Заколдованное колье - Наталья Александрова

– Ужас какой! – вскрикнула Лола, схватившись за голову. – Что же делать?

– Что, ты хочешь сказать, что у тебя нет вечернего платья? – удивился Маркиз. – В жизни не поверю!

– При чем тут я? – возразила Лола. – Разве я думаю только о себе? Это ты законченный эгоист!

– Неужели ты думаешь обо мне? – растрогался Леня. – Как это мило с твоей стороны! Но у меня тоже есть смокинг. Кстати, очень приличный. И хорошо, что дресс-код такой, хуже было бы, если бы код был «белый галстук». Это значило бы, что мужчинам необходим фрак, а фрака у меня нет… Ну, в крайнем случае напрокат можно взять…

– Боже! – вскрикнула Лола. – Но у Пу И нет ни фрака, ни смокинга! И я не знаю, где их достать до вечера!

– Как – нет смокинга? А тот, в котором он был на премьере в оперном театре?

– Какой ты невнимательный! – возмутилась Лола. – Тот смокинг он запачкал шоколадом… и вообще, вдруг там будет кто-то, кто был на той премьере? Кто-то, кто уже видел его в том костюме? Пу И просто сгорит со стыда!

– Думаю, что для собак дресс-код не так строг, – заверил ее Леня. – Пу И вполне может выйти в свет в том синем костюме, который ты купила ему на прошлой неделе!

– Не знаю, по-моему, тот костюмчик недостаточно нарядный…

Но тут Лола взглянула в зеркало и с ужасом поняла, что у нее есть гораздо более насущная задача: ей нужно к вечерней выставке сделать прическу.

К счастью, ее постоянный парикмахер Виталик оказался свободен и согласился принять Лолу немедленно. Больше того – он заговорщицким тоном сообщил ей, что только что получил из Парижа совершенно новую краску – «Сверкающий бриллиант», так что Лола будет одной из первых счастливиц в городе, которые смогут попробовать ее на себе.

– Все остальные дамы просто умрут от зависти! – внушал ей парикмахер голосом змея-искусителя. – Вы произведете на выставке настоящий фурор!

– Лола, может, не нужно экспериментов? – заикнулся было Маркиз, но Лола взглянула на него так сурово, что он тут же замолчал и пообещал, что они с Пу И заедут за ней прямо перед выставкой.

Однако когда за час до выставки Леня заехал в парикмахерскую, он застал там настоящий сумасшедший дом.

Лола безутешно рыдала, обмотав голову полотенцем, а парикмахер Виталик, худощавый молодой человек с томным взором и замашками стареющей драматической актрисы, рвал на себе волосы и каялся во всех смертных грехах.

– Что случилось, Лола? – недовольно осведомился Маркиз. – Ты еще не готова? Мы вообще-то опаздываем!

– Черствый, бездушный человек! – воскликнула Лола, размазывая по лицу слезы. – Тебя волнует только то, что ты опаздываешь, а мое разбитое сердце, мои истрепанные нервы тебя нисколько не заботят! Если однажды утром ты найдешь мой хладный труп, ты расстроишься только потому, что не сможешь, как обычно, взвалить на меня очередное немыслимое поручение!

– Но все же, что случилось? – переспросил Маркиз. – Объясни причину твоей истерики!

– Это нельзя объяснить! – проговорила Лола с трагической интонацией поднимающейся на эшафот королевы. – Это надо видеть! Только убери отсюда Пу И, я не хочу, чтобы он запомнил меня такой!

– Пу И, дружище, Лола не хочет, чтобы ты ее видел, – с сомнением проговорил Маркиз. – Давай мы пока прикроем твои глазки…

Он закрыл глаза Пу И носовым платком, на что песик возмущенно взлаял.

А Лола сорвала с головы полотенце, как стриптизерка сбрасывает последние остатки одежды…

Леня не смог сдержать удивленный вздох: волосы Лолы отливали густым зеленым оттенком, отдаленно напоминающим цвет воды в Средиземном море солнечным летним полднем.

Пу И, чье любопытство было очень раззадорено Лениной реакцией, сбросил носовой платок, взглянул на хозяйку и испустил испуганный визг. Примерно так он визжал, когда на прогулке сорвался с поводка, побежал за кошкой и вдруг нос к носу столкнулся с огромным ротвейлером.

– Ничего себе! – проговорил Леня. – С такими волосами ты действительно произведешь фурор!

– Как ты можешь!.. – воскликнула Лола. – Ты видишь, в каком я ужасном положении? Меня может спасти только немедленное самоубийство! Да и то – разве можно лежать в гробу с такими волосами?

– Я ошибся, – заговорил плачущим голосом Виталик. – Я перепутал флаконы… вместо «Сверкающего бриллианта» взял «Ослепительный изумруд»… они стояли на одной полке… но я все переделаю! Я совершенно бесплатно перекрашу ее!

