми себе, — жирная рука вернулась обратно к пистолету.

Ландо выполнил инструкции, но сигары не зажег. Вместо этого он протянул одну Мутдаху и предложил ему «огоньку».

— Ой, ладно тебе, капитан! Полагаю, ты опасаешься, что я хочу тебя отравить или вообразил себе еще какую-нибудь подобную глупость. Вот: если не возражаешь, я раскурю обе, пока ты будешь держать огонь. Нет — не позволяй пламени их касаться. Теперь правильно — просто держи вот так, пока край не начнет тлеть. Так и нужно наслаждаться хорошей сигарой. Прошу, выбирай любую.

Ландо был игроком, профессионально манипулировавшим картами. И он знал, как «подтолкнуть» раздачу и предопределить — какую карту вытащит другой, хотя и будет казаться, что выбор ни от чего не зависит. Мутдах не пытался провернуть что-то подобное. Так что Калриссиан взял сигару — она оказалась очень, очень хороша.

— Что ж, — произнес он после пары глубоких затяжек. Ему не хватало сигар с тех пор, как он случайно изломал их на борту «Сокола», а грубые самокрутки, которые он сворачивал из оставшегося от них табака, не могли стать полноценной заменой. — Полагаю, что отпустить меня просто так ты не можешь. Поверь, мне плевать, употребление каких веществ доставляет тебе удовольствие, а эти двое, — Ландо обвел рукой комнату, где в невесомости парили останки Вобах и Фибота, — мне друзьями не были.

Боххуа Мутдах медленно выдохнул дым

— Я был бы склонен воспринимать эти слова серьезнее, если бы не видел выражения твоего лица, когда они были убиты. Подозреваю капитан, что ты только притворяешься пофигистом с девизами «пусть Центр беспокоится» и «живи и дай жить другим». А в душе ты — моралист, и мне придется всегда оглядываться через плечо. — Его массивные, обрюзгшие плечи колыхнулись. — Как ты можешь видеть, я нахожу такую перспективу довольно обременительной.

У Ландо перехватило дыхание. Он не питал никаких иллюзий относительно того, что должно произойти. С тех самых пор, как он увидел смерть Вайвы Фибота. Скоро пять трупов будут дрейфовать в воздушных потоках библиотеки и следующие несколько секунд определят — будет ли пятое тело худым и в униформе или же огромным и почти обнаженным.

— Так понимаю, договориться мы не сможем? Вопрос был риторический. Второй пистолет Ландо был не единственной его мерой предосторожности, но будь он проклят, если он видел, как сейчас может помочь остальное.

— Боюсь, что нет, — печально ответил Боххуа Мутдах. — И причина тому не одна. Во втором ящике стола ты найдешь наручники. — Он вытащил пистолет и направил его на игрока. — Я хочу, чтобы ты их надел. Если ты этого не сделаешь, я не убью тебя сразу, но скорее медленно поджарю. Первый выстрел перебьет твой позвоночник, так что ты будешь беспомощен и сможешь оценить последующую агонию. Будь добр, возьми наручники и надень их.

Ландо обдумал услышанное, посмотрел на дуло пистолета, посмотрел в недрогнувшие глазки Мутдаха и достал наручники. Это были прочные оковы — пара браслетов, соединенных регулируемым силовым лучом. Первоклассная и очень дорогая вещь.

— Правильно, — поощряюще промолвил миллиардер. — А теперь одень их.

Пожав про себя плечами, игрок защелкнул браслеты вокруг своих запястий. Он еще не сдался полностью — Мутдах явно что-то замыслил. Как бы там ни было, а он не заковывал Басси Бобах и ее партнера

— Премного благодарен, капитан. А теперь помести руки в эту петлю монофиламента. Да. Видишь ли, я упоминал, что причина, по которой я не могу тебя отпустить, — не одна. Ты помнишь это?

Раздражение отразилось на лице Ландо:

— Ну почему глупцы, вроде тебя, всегда питают пристрастие к драматическим монологам? Если собираешься меня убить — застрели. Но хватит уже тоску наводить.

Кровь прилила к лицу Боххуа Мутдаха С огромным усилием он принудил себя выпрямиться и направил оружие на Ландо.

— О первой причине я уже рассказал. Мои враги за мной охотятся и следят — не ослабла ли моя сила и не изменила ли мне удача. Но должен сказать, что это меня ни капли не волнует. Процветание «империи» Боххуа Мутдаха для меня значит даже меньше, чем ничего. Я органически не способен чувствовать беспокойство по этому поводу. Истинная причина, капитан, заключается в том, что я не хочу тебя отпускать.

Тучная фигура миллиардера затуманилась, ее цвета смешались вместе, а контуры начали таять. Вместо него появился некто, гораздо меньших пропорций, закутанный в серое от макушки до пят. Сквозь ткань, обмотанную вокруг головы, можно было разглядеть только безумные голодные глаза.

— Я — Рокур Гепта, и я собираюсь пытать тебя до тех пор, пока ты не будешь молить о смерти!