Я — Тимур властитель вселенной - Марсель Брион

но знал, что нет в мире такого места, где ткали бы столько много ковров как в Сабзеваре. Башаруйе особо не привлек моего внимания, разве что рассказами о том, что все население этого города, расположенного на юге Хорасана, сплошь состоит из ученых, что в том городе нет человека, не знающего наук, и несмотря на то, что все жители состоят из ученых, тем не менее все они трудятся, чтобы обеспечить себе пропитание.

Слышал я, что собиратели хвороста — жители Башаруйе, те, которые собирают его в степи и приносят в город, чтобы продать, так же сведущи в общераспространенных науках, как и сам муфтий города, а погонщики ослов являются учеными, умеющими читать и толковать книги на арабском языке. И потому, я желал увидеть этот удивительный народ и убедиться, правда ли все то, что говорят о нём, действительно ли такое могло быть на самом деле, или все это преувеличение, гипербола.

Но для того, чтобы стремительно завоевать Хорасан, мне необходимо было застать врасплох его население, которое не должно было догадаться о моих замыслах по завоеванию Хорасана. Поэтому я не стал ни с кем делиться о том, с какой целью я собираю и снаряжаю войско, ограничившись разъяснением о том, что я имею целью только лишь взять город Аршак-абад. В результате, все мои приближенные полагали, что именно так и обстоит дело — мое намерение заключается лишь в захвате Аршак Абада. (Аршак-абад — город, который сегодня называется Ашхабадом, который расположен вблизи границы с Ираном. — Переводчик.)

Однако я не стал вступать в Аршак-абад, так как я знал, что если войду в него, то дальше — на Нишапур мне придется идти по пути, пролегающему в горах. А я хотел достичь Нишапура по дороге, ведущей через равнинную местность с тем, чтобы мои всадники могли стремительно покрыть разделяющее до него расстояние. Достигнув Мерва, я нанял в качестве проводников четверых наиболее сведущих погонщиков вьючных животных, которые должны были довести нас до Нишапура по равнинным дорогам. Ибо никто не ведает о степных и равнинных дорогах так хорошо, как погонщики вьючных животных, которые все свою жизнь проводят в передвижениях из города в город, а погонщики, которых я нанял, были людьми, постоянно ездившими из Аршак-абада в Нишапур и обратно. Они согласились провести меня к Нишапуру по равнинной дороге, но сказали, что вблизи от Нишапура мы достигнем горы, для преодоления которой надо будет пройти через перевал. Я расспросил погонщиков о подробностях, касавшихся того перевала, и они пояснили, что перевал тот представляет собой узкую дорогу, вдоль одной стороны которой высится сплошная отвесная скала, а вдоль другой расположена лощина, и перевал тот извилист на всем своем протяжении вдоль этой лощины. Я спросил, имеются какие-либо поселения в районе того перевала? Проводники ответили, что да, в том ущелье имеется несколько поселений. Я спросил, каково расположение этих поселений. Они не поняли почему я задал тот вопрос. Я же хотел знать, расположены ли поселения, возникающие напротив нас во время нашего движения по ущелью, выше или ниже относительно других таких же поселений.

Поскольку, если ближние поселения окажутся расположены ниже последующих, когда мои войска войдут в них, они будут замечены жителями тех поселений, что расположены выше. Они догадаются о грядущей им опасности и быстро пошлют соответствующую весть в Нишапур и столица Хорасана успеет подготовиться к обороне. Между тем, я хотел достичь Нишапура достаточно стремительно, чтобы ни тамошний правитель, ни жители не успели подготовиться к защите. Поэтому, нельзя было допустить, чтобы жители поселений, расположенных в горах заметили мое идущее войско.

Протяженность того перевала была таковой, что я не мог провести там свое войско в течение одной ночи. Не говоря о том, что переход конного войска через горный перевал в ночное время чреват серьезной опасностью, всадники могут потерять дорогу и сорваться в пропасть.

После изучения и обсуждения обстановки с проводниками, я решил обогнуть ту гору. Из табунов, до того высланных вперед, я выделил по одной запасной лошади для каждого воина, чтобы имелась возможность менять коня нс останавливаясь. С того часа, как я выделил каждому по запасной лошади, воины поняли, что отдыхать им не придется, что они будут день и ночь в движении пока не достигнут цели. Я не давал им времени даже для того, чтобы поесть, им пришлось делать это на ходу, не слезая с коней. Каждый военачальник был обязан через какое-то расстояние давать распоряжение о кратковременной остановке, чтобы воины могли пересесть с уже уставшей на свежую лошадь с тем, чтобы первая могла передохнуть, прежде чем на нее снова пересядут. В те мгновения пока всадники отдыхали, лошадям давали кусок крупяного теста и воды, ибо кормом для лошадей в боевом походе являются именно такие кусочки теста, так как нет времени кормить их сеном, клевером или зерном.

Я полагал, что весна в Мавераннахре — самая красивая во всем мире, но в тот год, увидав какова весна в Хорасане, я понял, что есть вёсны покрасивее, чем в Мавераннахре. Все склоны гор были покрыты густозеленой травой и алыми маками, а в ущельях бежали стремительные потоки прозрачных рек и речушек. Наслаждаясь зрелищем весенних цветов и зелени, тем не менее, я не позволял себе никаких остановок, разве что для совершения намаза. И хотя я знал, что никто не мог в те дни продвигаться в сторону Нишапура быстрее нас, тем не менее повелел не позволять кому бы то ни было обгонять нас, даже если это окажется гонец, — убивать, но не допускать, чтобы кто-то обогнал и оказался впереди нас. Потому, что во время военного похода гибель одного или нескольких человек, допущенная ради безопасности войска, не имеет большого значения. В пятницу достигли мы селения, под названием Дех-э Бала. В нем имелась мечеть, и я с ужасом обнаружил, что она пуста и я спросил имеется ли здесь какой-либо священнослужитель. Привели ко мне седобородого мужчину с чалмой на голове, и я спросил его, какую религию проповедуют жители этой деревни? Пожилой мужчина ответил, что все они — мусульмане. Тогда я спросил: «Если так, то почему в этой мечети царит затишье именно в такой день, как пятница?» Священнослужитель ответил: «Потому что люди отправляют намаз каждый у себя дома и не ходят в мечеть». Я спросил: «Даже в пятницу они молятся дома?»

Священнослужитель ответил: «Да». Я сказал: «В этом случае, и ты и все жители этой деревни — кафиры (т. е. неверные)».. Тот мужчина