– Еще бы ты взял за это деньги! – выдохнула Лола с ненавистью. – А кто заплатит мне за мое разбитое сердце? За моральный урон?

– Я обещаю целый месяц стричь и причесывать вас совершенно бесплатно!

– Три месяца, – возразила Лола.

– Два!

– Два с половиной…

Маркиз понял, что Лола пришла в себя, и вопрос о самоубийстве больше не стоит на повестке дня.

– Сколько времени займет вся процедура? – деловым тоном спросил он у парикмахера.

Тот что-то посчитал на пальцах и неуверенно ответил:

– Если все хорошо пойдет – часа два, но если будут какие-то накладки…

– Два часа? – переспросил Леня и взглянул на часы. – Нет, об этом и речи нет! Мы с Пу И отправляемся на выставку одни!

– Скатертью дорога! – напутствовала их Лола. – Я всегда знала, что ты – черствый, эгоистичный человек, как все мужчины, но от тебя, Пу И, я не ждала такого предательства!

Пу И промолчал: уж очень ему хотелось попасть на выставку – побывать в высшем собачьем обществе, а самое главное – посмотреть на собачек новой, незнакомой ему породы.

Через полчаса Леня припарковал машину возле бизнес-центра «Гималаи».

Судя по составу окружающих машин, здесь действительно собралась сегодня настоящая светская тусовка – «порше», «мерседесы», «лексусы» и прочие аристократы автомобильного мира плотным кольцом окружали центр, так что Леня с трудом нашел место.

Он выбрался из машины, поудобнее перехватил Пу И и направился ко входу.

Они с Пу И представляли достойное зрелище – Леня был в летнем смокинге цвета слоновой кости, с темно-красной розой в петлице, Пу И – в нарядном синеньком шелковом костюмчике, в его петлице тоже была крошечная розочка. Пу И был ужасно доволен своим внешним видом и ловил на себе восхищенные взгляды встречных собак.

Перед входом на выставку была расстелена красная ковровая дорожка, совсем такая же, как на Каннском фестивале.

Леня с Пу И торжественно прошли по этой дорожке и поднялись по ступеням.

– Ваше приглашение! – обратился к ним охранник.

– Что?! – Леня окинул охранника удивленным взглядом, как будто увидел возле дверей говорящую лошадь. – Молодой человек, это вы мне?

– Да, вам, а кому же еще? – ответил тот, но без прежней уверенности в голосе.

– Пу И, ты слышал? – повернулся Леня к своему песику. – Он требует у нас приглашение! Он нас, наверное, не узнал!

Охранник заколебался. Тут к нему подошел другой, постарше, и что-то прошептал на ухо. Первый охранник удивленно взглянул на Маркиза, посторонился и проговорил с уважительной интонацией:

– Проходите! Извините, я вас сразу не узнал!

Леня вошел и сразу же окунулся в атмосферу высшего собачьего света.

Здесь были дамы в сногсшибательных вечерних платьях, увешанные бриллиантами, со своими собачками. Йоркширские терьеры и чихуахуа, померанские шпицы и той-пудели, левретки и карликовые пинчеры – как и хозяйки, они буквально искрились от украшений, от стразов и настоящих драгоценных камней, украшающих ошейники и прочие собачьи аксессуары.

Но разумеется, гвоздем выставки и ее главным украшением были тибетские мопсы.

Их хозяйки и хозяева смотрели на остальных сверху вниз – ведь эта порода была на сегодняшний день самой редкой и дорогой.

Пу И с любопытством оглядывался по сторонам: его привело в восторг такое обилие симпатичных собачек, с которыми он жаждал немедленно познакомиться.

Леня тоже внимательно оглядывался, но он рассматривал не собачек, а их хозяек, среди которых хотел найти ту женщину, о которой рассказывала Лолина знакомая.

Он высматривал в толпе женщин с волосами того редкого рыжеватого оттенка, о котором говорила жена Марковского, однако пока ничего похожего ему не попадалось.

В толпе преобладали блондинки, хотя в соответствии с веянием времени брюнеток тоже хватало. Были, разумеется, и рыженькие – от золотистых, того замечательного оттенка, какой изображали на своих картинах художники венецианской школы, до густого темно-рыжего цвета, напоминающего медную проволоку. Но все эти оттенки, даже на Ленин неопытный мужской взгляд, были получены путем сложной работы парикмахеров. Лене же требовалась натуральная рыжеватая дама, к тому же с белесыми бровями и ресницами. Вот такая у нее фишка.

Леня фланировал среди собаководов, стреляя глазами по сторонам, и то же самое делал Пу И у него на руках. Только если Леня оглядывал присутствующих женщин с определенной и очень важной целью, то Пу И переглядывался с симпатичными собачками исключительно для удовольствия.