Чародей поневоле - Кристофер Сташеф

Подняв голову, она взглянула на него, и Род с изумлением увидел, что глаза ее полны слез.

— Есть еще у меня защитники, — промолвила она так тихо, что он едва расслышал. Но ее глаза так сияли сквозь слезы, что сердце Рода сжала невидимая рука. У него пересохло в горле, а глаза будто запорошило песком.

Прикусив стиснутый кулак, Катарина отвернулась. Мгновение спустя она произнесла дрожащим голосом:

— Скоро наступит момент, когда каждый из Великих Лордов должен будет объявить, кого он поддерживает — меня или моих врагов. И я думаю, что под мои знамена встанут немногие.

Она повернулась и снова приблизилась к нему. Ее глаза сверкали, на устах играла робкая трепетная улыбка. Род поднялся ей навстречу, не в силах оторвать от нее взгляда. Кровь гулко стучала у него в ушах.

Она подошла совсем близко, вновь коснулась рукой медальона на шее и прошептала:

— Примешь ли ты в тот день мою сторону, Род Гэллоуглас?

Род неуклюже кивнул и пробормотал что-то утвердительное.

Если б она в тот миг потребовала его душу, ответ, скорее всего, был бы тем же.

Затем она вдруг оказалась в его объятиях, гибкая и извивающаяся, и губы ее, прижавшиеся к его губам, оказались полными и влажными.

Казалось, целую вечность спустя, она опустила голову и отстранилась, продолжая держать его за руки, словно боясь потерять опору.

— Нет, я всего лишь слабая женщина, — ликующе прошептала она. — Теперь ступай, Род Гэллоуглас, с благодарностью королевы.

Она еще что-то сказала, но Род не уловил смысла слов. Каким-то образом он оказался по ту сторону двери и зашагал по широкому, освещенному светом факелов, холодному коридору.

Наконец Род остановился, встряхнулся, предпринял доблестную попытку собраться с мыслями и, не слишком уверенно ступая, пошел дальше.

Что бы ты ни думал о ее талантах в области политики, эта девчонка, безусловно, знает, как заставить человека служить себе.

Он споткнулся и попытался восстановить равновесие.

Препятствие, в которое врезался Род, уперлось ему рукой в бедро, удерживая от падения.

— Эй, смотри под ноги, — проворчал Бром О'Берин, — иначе полетишь кувырком и запачкаешь пол.

Карлик встревоженно заглянул в глаза Роду и, найдя то, что искал, где-то между зрачками и радужной оболочкой, удовлетворенно кивнул.

Взяв Рода за рукав, Бром повернулся и потащил его дальше по коридору.

— Что ты получил от Катарины, Род Гэллоуглас?

— Получил от нее? — нахмурился Род, пытаясь собраться с мыслями. — Ну, она приняла мою клятву верности.

— А, — Бром кивнул, словно сочувствуя ему. — Разве ты мог просить о чем-то еще, Род Гэллоуглас?

Род слегка встряхнул головой, его глаза расширились. Черт возьми, в самом деле, о чем же он мог еще просить? Боже праведный, чего он ожидал? И почему, во имя седьмой улыбки Цербера, он так ошалел?

Его захлестнула волна безудержного гнева, и он стиснул челюсти. Эта сука ничего не значит для него. Она лишь пешка в Великой Игре, орудие, которое можно использовать в борьбе за демократию. И какого черта он разозлился? У него нет никакого права на гнев... Черт! Он нуждался в беспристрастном анализе!

— Векс!

Вместо того, чтобы прошептать, он почти выкрикнул это.

Бром О'Берин хмуро взглянул на него.

— Что такое «векс»?

— Ненадежная зубчатая передача с шатуном, — с ходу придумал Род. Куда, в конце концов, запропастился этот проклятый робот? Затем он вспомнил — у Векса был припадок.

Но тут Бром остановился и крайне подозрительно уставился на Рода.

— Что означают эти слова, Род Гэллоуглас? Что такое «зубчатая передача» и что за «шатун»?

Род стиснул губы и мысленно досчитал до десяти.

Осторожней, парень, осторожней! Ты на грани провала! Ты же сорвешь всю операцию!

— Зубчатая передача — это вьючный мул, используемый рыцарем для перевозки доспехов и оружия. А шатун — это полоумный сквайр.

— Полоумный? — озадаченно нахмурился Бром.

— Ну, немного не в себе. В моем случае все это приходится взваливать на лошадь.

— На лошадь? — уставился на него совершенно запутавшийся Бром.

— Ну, да. Я говорю о моем коне Вексе. У меня больше никого нет на всем белом свете. Он моя надежда и опора, а также единственная живая душа или, во всяком случае, создание, которому я могу поведать свои печали.

Бром уловил лишь последнюю фразу и вцепился в нее, как утопающий за соломинку. Глаза его потеплели, и он мягко улыбнулся.

— Теперь ты один из нас, Род Гэллоуглас, из тех немногих, кто поддерживает королеву.

Род увидел обожание в глазах Брома и спросил себя, что удерживает этого маленького уродца на службе у Катарины — и вдруг еще сильнее возненавидел королеву, ибо она была из тех сук, которым нравится использовать людей.

Широко шагая, он продолжал свой путь. Бром, стараясь не отставать, перешел почти на бег.

— Если я хоть немного разбираюсь в людях, — процедил сквозь зубы Род, — у королевы есть друг в Доме Кловиса, хотя она называет его врагом. Почему так, Бром? Или все дело лишь в том, что он сын ее врага — герцога Логайра?

Бром остановил Рода, положив руку ему на бедро и, едва заметно улыбаясь, заглянул в глаза.

— Не врага, Род Гэллоуглас, а горячо любимого родного дяди, который приютил Катарину и заботился о ней долгие пять лет, пока ее отец укрощал мятежных лордов на Севере.

Род, продолжая пристально глядеть в глаза Брому, медленно поднял голову.

— Она выбрала несколько странный способ проявления своей любви.

Бром кивнул.

— Да, воистину странный и все же, она, без сомнения, любит их обоих — и герцога, и его сына Туана.

Мгновение он молча смотрел в глаза Роду, потом отвернулся и медленно пошел по коридору прочь.

Род пару секунд смотрел ему вслед, а затем зашагал за ним.

— Это длинная и запутанная история, — задумчиво произнес Бром, когда Род нагнал его. — Но все нити ведут к Туану Логайру.

— К королю нищих?

— Да, — нехотя кивнул Бром. — К лорду Дома Кловиса.

— К тому, кто любит королеву.

— О, да! — Бром откинул голову назад и закатил глаза. — К тому, кто безумно любит королеву. Будь уверен, он тебе об этом еще не раз скажет.

— Но ты ему не веришь?

Бром сцепил руки за спиной и, опустив голову, стал переминаться с ноги на ногу.

— Он либо правдив, либо блестящий лжец. Если он лжет, то научился этому поразительно быстро. В отчем доме его учили говорить только правду. И все же он — лорд Дома Кловиса, один из тех, кто утверждает, что правителя следует выбирать. По их словам, в незапамятные времена так был избран король Кловис с одобрения тех, кем он правил.

— Ну, тут они малость исказили историю, — пробормотал Род. — Но, как я понимаю, их планы подразумевают свержение Катарины с трона?