Призраки рядом с тобой - Елена Артамонова

Честно говоря, я не переношу Светку Акулиничеву — она ябеда, постоянно сует нос е чужие дела и к тому же хвастает, что рисует лучше всех в классе. Но даже ее я бы не смогла оттолкнуть и сказать: "Умри, потому что это целесообразно". Наверное, я просто очень глупа…

А Незнакомец в Черном продолжал:

— Далее я начинаю верить в счастливый конец. София оказалась бессильна перед злом, ибо в ее сердце бушевали слишком сильные страсти. А ты свободна от них, Виктория. Так иди вперед и ничего не бойся.

***

Берег моря. Облака, похожие на набитые пухом мешки. Между острыми камнями шипели волны, оставляя на них пену и скользкие водоросли. То ли день выдался очень пасмурным, то ли уже начало смеркаться, но свинцово-серые тона делали эту картину на редкость унылой. К тому же я не сделала и десяти шагов, а уже успела промокнуть и продрогнуть… Начал накрапывать дождь.

— Барышева!

Сперва я приняла крик за голос встревоженной чайки, но зов повторился и прозвучал более отчетливо.

— Барышева! Виктория!

Две тоненькие фигурки стояли на уступе скалы и размахивали руками. А потом я карабкалась по скользким камням, и Светка даже протянула мне руку, помогая подняться.

— Ребята, я за вами.

— Вика. Мы никуда не идем, — сказал Сережка, а Акулиничева кивнула головой, подтверждая его слова.

— То есть как — не пойдете?

— Это единственный способ изменить судьбу. Мы были у Предсказателя и прочитали в книге судеб всю свою жизнь — с той роковой минуты, когда взяли книгу, и до последнего вздоха. Мы знаем все.

— Значит, отсюда удастся выбраться?

— Я говорю только о нас со Светкой. О тебе — помолчим. Но лучше бы нам не возвращаться. Когда знаешь будущее, жизнь теряет смысл, — Сережка подошел к обрыву, швырнул камешек в штормящее море. — Тебе повезло, что ты не заглянула в эту книгу.

— Не все так грустно. Один мой знакомый рассказывал о воде забвения. Ее используют… — я вовремя умолкла, вспомнив, что водой из Леты отбивали память у древнегреческих мертвецов, — короче, выпив ее, забываешь все лишнее. Есть предложение отправиться за ней с максимально возможной скоростью.

— Мы никуда не пойдем! — решительно произнесли Акулиничева.

— Вода не поможет?

— Мы ничего никому не скажем, — добавил Ивойлов.

— Пойми, мы узнали не только свои судьбы, но и судьбы тех, кто живет рядом. Нам известно, как ты будешь жить и как умрешь. Не спрашивай ни о чем.

— Я все равно пойду за этим напитком, возможно, он поднимет вам настроение. Подскажите хотя бы, в какую сторону двигаться.

Они молча пожали плечами — спорить было бесполезно, и я отправилась туда, куда глядели глаза. В голове звучали стихи: "И память юного поэта поглотят медленная Лета, забудет мир меня…" Где могут бродить души мертвецов — на кладбище, в аду? Нет, парень в длинном плаще говорил именно о царстве мертвых, жаль только, адреса не оставил. Вы не подскажете, как пройти б царство мертвых? — ничего не скажешь, хороший вопросец. Кстати, насчет адреса… Солнце заходит на западе, перевозчик требует оплаты, билет в один конец — эта слова и есть ключ к разгадке.

Подумав так, я решила идти на запад. И в этот момент выяснилось, что я стою на самом солнцепеке, и мою макушку палит раскаленное добела полуденное солнце. Пейзаж переменился — море отступило вдаль, под ногами вилась растрескавшаяся от жары тропинка, а вокруг росли незнакомые южные деревья.

Тропа привела в рощу, к небольшому, вытекающему из расщелины скалы роднику. У самой воды сидел мужчина. Его пальцы разделяли пенящийся поток на тонкие, мелодично звеневшие струи, казалось, что эта руки заставляют петь воду лесного ключа. Я не видела лица мужчины — только волнистые черные волосы, очень похожие на шевелюру Незнакомца. Он сидел, не двигаясь, но даже со спины чувствовалось, что настроение у него, мягко говоря, неважное. Я подошла ближе и хотела спросить, могу ли чем-то помочь, но вместо этого неожиданно задала тот самый, еще недавно казавшийся прикольным вопрос:

— Вы не подскажете, как пройти в царство мертвых?

— Нам по пути. Можешь составить мне компанию.

"Неужели он так шутит? — подумала я. — Вряд ли, скорее говорит чистую правду. Но что живому делать среди мертвецов? Хотя у меня-то дело нашлось…" Я представилась и разъяснила цель своего похода. Человек. Сидевший у источника, наконец-то поднял голову — он оказался очень похожим на Незнакомца. Впрочем, я бы сказала, что это и был Незнакомец, но, вспомнив недавнюю встречу с графом Дракулой, решила воздержаться от поспешных выводов.

— Мое имя Орфей. Моя любимая жена Эвридика погибла от укуса змеи. Когда случается такое горе, у человека есть выбор — он может умереть, воссоединившись с любимой, а может научиться жить без нее. Но дело не во мне… О, если бы ты знала Эвридику, то поняла бы, что ей не место в царстве мертвых, она должна жить, видеть свет, и ее смерть — ошибка. Я хочу вернуть любимую к жизни, далее если мне придется остаться там вместо нее.

- Вряд ли мне удастся вам помочь, — я вздохнула, - но у меня есть опыт борьбы со всевозможной чертовщиной, и если он понадобится…

— Спасибо, — Орфей поднялся, закинул на плечи холщовый мешок. — Нам пора в путь.

Судя по уверенной походке, все-таки это был Незнакомец. Только выглядел он еще мрачнее, чем обычно, представляя собой ходячее воплощение тоски и уныния. Я так увлеклась раздумьями о Дракуле, Незнакомце в Черном и Орфее, что вернулась к действительности, только услышав путающий рев. Тропинка привела к водопаду, низвергавшемуся в глубокое ущелье. Дна этого гигантского разлома рассмотреть так и не удалось — его скрыли непроходящие сумерки.

— Нам надо спуститься вниз, чужестранка.

Такой спуск невозможно забыть. Круглые, скользкие от брызг валуны то и дело срывались из-под ног и летели в бушующую бездну. Рев воды оглушал. Задрав голову, можно было увидеть радугу, повисшую над водопадом. А мы по доброй воле оставляли далеко вверху краски и свет и спускались туда, где нас ожидали только мрак и печаль.

Потом мы стояли на покрытом галькой берегу реки, неподалеку от бурлящей стены водопада. Удивительно, но бешеный поток не нарушал спокойствия широкой полноводной реки. Ее гладь была абсолютно неподвижной напоминала огромное, кристально прозрачное стекло с неприятным сероватым оттенком.

— Это Стикс, — пояснил мой попутчик. Сказал в расчете, что название реки произведет на меня должное впечатление.

— Стикс? — Оно мне ни о чем не говорило.