Власть силы-2 - Виталий Зыков

Канд кивнул. Помялся, но все‑таки осторожно спросил:

Учитель, так, может, и вы тогда не обо всех причинах своего решения рассказали?

Кайфат вздрогнул. Очень захотелось послать ученика с такими вопросами мархузу в зал, но он пересилил себя и ограничился ледяным:

Может, и так.

Глава 4

Самый защищенный зал в подвалах нового дворца На местника первых императоров был погружен в полумрак. Не горели свечи, были погашены магические светильники, и единственным источником света была пластина амулета дальновидения. Причем не нолдского новодела, а его прото типа времен Империи Заката, который, помимо всего про чего, был способен работать в условиях самых серьезных астральных помех, подключаться к другим магическим устройствам связи и давать гораздо более качественное изображение. На черном рынке такой колдовской агрегат стоил бешеных денег, но братья Парсаны не привыкли эко номить. Да и кому, как не им, наложившим лапу на всю не легальную торговлю наследием Древних в Сардуоре, вла деть подобным артефактом?

Брат, ну сколько можно ждать?! Мы встали засветло и вместо того, чтобы найти себе более интересное занятие, вот уже который час пялимся на эту рощу, — заныл Парсан Второй, чавкая иссорскими сладостями. На пасторальную картинку с опушкой леса и обширным участком степи, от куда‑то с границы Земли Наместника и Зарока, которую транслировал амулет дальновидения, он посматривал с не скрываемой ненавистью.

Сказал же, терпи! — огрызнулся карлик.

В отличие от толстяка, он был занят делом и корпел над изрисованной десятком разноцветных стрелочек картой. Что‑то замерял, вычислял на счетах, потом уточнял посред ством гораздо более примитивного амулета связи и пере ставлял булавки с флажками. На пластину артефакта он ко сился лишь изредка, словно нехотя. И лишь горящие воз буждением глаза говорили о скрываемых чувствах.

А я говорю — надоело! — попробовал бунтовать Пар- сан Второй, но был прерван.

Началось!!! — рявкнул Парсан Первый и взобрался на высокий, предназначенный для него одного стул.

На экране артефакта из‑под прикрытия деревьев выез жали отряды гвонков. У них на глазах десятки и сотни бой цов верхом на тиррах выстраивались в походные колонны и устремлялись на юг. Повинуясь жесту карлика, изображе ние стремительно отдалилось, словно транслировавший картинку наблюдатель взлетел высоко в небо, а затем столь же стремительно приблизилось. Вот только теперь правите ли Земли Наместника могли наблюдать одну из погранич ных застав, призванных охранять Зарок от вторжения с се вера. Четыре поставленные квадратом казармы, в центре — каланча со смотровой площадкой.

Местные вояки ничего не подозревали. На плацу перед одной из казарм вяло маршировали солдаты, парочка до родных матрон переругивалась с часовыми, а усатый кап рал выводил десяток явных новобранцев в первый рейд… Да что там говорить, если с одной стороны заставы почти вплотную к стене одной из казарм подобрались заросли ди кого друла, а перед главным входом располагалось целое поле, заросшее бурьяном в рост человека.

Что, ребятки, расслабились? Небось забыли, с какой стороны меч держать? Так наши гвонки вам напомнят… — прошипел карлик, став похожим на злобного духа. Такой же страшный и кровожадный.

Словно дожидаясь именно этих слов, из зарослей бурья на вышли сразу трое кочевников. Деловито, без суеты вот кнули перед собой в землю по десятку стрел, быстро пере кинулись друг с другом гортанными фразами, распределяя цели, и с синхронностью бездушных механизмов выстрели ли по часовым. Все происходило настолько спокойно и обыденно, что вояки не успели как‑то среагировать. Не все гвонков даже заметили, а те, кто заметил, лишь недоуменно таращили глаза.

Все три стрелы нашли свои цели, а затем следующие три и следующие. Что, впрочем, неудивительно. Род, к которо му принадлежали кочевники — если Парсан Первый не ошибся и правильно прочитал узор на их куртках, — всегда славился своими стрелками из лука… А еще ядом, которым они смазывали наконечники стрел.

Зарокские пограничники потеряли часовых и половину отряда новобранцев, прежде чем до них дошло, что застава подверглась нападению. Затрубил в рожок наблюдатель со смотровой вышки, зазвучали команды офицеров, и из ка зарм начали выбегать солдаты. Кто‑то самый шустрый по строил шеренгой бойцов с плаца и повел их на обнаглевших стрелков.

Полюби меня Юрга, у них там что, про устав вообще никто не слышал? — восхитился карлик.

Парсан Второй потребовал было пояснений, но тут же замолчал.

С севера, по широкой дуге обогнув тот самый разрос шийся друл, появился отряд гвонков в полсотни сабель. Никто и среагировать не успел, как они прошли сквозь строй пограничников словно горячий нож через масло, кого порубив, а кого потоптав тиррами, опрокинули стихийно возникшую линию обороны у главного входа и ворвались внутрь заставы. Бой можно было считать выигранным. Слава победителям и горе побежденным!

Здорово, а еще?! — воскликнул Парсан Второй, в воз буждении облизав губы. Десятки жестоких смертей, кото — рые он только что наблюдал, дико взбудоражили кровь. — Такое зрелище стоит любого ожидания!

Карлик на это лишь кивнул и принялся возиться с управ ляющим артефактом. Изображение опять отдалилось, стали видны дороги, лес, озеро, ближайшая к заставе деревня и по ля вокруг. Затем вся эта панорама поплыла влево, с все боль шей и большей скоростью, пока быстро сменяющиеся виды на экране не слились в одно мерцающее пятно. Новая кар тинка возникла спустя несколько секунд. На этот раз это был центр какого‑то города, в котором все те же гвонки штурмо вали здание стражи. Фоном служила горящая ратуша.

В течение следующих часов Парсаны наблюдали немало зрелищ подобного рода. Уничтожение еще двух погранич ных застав, расправа над дружиной какого‑то мелкого при граничного барончика, убийство армейского мага, которо му не повезло оказаться на пути авангарда кочевников…

Последнее особенно сильно впечатлило падкого до всего магического Парсана Второго.

Служивший королю Зарока колдун ехал верхом, никуда особенно не торопясь. В одной шелковой рубашке с закатан ными рукавами — положенный по уставу темно — синий кам зол торчал из седельной сумки, в широкополой шляпе и с за жатой в зубах курительной палочкой он больше напоминал путешествующего сибарита, но никак не строгого армейца. Причем сибарита совершенно беззаботного или даже безала берного, не озаботившегося вооружиться ни мечом, ни арба летом, ни магическим жезлом или иным артефактом.