История болезни - Сергей Уткин

Стали думать, как быть. Знакомые программеры советовали сделать исполняемый модуль на FoxPro, но нам этот вариант не подходил. Программа получалась объемом больше мегабайта, а у наших дискет емкость была всего 720 килобайт.

И тут кто-то вспомнил про систему управления Clipper. У кого-то даже нашелся дистрибутив Clipper Summer'87, но вот беда – с ним никто не работал. И документации нет...

Выход из тупиковой ситуации нашелся случайно. Где-то мне попалось объявление о курсах повышения квалификации, на которых изучали MS-DOS, Windows, Norton Commander... И – СУБД Clipper. Полностью весь курс мне был на фиг не нужен, стадию "чайника" я к тому времени давно прошел. Позвонил по указанному в объявлении номеру, узнал что почем. Оказалось, что три недели обучения с отрывом от работы стоят пять тысяч рублей. Моя зарплата на тот момент была чуть больше тысячи. Пришлось уламывать начальство, оплатили мою учебу...

Курсы у нас вела Наталья Леонидовна Евдокимова. Я влился в группу, когда закончилась программа для компьютерно безграмотных. Желающих учиться управлять базами данных набралось около десятка человек, в том числе одна дама "слегка за сорок". Как оказалось, дама умудрилась стать ведущим программистом, будучи клинической идиоткой в плане освоения компьютеров. Через пару дней группа уже делала первую практическую работу по Clipper, а дама пыталась сдать "хвост" по MS-DOS. Ей нужно было написать простенький batch-файл, последовательно выполнявший десять команд. Минут через десять компьютер дамы наотрез отказался выполнять какие-либо действия, выдавая ошибку "Нехватка памяти". Как оказалось, ведущий программист в хвост пакета написала NC.exe и система послушно загружала в память новую копию Нортон Коммандера. На пятнадцатой копии память кончилась...

В итоге эта дама надоела всем, включая преподавателя. Наталья Леонидовна попросила меня сделать курсовую по клипперу, лишь бы отвязаться от бестолкового ведущего программиста. И, поскольку мне была нужна практика, то я в просьбе не отказал, отработал диплом свой дважды.

А еще через месяц я самостоятельно настрогал две весьма приличных программы для родного цеха. Начальнику склепал картотеку работяг с функцией расчета зарплаты, себе на склад картотеку номенклатуры. И все это исправно работало на компьютерах, которые уже тогда считались устаревшими!

К чему я все это все вспомнил? У себя на сайте я про себя написал "образования никакого, то есть, среднее, с элементами специального". Последнее время мне частенько тычут в нос этими словами. Вот, например:

Козыряя поверхностными знаниями истории, Вы лишний раз напоминаете людям о своей некомпитентности и необразованности. Прощайте "необразованный" троль

Орфография и пунктуация оригинала. И это пишет человек с высшим образованием.

А как вам история, когда Денису Драгунскому, про которого написаны "Денискины рассказы", позвонили с телеканала "Россия" и попросили позвать папу? Очень хотели с Виктором Юзефовичем поговорить о современных детских книгах.

Или совсем свеженькое: пресс-служба Губернатора Санкт-Петербурга пригласила жителей и гостей города на Петропавловскую набережную, посетить памятник морякам.

Это все люди с высшим образованием. Я со своим "никаким" образованием почему-то знаю, что Виктор Драгунский умер сорок лет назад. И что в Питере нет Петропавловской набережной, а памятник работы Аникушина установлен на Петровской. И при всей своей безграмотности я никогда не напишу "компитентность" или "притензия".

А кому-то пришлось долго учиться, получить диплом о высшем образовании, чтобы остаться дебилами.

От каждого по...

В школе нам твердили принципы социализма и коммунизма. При социализме каждый работал по способностям, а получал по труду. В теории...

Я уже тогда никак не мог в толк взять: почему моя мама пашет дни и ночи напролет, а зарплата у нее все равно копеечная? Объяснение пришло несколько позже, в лице все того же Юрия Викторовича Парфенова:

– Это при социализме каждому по труду. А у нас совок, здесь каждому по умению лизать жопу вышестоящего товарища.

Пошевелив мозгами, я вынужден был признать правоту коллеги. Не раз и не два слышал я от матушки, как еще на железной дороге бригадир стрелочников Заничева всячески продвигала свою подпевалу и матушкину напарницу Риту. Как в ночь на стрелках дежурить – это Тома Уткина. А как премию получать – Рита.

Особенно забавным был такой эпизод. Где-то году в 1974-м или 1975-м, незадолго до увольнения с железной дороги, матушка неожиданно для себя угодила в кино. Ленинградская студия кинохроники тогда ежемесячно выпускала эдакий альманах о достижениях города-героя Ленинграда. Ну и прикатилась кинобригада снимать как лихо борются со снегом ленинградские железнодорожники. Зима тогда снежная выдалась. Не знаю как сейчас, а тогда у стрелок были магистрали со сжатым воздухом. Берешь шланг и воздушной струей выносишь снег, очищая рельсы.

