Призраки прошлого - Наталия Вронская

— Да уж, хитрюга… — рассмеялся Алексей.

Хлопнула дверь:

— Барин, там к вам господин Лопухин, — это в комнату с поклоном вошел дворецкий.

— Что? — вздрогнула Катенька. — Я…

— Успокойся, душа моя, успокойся… Я сейчас выйду, — обернулся Алексей к дворецкому. — Вели гостю подождать в гостиной. А ты ни о чем не беспокойся, Катенька, — он успокаивающе погладил жену по руке. — Я скоро вернусь, — при этих словах Долентовский поднялся и пошел к двери.

— Не ходи к нему!..

— Я скоро вернусь, — повторил Алексей спокойно.

20

— Приветствую вас, сударь! — Лопухин живо обернулся к хозяину дома и улыбнулся так широко, как только мог.

— И вам доброго дня, — спокойно ответил Долентовский. — Рад видеть вас в столь бодром расположении духа. И что тому причиной, осмелюсь спросить?

— Признаться, я ожидал от вас другого приема. Более холодного, что ли…

— Вот как? Отчего?

— Ну-у… отчего… — протянул Лопухин. — Неужели вы не догадываетесь?

— Совершенно не догадываюсь, — Алексей вежливо улыбнулся.

— Позвольте тогда мне говорить прямо.

— Сделайте милость.

Лопухин прошелся по комнате и, наконец остановившись перед Алексеем, произнес:

— Для вас, как мне кажется, не являются тайной мои отношения с Екатериной Петровной… С вашей женой.

Алексей помолчал.

— Отношения с моей женой? У вас?

— Да. Только не делайте вид, будто бы вы ничего не знаете, — Лопухин произнес это уже с некоторым раздражением.

— Мне кажется, вы заблуждаетесь, сударь.

— Я? Заблуждаюсь? Ничуть.

— То есть вы хотите сказать, — прищурился Долентовский, — что вас и мою жену связывает некая… — он с трудом подобрал слово, — некая общая тайна?

— Да, именно это я и хотел сказать.

— Но я все еще не понимаю…

— Ну, как же, — прервал собеседника Лопухин, — как же этого можно не понять. Речь идет не просто о тайне, речь идет о тайной связи.

— То есть, — Алексей делал вид, что по-прежнему ничего не понимает, — между вами и Екатериной Петровной существует тайная связь?

— Тайная любовная связь, — Лопухин сделал особое ударение на слове «любовная».

— Вот оно что… И вы решили об этом рассказать мне, ее мужу? То есть выдать мне с головой этот секрет? Для чего?

— То есть как это «для чего»?

— Ну да, для чего? А, вы, верно, хотите, чтобы я… м-м… наказал ее?

Лопухин почувствовал сильное раздражение и не смог его сдержать:

— Конечно же, нет! Что за дикая мысль!

— А вот мне кажется, что вы именно этого добиваетесь. Вы хотите сделать Екатерину Петровну как можно более несчастной. И чтобы несчастье причинил ей именно я, при вашем неоценимом посредничестве.

— Послушайте! Вы говорите вздор!

— Вздор?

— Да-с, именно вздор! Я лишь хочу сказать, что люблю вашу жену, и она любит меня.

— Она вас любит? — переспросил в притворном изумлении Алексей.

— Да, она меня любит, — твердо повторил Лопухин.

— И для чего вы мне это сообщаете?

— Но разве это не совершенно ясно? — вскипел Лопухин.

— Нет, не ясно… Вы что же, хотите забрать ее у меня? Вы просите для нее развода и хотите сами жениться на ней? — невозмутимо спросил Долентовский.

При этих словах Лопухин замер. Отчего-то он не учел подобного поворота разговора. Он просто решил сделать пакость им обоим — Долентовскому и его жене, которая была такой неприступной. Но неожиданный вопрос, да еще заданный столь спокойным тоном, поставил его в тупик.

— Итак? Я не услышал вашего ответа, сударь. Вы хотите жениться на моей жене?

Лопухин сжал губы, около минуты стоял молча, не сводя глаз с собеседника, а потом вымолвил: — Нет.

— Нет? А что же тогда? — в голосе Алексея послышалась угроза. — Вы желаете бесчестья нашей семье? Позвольте заметить, что вы говорите о моей жене такие вещи, за которые вызывают на дуэль.

Лопухин молчал, все еще колеблясь. Дуэль? Эта мысль не пугала его, но вот так решиться на дуэль, и решиться, в сущности, не из-за чего, из пустой прихоти, глупости…

— Что же, — пробормотал он, — дуэль так дуэль, — Лопухин поднял глаза на противника. — Я не отступлюсь. Она любит меня и…

При этих словах дверь распахнулась, и Катенька, слышавшая все, вбежала в гостиную:

— Не смей! Не смей! — кинулась она к Лопухину. — Я не позволю!.. — она растерянно обернулась к мужу. — Нет! Для чего дуэль? Зачем? Я… я не хочу!..

— Милая, успокойся… — начал Алексей.

— Я люблю вас и знаю, что мое чувство взаимно! И я готов драться за него! — неожиданно бросил Лопухин.

— Что? — Катерина оторопело обернулась к нему. — Что за глупость вы несете? Когда я говорила вам о своей любви? Когда вы мне клялись? Между нами ничего не было и быть не могло, потому что я люблю одного человека — своего мужа. А вы — лжец!

— Вот как? А когда вы бросались в мои объятия, когда спрашивали меня, люблю ли я вас? Неужели вы осмелитесь утверждать, что этого не было? Неужели обвините меня во лжи? — вкрадчиво, как змей, проговорил Лопухин.

Катенька замолчала. Андрей говорил правду, и она не осмеливалась это отрицать. Вдруг молодая женщина почувствовала, как рука мужа опустилась ей на плечо.

— Конечно, это совершеннейшая ложь, — услышала она его спокойный голос. — И за нее лжецу придется отвечать.

— Что? — крикнул Лопухин.

— Да, отвечать. Отвечать перед дулом пистолета.

— О нет… — беспомощно прошептала Катенька, потеряв внезапно все силы и прислонившись плечом к Алексею.

— Ну уж нет, — прошипел Лопухин. — Нет! Ради чего? Ради кого? Перед кем мне здесь отвечать? Честь моя от этого не пострадает. Ведь вы же никому не станете рассказывать об этом, — рассмеялся он. — Ведь тут замешана ваша жена, и ради ее репутации вы не придадите огласке этот инцидент. Я не собираюсь рисковать жизнью ради… ради…

— Ради?.. — осторожно переспросил Долентовский.

— Ради… — но продолжить он не осмелился.

Фыркнув от досады и не дожидаясь ответа, Лопухин вылетел прочь из гостиной и из этого дома уже навсегда.

— Теперь он не вернется… — Алексей нежно обнял жену и привлек ее к себе. — Никогда не вернется, будь уверена…

— Ах!.. — в смятении она отодвинулась от мужа, а потом вдруг кинулась бежать.

— Катенька! — крикнул он. — Что с тобой? — он бросился за нею следом.

Ей было стыдно, невыносимо стыдно своей глупости. Стыдно того, что этот человек осмелился явиться в ее дом и заявлять на нее права. И ведь он делал это не без оснований… Она подала ему надежду, она почти обещала ему все! И какое же счастье, что Катерина не успела опозорить себя окончательно этой низкой связью! А ведь он — дурной человек. Такой мог воспользоваться ею в любой момент, и просто чудо, что он ни разу не пожелал применить к ней силу…