Вот, значит, прикатились киношники, расспросили чего как. У Заничевой интервью взяли, передовую стрелочницу Риту крупным планом сняли. А потом попросили на камеру продуть стрелку. "Дышите глубже, вы взолнованно чистите рельсы коммунизма!"

Рита шланг взяла, чуток вентиль приоткрыла и вроде как на рельсы дует. А воздух из шланга еле идет, таким напором воздушный шарик не надуешь, чего уж про снег говорить... От комариного чиха и то больше толку. А стрелка-то стоит. Матушка Риту обложила трехвагонным с прицепом матом, отобрала шланг, открутила вентиль как положено и взялась чистить стрелку всерьез. Кинохроникеры оказались ребята толковые, не драпанули когда снег им за шиворот да в ботинки полетел. Честно засняли весь процесс, записали матушкины ФИО и только после этого помчались отогреваться.

Где-то через месяц в Клубе Железнодорожников на Лиговском было какое-то празднество, а заодно просмотр свежего киноальманаха с участием "наших железнодорожников". Матушку в очередной раз оставили дежурить на стрелках, так что посмотреть как она выглядит на большом экране не удалось. Но на следующий день напарница Рита с маманей не поздоровалась и общаться отказалась наотрез. Матушка в полном недоумении – с чего вдруг такая немилость? Ответ дала Заничева. При всей бригаде мастер выговаривала своей прихлебале за нерадивость. Мол, ее как передовика и ударницу в кино порекомендовали, так она умудрилась обосраться и вместо нее Уткину показали...

Матушке эти разговоры были глубоко по фиг. Но ровно до той поры, как однажды ей поручили собирать профсоюзные взносы. У нас на "Ленинце" профсоюз сразу вычитали, на стадии бухгалтерии. А на железке, видимо, не дотумкали. Поэтому в каждую получку Заничева с ведомостью обходила трудяг, собирая десятину. А тут накладка: Заничеву на какую-то конференцию послали заседать. Заместитель профорга тоже по какой-то причине отсутствовал. Кто-то из начальства опять нашел стрелочницу. В переносном смысле, хотя... Короче, сунули ведомость моей мамане как вечно крайней. Матушка в эту ведомость глянула, сравнила циферки, аккуратно сложила бумажку и вернула начальству.

– Я, – говорит, – у вас все ночные отпахала, все "горячие" стрелки мои, так? А как деньги получать, так Уткиной меньше всех? Мне, значит, на руки сто сорок рублей. А напарнице Рите, которая в конторе постоянно ошивается, сто восемьдесят. А Заничевой без малого три сотни насчитали!

– Заничева, – отвечают, – бригадир!

– Вот пусть бригадир теперь и дежурит ночами.

Вскоре матушка уволилась по собственному желанию.

Рассказал я тогда эту историю Юре Парфенову. Не так складно, но смысл передал. Юрий Викторович пыхнул "беломориной" и пожал плечами:

– А ты думаешь, здесь иначе? Все то же самое! Кто в цеху больше всех получает? Колька Смирнов! А почему? Да потому что жена нормировщица и с мастером всегда на все согласный. А ты говоришь – социализм!

Почти четверть века с того разговора прошло. Вроде бы ну все изменилось: другая страна, другие люди, компьютеры вот... А присмотришься – не-а, все тот же совок. И в чести все то же умение лизать жопу вышестоящего товарища.

И еще иногда думаю: может, где-то сохранился тот киножурнал? Посмотреть бы...

Совпало

Мой коллега Юрий Викторович Парфенов, светлая ему память, давно уже рассказывал:

"Прижало мотор, да так капитально, что пришлось в больницу на капремонт вставать. Батя, как отставной вояка, уговорил корешей в Первой медицинской к себе взять. Первые дни самые гнусные – рентген, кардиограмма, анализы... Погнали кровь из вены сдавать, на холестерин и сахар. Прихожу в процедурную, а там вместо красотки Валечки сидит будущий военврач. На практику сослали, чтоб знал почем фунт изюму. И я у него первый. Не в смысле очереди, а вообще первый, кому он в вену иголкой полезет. От страха этот эскулап белей своего халата, но молодец – руки не трясутся. Жгут наложил, иголку одноразовую распаковал, локтевой сгиб ватой со спиртом протер. Кожу проколол нормально, а вот в вену попасть не может. И так он к ней, и этак – уходит вена из-под иглы. А в процедурной нас двое, никого из опытных нету и кричать "Мама!" уже без толку. Пришлось брать процесс в свои руки. Не буквально, но я руководил этим салагой. Не зря же двадцать лет донором кровь сдавал, насмотрелся чего как... Так и выкрутились. Парень кровушки нацедил сколько полагается, а в благодарность за науку казенного спирту отлил".